Отец Вэгула был банкиром и, как следствие, человеком очень обеспеченным, но и он не смог бы, если бы захотел, переселиться на Аретас. Но он мог позволить себе поездку в столицу, показать своим мальчикам родину их предков, которую они видели каждый вечер из окна — только как огромный, в полнеба, нежно-голубой серп.

Конечно, поездка произвела большое впечатление на мальчиков, но если Гров трещал без умолку, рассказывая всем друзьям и знакомым о том, что он видел, то Вэгул молчал и еще больше замкнулся в себе. Размышлял, должно быть, над чем-то. Впрочем, у Вэгула просто не было друзей, с кем он мог бы поделиться впечатлениями — отец так и не узнал никогда о дружбе мальчика со старым мусорщиком, к которому тот приходил каждый раз, когда уходил гулять.

— Я не знаю, как рассказать об этом, — говорил он внимательно слушавшему его старику, — Там совсем не такой мир, как здесь, у нас. Мне кажется… — он печально улыбнулся, — что там можно все. Там сбываются мечты.

— Твои мечты сбудутся, — сказал мусорщик. — Я в этом уверен.

Он помолчал и добавил глубокомысленно.

— В тебе что-то есть. То, что ты вытворяешь из той рухляди, что выбрасывают на свалку, как непригодную… Ха! Ты помнишь ту лазерную пушку?!

Вэгул улыбнулся. Лазерная пушка была его последним изобретением, он собрал ее из искореженных частей вышедших из строя домашних роботов… Лазерная пушка разнесла полсвалки, Вэгул и старик едва не погибли, но оба были счастливы. Вэгул тому, что впервые создал оружие такой убойной силы, а старик был просто рад за мальчика, общение с которым внесло хоть немного смысла в его жизнь, сделало ее хоть сколько-то интересной.

Мусорщик потом делал круглые глаза и рассказывал властям, что ничего не понимает, что якобы нечто огненное сверзилось с неба и… В это, разумеется, никто не поверил, но никакого более реального объяснения случившемуся так и не нашли.

— Я был в музее космоса, — прошептал Вэгул с благоговением, — Я говорил с самим Доватом.

— Как это?

— Там в музее сделаны роботы — прототипы великих людей… Но так похоже… Ты знаешь, я почти поверил, что Доват живой, да и другие… Я видел первый космический корабль, видел первый звездный лайнер, я говорил с пилотами «Эрайдана-Радэк-Эме», с теми, что погибли тогда, ты помнишь?

— И что они рассказали тебе?

— Капитан Кает рассказал мне, что тогда случилось с кораблем. Такая пустяковая поломка!..

Мусорщик философски покачал головой.

— Человечество идет к своему будущему путем проб и ошибок. Ценой многих жертв.

— Я был в музее оружия, — продолжал мальчик, — Я видел с чего все начиналось… С самого начала, ты понимаешь?! Еще когда вообще космических кораблей не было!

— Да уж, такая древность сохранилась только на Аретасе… Интересно, должно быть.

— Интересно… Интересно идти от столетия к столетию и смотреть, как все совершенствовалось, видеть людей — самых великих людей по тем временам — которым в голову приходили новые идеи… Там есть их портреты…

Мусорщик улыбнулся.

— Ну и на кого похожи великие люди?

Вэгул пожал плечами.

— Ни на кого… Такие как все…

Он молчал какое-то время, глядя на роботов-рабочих, сортировавших вновь прибывшие на свалку отходы.

— Слушай, — сказал он, — когда я смотрел на одну штуку — весьма древнюю, впрочем, но… Мне тут в голову одна мысль пришла.

— Какая? — насторожился мусорщик, — Если как в прошлый раз…

Он кивнул в сторону воронки, оставленной выстрелом лазерной пушки.

— Нет, ну что ты! Я теперь знаю, как надо было… но и это уже неважно — это глупо и старо, лазерными пушками оснащен каждый лайнер, нужно нечто принципиально новое…

— А что?

— Ты понимаешь, я еще не знаю толком… Но если использовать технологию Бервега Венй Гета, но вместо атаноферита залить в топливный отсек атанофелиол… Конечно, тогда придется сменить все фильтры и поставить лучевой генератор вместо…

— Вэгул! Если произойдет какой-нибудь еще инц… инцед… короче взрыв или еще что-то в том же духе, меня выгонят с работы!

— Нет! Правда, нет! Ты мне веришь?! Ну правда, у меня получится, я тысячу раз проверю!

В этот раз ничего не получилось.

Вэгул действительно проверил все тысячу раз, однако новое оружие так и не заработало. Оно не разнесло свалку, никого не убило и не покалечило, оно просто было мертво, и Вэгул ничего не смог сделать для того, чтобы оживить свое детище.

Но долго переживать не пришлось и вообще вскоре ему стало не до того — пришла пора идти в школу. А ненавистная школа отняла все столь необходимое ему время, загрузив его бедную голову совершенно не нужными ему вещами.

Вэгул ходил в элитарную школу, в ту, где учился его старший брат, где учились дети из высших слоев общества, умненькие, подготовленные и развитые… Вэгул среди них выглядел полным дегенератом — он не читал книг, никак не мог запомнить названия рек и морей и места обитания диких животных, плюс к тому он был ленив и не слушал учителей, в конце концов заставив их усомниться в своих умственных способностях.

Отец просил его стараться, не разочаровывать его, но Вэгул ничем-ничем не мог ему помочь, его мысли были прочно заняты совершенно не теми вещами, что от него требовались. Он переоборудовал свой маленький компьютер и теперь проектировал космический корабль, который мог бы перемещаться не в пространстве и не в подпространстве — а через пространство — между двумя заданными точками мгновенно. Вэгул полагал, что такая идея пришла в голову ему первому и что стоит немного подумать, и он найдет решение, что оно лежит где-то совсем на поверхности…

Он понял, что это не так, очень скоро. Когда, наконец, прочел школьный учебник по космологии, потом по физике… по химии… он разыскал в библиотеке научные трактаты, что писались людьми, работавшими в той самой области, в которую он вторгся, и стало ему очень грустно.

Вэгул понял, что все гораздо сложнее, чем он полагал и — более того, он рассчитал, что сам, в одиночку, сможет решить эту задачу не ранее, чем через двести пятьдесят лет… Столько не жили даже эрайданцы.

Его спас учитель физики, опальный ученый, прибывший аж с Аретаса — и потому сразу ставший в школе некой живой легендой.

К тому времени на Вэгула уже махнули рукой, он сидел в своем углу и занимался чем-то никому не ведомым, чем-то — что вдруг заинтересовало нового учителя. Вэгул был нелюдимым и мрачным существом и не собирался делиться своими мыслями с кем-то там, кто вдруг проявил к нему интерес, но ему пришлось. Учитель почему-то сразу понял, что именно изображено на мониторе его переносного компьютера, дал этому название и указал неточности.

— Ты никогда не сможешь создать что-то новое, — сказал он ему, — пока не изучишь все, что уже было сделано в этой области другими. Это трудно, тяжело и, честно говоря, почти даже невозможно, но иного пути нет, иначе ты протопчешься на одном месте, вместо того, чтобы идти вперед.

И еще он сказал:

— С такими знаниями тебе никогда не поступить в университет, а только там ты сможешь найти единомышленников, людей, которыми движет то же, что и тебя.

Вэгул закончил учебу, имея лучшие в школе оценки и в тот же год с легкостью поступил в Скапольский Университет, где его заметили и оценили по заслугам.

Его называли гением, потому что те задачи, на решение которых многим потребовались бы годы, он решал походя. У него была потрясающая работоспособность и феноменальная память, его отдача делу была полной и безоговорочной, для него не существовало иного мира, кроме того, в котором он работал.

Теперь у него получалось все. За что бы он не брался.

Его изобретения очень быстро вышли за рамки университетских сенсаций, о них узнали в министерстве обороны и, после трех лет учебы в Скапольском Университете, Вэгула пригласили в Университет Аретаса…

— Там я закончу образование, — говорил Вэгул, расхаживая из угла в угол по комнате, в то время, как отец и Гров следили за ним глазами, — но, на самом деле, не это главное — я попаду в знаменитую лабораторию Тейнана Кенрата, вам это имя ничего не говорит, я знаю, но это ведущий специалист в той области, которой я занимаюсь.