– Я ничего не умею.

– Чтобы работать на фабрике, ничего особенного и не нужно уметь, – сказал Уорд. – Или мы можем подыскать тебе место в какой-нибудь конторе.

– А мне нельзя остаться с тобой?

Он вскинул брови.

– Здесь?

Неужели она на самом деле собирается предложить ему себя в любовницы? О да, собирается, даже если и знает, что будет гореть за это в аду или, что еще хуже, погубит остатки своей репутации.

– Я… я бы осталась и… и составляла тебе компанию, если… – Морган сглотнула, в первый раз подумав, что у него, возможно, уже есть подобные отношения. Может быть, даже есть жена.

Капитан Монтгомери втянул в себя воздух. Морган вздрогнула. Уорд взял ее руки и ласково погладил их.

– Морган, я польщен, но тебе следует серьезно обдумать другие варианты.

Уязвленная, она вырвала руки.

– Разумеется. Это была глупая мысль. Не важно.

– Я этого не говорил.

Морган откинула простыню и встала, чтобы он не заметил слез, проклятых, проклятых слез, наполнявших глаза. О чем она вообще думала? Безрассудная, глупая, импульсивная дура!

– Ты не хочешь долго находиться в моем обществе, что вполне понятно. Я просто женщина с улицы, да еще и воришка.

– Я не говорил этого. Что ты делаешь?

– Ищу одежду, чтобы уйти.

– И этого я не говорил! Морган, стой…

– Напротив, сэр, вы велели мне собираться, – ответила она и, не сумев найти одежду, схватила простыню и завернулась в нее.

– Я просто попросил тебя подумать и о других возможностях. Ради Бога, Морган, довольно!

Она, спотыкаясь, направилась к двери, отчаянно пытаясь скрыть искаженное стыдом лицо и текущие из глаз слезы. Уорд вскочил и схватил ее за руку.

– К черту все! – прорычал он. – Не плачь! Я терпеть не могу, когда женщины плачут.

– Я не плачу!

– Тогда что это у тебя в глазах?

– Это не слезы!

– Ладно, – уступил капитан. – Ты не плачешь. – И осторожно повернул ее лицом к себе. – Но только пойми – я не отвергаю тебя. Я отвергаю саму идею.

– Но я и есть эта идея, это одно и то же!

– Боже милостивый! – выдохнул он. Взяв Морган за руку, он повел ее назад к постели. – Ты вся дрожишь. Закутайся в одеяла и задерни занавески на кровати, пока я разожгу огонь; А потом обсудим планы.

Уорд просто не мог поверить самому себе, что обдумывает ее предложение. Сама проклятая идея смехотворна! Если бабушка узнает, она сначала прочтет ему нотации о долге перед семьей, потом перейдет к упрекам и скажет, что он ее разочаровал, а завершит все хорошо продуманным суровым выговором. Но хуже всего то, что в ушах Монтгомери все еще звучали слова Роба: «Мы взрослые люди, Уорд. Это ерунда по сравнению с тем, что другие вытворяли».

Уорд взял кочергу, помешал золу в камине и подбросил дров.

Ему уже двадцать девять лет. Он владеет и распоряжается значительным состоянием. За все это время у него были всего две любовные интрижки, обе короткие и тайные, поскольку, заботясь об имени, он постоянно обуздывал свою страсть. Его отец к двадцати девяти годам имел жену и ребенка, содержал нескольких любовниц и укладывал в постель бесчисленное множество других. Он заразился сифилисом и заразил им трех не желавших вступать с ним в связь служанок, одна из которых покончила с собой. Он громоздил один скандал на другой, марая фамилию Монтгомери. По сравнению с ним Уорд просто святой.

Бросив в камин последнее полено, он повернулся.

Морган лежала посреди кровати, натянув на себя одеяло, чтобы прикрыть грудь. Ее темные волосы свободно падали на плечи. Она по-прежнему была чертовски соблазнительна, а Уорд никогда не ощущал себя святым. «Мы взрослые люди, Уорд».

Потерев шею, Монтгомери пересек комнату и подошел к кровати.

– Итак, – произнес он, нырнув под одеяло и взбив подушку, – ты решительно отказываешься подумать о других возможностях?

– Я не думаю, что это в моих интересах.

– Значит… ты хочешь стать моей любовницей? – Морган с силой втянула в себя воздух, как будто Уорд ее ударил. – Разве не это ты предлагала? – поспешно спросил он.

– Это. Просто само слово звучит так… неприлично.

Он снова потер шею.

– Так ты никогда раньше этого не предлагала?

– Конечно, нет! А ты думал – предлагала?

– Вчера ночью я так и подумал, – сухо ответил он. – У меня раньше тоже никогда не было любовницы, в этом-то вся и сложность. Я не знаю, как все это полагается организовывать.

– Мне казалось… мужчина с таким состоянием, как у тебя… разве твой отец не рассказывал…

– Нет, – отрезал капитан.

– О! – протянула она, а потом дерзко улыбнулась! – В таком случае в этих делах мы с тобой оба девственны.

Уорд усмехнулся:

– О да, мы просто олицетворение невинности, и ты, и я. Не сомневаюсь, что любой, кто зайдет сейчас в эту дверь, тут же причислит нас к лику святых.

– Святая Морган! О, мне это нравится! Как ты думаешь, они отольют мою золотую статую?

– Одетую в драгоценные камни, – фыркнул Уорд и повернулся так, чтобы видеть ее лицо. – Ты предлагаешь пойти не по гладкой дорожке.

Она внимательно смотрела на капитана, и в ее глазах промелькнул то ли страх, то ли сожаление, но эта нерешительность быстро исчезла, и Морган прикоснулась к щеке Уорда.

Он всмотрелся в ее глаза, прислушиваясь к спорящим голосам у себя в голове. Голоса устроили настоящую какофонию, предупреждая его, что это безумие наверняка кончится кораблекрушением, причем пострадают все. Но эти голоса не видели ее глаз цвета морской волны, не видели ее решительности, готовой сокрушить все устои.

– Хорошо. Так и поступим. – Он прислонился к спинке кровати, уже перебирая в голове все детали. – Думаю, прежде всего нам нужно найти тебе жилье.

– Так я не буду жить здесь с тобой?

Уорд решительно покачал головой:

– Это невозможно.

– Почему? У тебя есть… жена?

Он вскинул бровь.

– Ты считаешь, что я бы ввязался в подобную историю, будучи женатым человеком?

Она покорно пожала плечами:

– Многие так и делают.

Поморщившись при мысли об отце, Уорд грубовато сказал:

– Только не я. Боже мой, ты провела здесь больше суток! Где бы я все это время прятал жену?

В ее глазах заискрился смех.

– А разве Черная Борода не прятал своих жен в чулане?

– Синяя Борода, Морган. Я не пират.

– Нет, но ты морской капитан, – ответила она.

Морской капитан. Разумеется, откуда ей знать, что он давно не капитан? Что она вообще может о нем знать? С минуту Уорд думал, не рассказать ли ей всю правду, но одна из двух его женщин дезертировала с корабля, когда он отказался удовлетворять ее чрезмерные денежные требования.

Кроме того, Морган не слишком откровенна, рассказывая о собственном прошлом.

– В любом случае жены у меня нет. Итак…

– Разве морской капитан не может поселить у себя в доме любовницу?

– Я не могу. Я поговорю с…

– Я не хочу ввергать вас в такие расходы, сэр.

Так. Чрезмерные денежные требования можно вычеркнуть, по крайней мере до тех пор, пока она думает, что денег у него нет.

– Если бы я не мог позволить себе содержать любовницу, я бы с тобой на эту тему вообще не разговаривал. Теперь насчет.

– Откуда ты знаешь, если у тебя их не было?

– Морган, – рявкнул Уорд, – ты прерываешь меня уже в третий раз! Первое, чему ты должна научиться, – это не прерывать хозяина!

Ее лицо окаменело, а глаза потемнели, как штормовой океан.

– Ни один мужчина мне не хозяин.

Подняв брови, Уорд медленно произнес:

– И все-таки именно такова природа подобной связи – любовница и ее хозяин. – От этой мысли кровь его закипела: Морган как своего рода рабыня. Боже милостивый, он все же унаследовал некоторые пороки своего отца…

– Ни один мужчина, – повторила она сквозь стиснутые зубы, – не будет моим хозяином. Никогда. Ни ты, ни кто-либо другой. Если ты ждешь от меня именно этого, мне лучше уйти прямо сейчас.