— А вот и нет, — сказал Амадис.

— Ну погодите, я велю своей жене, она вами займется, — пообещал Марен.

— Ну хватит, — сказал Дюдю. — Принимайтесь за работу.

— Ах ты гад! — сказал Карло.

— Бандиты тупоголовые, — заключил Дюдю.

Марен ударил его ногой в пах. Амадис издал приглушенный крик и, согнувшись вдвое, рухнул на пол. Физиономия его стала совсем белой. И дышал он, как запыхавшийся пес.

— Зря ты, — сказал Карло. — Я уже совсем успокоился.

— Да ничего с ним не будет, — заверил его Марен. — Я несильно. Через пять минут забегает будь здоров. Сам напросился.

— Это точно, — согласился Карло. — Ты прав. Они подобрали лопаты.

— Теперь нас выпрут, — сказал Карло.

— Ну и ладно, — отозвался его товарищ. — Хотя бы отдохнем. Тут улиток до фига в этой пустыне, ребятня говорит.

— Ага, — согласился Карло. — Такую вкусноту из них сварганим.

— Вот только дорогу закончим.

— Ага, когда закончим. Издалека до них донесся гул.

— Тс-с-с, что это? — насторожился Марен.

— Грузовики небось приехали, — сказал Карло.

— Теперь балласт придется класть, — сказал Марен.

— По всей трассе, — откликнулся Карло.

Марен согнулся над лопатой. Гул грузовиков все нарастал, пока не дошел до высшей точки; потом резко взвизгнули шины и воцарилась тишина.

Аббат Грыжан схватил археолога за руку и пальцем указал ему на хижину.

— Вот мы и пришли, — сказал он.

— Отлично. Подождем ребят... — сказал археолог.

— О, я уверен, они прекрасно могут обойтись без нас, — сказал аббат.

Атанагор улыбнулся:

— Уж Анжель во всяком случае.

— Счастливчик! — вздохнул аббат. — Я охотно истратил бы несколько разрешений на эту девицу.

— Ну-ну, — остановил его археолог.

— Под моей толстой сутаной бьется мужественное сердце, — провозгласил Грыжан.

— Сердцем любите на здоровье... — сказал археолог.

— М-м... Да, конечно... — не стал возражать аббат.

Они остановились и теперь, если можно так выразиться, оглядывались назад — то есть назад по отношению к своим собственным фигурам за пять секунд до того.

— Вон они идут! — сказал Атанагор. — А где же Бронза?

— Это не Анжель, — сказал аббат, — это его приятель.

— У вас острое зрение.

— Не в зрении дело, — сказал аббат. — Вряд ли Анжель такой лопух, чтобы в два счета управиться с подобной девицей.

— Да, действительно не он, — подтвердил Атанагор. — А этого вы знаете?

— Немного. Он обычно либо спит, либо работает, либо упражняется с секретаршей того гомосексуалиста.

— Он бежит бегом... — сказал археолог. Анна быстро приближался.

— Красивый парень, — отметил Грыжан.

— Он ведь никогда нигде не бывает. Что это на него нашло?

— Видно, и впрямь события принимают непредвиденный оборот.

— Похоже, что так, — сказал археолог. — Бедный профессор Жуйживьом.

Они замолчали.

— Здравствуйте, — сказал Анна. — Меня зовут Анна.

— Здравствуйте, — ответил Атанагор.

— Как ваши дела? — с интересом спросил Грыжан.

— Уже лучше, — сказал Анна. — Я решил ее бросить.

— Кого? Вашу кралю?

— Ага, кралю. Она мне надоела.

— Так вы что же, ищете новую?

— Именно так, господин аббат, — ответил Анна.

— О, только пожалуйста, без этих претенциозных словечек! И потом... — Грыжан отошел в сторону и принялся описывать вокруг своих собеседников круги, сильно топая ногами и декламируя нараспев:

— Шел грек через реку, видит грек в реке рака!

— Сунул грек в реку руку... — подхватил археолог.

— Грек рака в руку хвать! — с готовностью закончил Анна, пристраиваясь в ногу с аббатом.

Грыжан остановился и почесал себе нос.

— Он тоже знаком с уставными формулами.

— Конечно, знаком... — подтвердил Анна.

— Так что ж, берем его с собой? — спросил Грыжан.

— Ну разумеется, — заявил Анна. — Я хочу увидеть негритянку.

— Вы негодяй, — сказал Грыжан. — Вам что же, так всех прямо и подавай?

— Вовсе нет. Ведь с Рошель у меня все кончено.

— Кончено, говорите?

— Кончено, на все сто. Аббат задумался.

— А она знает?

Анна как будто слегка смешался.

— Я еще не успел ей сказать...

— Насколько я могу судить, это одностороннее и скоропалительное решение, — сказал аббат.

— Я принял его, пока бежал за вами, — пояснил инженер.

Атанагор насупился.

— А вы не церемонитесь, — сказал он. — Как еще воспримет это Анжель?..

— О чем речь! — воскликнул Анна. — Он будет счастлив. Ведь Рошель теперь свободна.

— А что она сама об этом думает?

— Откровенно говоря, не знаю. Она вообще как-то не склонна думать.

— Лихо сказано... Анна потер себе щеку.

— Ну, пожалуй, это ее немного огорчит, — проговорил он. — Впрочем, меня лично это нисколько не волнует, я не могу заниматься ее чувствами.

— Ловко вы устраиваете свои дела, — сказал Грыжан.

— Я инженер.

— Да будь вы хоть архиепископ, это еще не повод бросать женщину, даже не предупредив ее. Тем более, если вы с ней спали еще вчера вечером.

— Вернее, сегодня утром.

— Вы дождались момента, когда ваш товарищ Анжель нашел наконец путь к умиротворению, и собираетесь снова ввергнуть его в пучину неопределенности, — сказал аббат Грыжан. — Нет никакой гарантии, что он захочет свернуть с этого пути ради какой-то девицы, по которой вы прошлись, как молотилка.

— Что это еще за путь к умиротворению? — спросил Анна. — Что он такое учудил?

— Он отхватил себе отпадную подружку! Свинтус эдакий! — воскликнул Грыжан, прищелкнув языком, но тут же опомнился и перекрестился. — Я снова употребил запретное слово, — сказал он, извиняясь.

— Ничего, ничего, продолжайте, — рассеянно сказал Анна. — А какая она из себя, эта женщина? По крайней мере, это не негритянка?

— Конечно, нет, — сказал Грыжан. — Негритянка закреплена за отшельником.

— Значит, есть еще кто-то? И она хороша собой?

— Послушайте, оставьте вашего друга в покое, — посоветовал Атанагор.

— Но он так меня любит. Он не будет возражать, если я заберу эту девицу себе.

— Вы говорите очень несимпатичные вещи, — заметил археолог.

— Да он же будет счастлив, как молодой предприниматель, когда узнает, что Рошель свободна!

— Не думаю, — сказал археолог. — Слишком поздно.

— Вовсе не поздно! Она еще очень ничего. И даже научилась кой-чему.

— Для мужчины это не слишком приятно. Такой парень, как Анжель, не нуждается в уроках подобного рода.

— Да? — удивился Анна.

— Занятно, — сказал Грыжан. — Время от времени вы довольно интересно говорите, но при этом становитесь невероятно гнусным.

— Видите ли, женщины... — начал Анна, — я делаю с ними все, что полагается, но на том и конец. Я их очень люблю, но в остальное время предпочитаю общество друзей. Хочется ведь иногда и поговорить с кем-нибудь.

— Вероятно, Анжель устроен иначе, — сказал Атанагор.

— Надо помочь ему выкарабкаться, — сказал Анна. — Пусть себе спит с Рошель, это скоро ему наскучит.

— Анжелю нужно совсем другое, — сказал Грыжан. То же, что я ищу в религии... в общем... собственно говоря... хоть я и позволяю себе иногда кое-какие безобидные отступления от общего правила... Но это ничего, я отчитаю потом свои пятьдесят искупительных молитв... Я сказал пятьдесят... но это означает три.

— То, что вы ему предлагаете, отдавая Рошель, — сказал археолог, — он может получить от любой другой женщины. И он это уже получил.

— Но каков свин! — вскипел Анна. — И ничего мне не говорил. Вот вам и хваленый Анжель!

— Ему нужно совсем другое, — повторил Грыжан. — Вам лишь бы перепихнуться посмачней. А ведь кроме этого... — он замолчал, соображая, что же еще есть кроме этого. — Не знаю, — сказал он наконец. — В отношении женщин я, скорее, разделяю вашу точку зрения. Они для того и существуют, чтобы их потискать. Но думать можно и о другом.