— Пропади я пропадом, ведь это пустыня!

— Совершенно верно, — подтвердил Анжель.

— Так это же то, что мне нужно!

— Значит, вы согласны?

— Согласен на что, черт подери? — воскликнул профессор, переставая понимать, что к чему.

— Как, разве господин Шмонт не предлагал вам работу?

— Господин Шмонт переел мне плешь, — сказал Жуйживьом. — Вот уже неделя, как я колю ему эвипан, чтобы он оставил меня в покое.

— Но ведь он хотел всего лишь предложить вам место в Экзопотамии: главный врач лагеря.

— Какого еще лагеря? И когда?

— Лагерь железнодорожного строительства там, в пустыне. Работы начнутся через месяц. А отправляться надо завтра. Едем мы с Анной и Рошель.

— Кто такая Рошель?

— Приятельница.

— Хорошенькая? — Жуйживьом выпрямил спину и подтянулся.

— Хорошенькая. Во всяком случае, мне так кажется.

— Значит, вы влюблены, — со знанием дела заметил профессор.

— Да нет, что вы! — запротестовал Анжель. — Она любит Анну.

— А вы любите ее?

— Да, — сознался Анжель. — И просто необходимо, чтобы Анна любил ее тоже, раз она его любит. Она была бы так счастлива!

Жуйживьом почесал нос.

— Это, конечно, ваше личное дело, но остерегайтесь подобных рассуждений. Значит, вы считаете, что там достаточно места для запуска «Пинга-903»?

— Там места сколько хотите.

— А вы почем знаете?

— Я инженер.

— Великолепно! — сказал профессор и нажал на кнопку у изголовья Корнелиуса.

— Потерпите немного, — сказал он Анжелю, — сейчас мы их разбудим.

— Но как?

— Очень просто, — объяснил Жуйживьом. — Уколоть как следует — и готово дело!

Он замолчал и погрузился в размышления.

— О чем вы думаете? — спросил Анжель.

— Я возьму с собой ассистента, — сказал профессор. — Очень честный молодой человек... — Ему вдруг стало неуютно сидеть на стуле, но он продолжал: — Надеюсь, у них найдется место и для Крюка. Это прекрасный техник.

— Разумеется, найдется, — сказал Анжель.

Вошла медсестра и принесла все необходимое для уколов.

А сейчас настало время остановиться на минуту, потому что даже в обычных главах напряжение все время будет нарастать. Могу объяснить почему: у нас уже имеется девушка, притом красавица. Будут еще и другие, а при таких обстоятельствах жди перемен.

Если бы не девушки, повествование, пожалуй, пошло бы веселей; но с девушками от грусти не уйти. Не то чтобы они любили грустить — во всяком случае, так они говорят, — да только грусть приходит сама, как только появляются девушки. То есть, когда появляются красавицы. О дурнушках и говорить не стоит: достаточно того, что они существуют. Впрочем, все девушки все равно красавицы.

Одну из них будут звать Бронза, а другую — Лаванда. Имена остальных всплывут потом, но уже не в этой книге и не в этой истории.

Еще будет много разных людей, и все они соберутся в Экзопотамии, потому что это пустыня. Люди любят собираться в пустыне — там много места. Они пытаются и в пустыне делать то же, что делали в других местах, но все, что они делают, кажется им новым.

Такое уж у пустыни свойство — всему придавать новый смысл, особенно если предположить, что и солнце наделено там необычными качествами.

О пустыне пишут довольно часто. Вот, например, Артур Эддингтон нашел способ вычислить, сколько львов там бродит. Для этого достаточно просеять весь песок через сито, и вы получите львов в чистом виде. Самый захватывающий момент — это когда сито надо трясти. Но результат того стоит: все львы в ваших руках. Правда, Эддингтон не учел, что вместе со львами в сите останутся камни. Впрочем, о камнях я и сам буду рассказывать время от времени.

Проголодавшись, Атанагор Порфирогенет отложил свой археологический молоток, отставил старинный грецкий горшок, от которого старательно отколупывал слой за слоем и, верный девизу «Sit tibi terra levis»[19], вошел в палатку. Он собирался пообедать.

Потом, для удобства читателя, он заполнил анкету, которую мы приводим здесь полностью, хотя и в напечатанном виде:

Высота: 1 м 65 см

Весомость: от силы 69 кг

Головной волосяной покров: с проседью

Нательный волосяной покров: слабо выражен

Возраст: неопределенный

Форма лица: вытянутая

Форма носа: непогрешимо прямая

Форма ушей: университетский тип в виде амфорной ручки

Вид снаружи: небрежный; карманы топорщатся и вечно набиты всякой дрянью, так что за словом далеко лезть не надо

Особые приметы: ничего примечательного

Привычки: оседлые от переезда до переезда.

Заполнив анкету, Атанагор порвал ее. Он не испытывал в ней ни малейшей нужды, ибо с юношеских лет предавался излюбленному сократовскому упражнению, которое, выражаясь примитивно, можно обозначить так: γνϖθι σεαυτον[20].

Палатка Ата[21] была сделана из большого куска ткани особого раскроя и снабжена в нескольких удачно выбранных местах специальными отверстиями. Зиждилась она на крепких и надежных опорах (цилиндрической формы, выточенных из базукового дерева).

Над первым полотнищем — настолько высоко, насколько следовало, — было натянуто второе. Держалось оно посредством веревок и металлических кольев, пришпиливавших ткань к земле, что позволяло избежать неприятных звуков, производимых ветром. Блестящим исполнением этой замысловатой конструкции Атанагор был обязан Мартену Жирдье, своему ближайшему помощнику. У посетителей, которых здесь никогда не устанут ждать, замечательное сооружение может вызвать целую гамму эмоций — в зависимости от остроты и широты их перцептивных возможностей, — а также оставить простор для дальнейших переживаний. Палатка занимала площадь в шесть квадратных метров (с лишним, ибо приехала она из Америки, а англо-саксы, как известно, мерят в дюймах и футах то, что нормальные люди измеряют метрами; по этому поводу Атанагор любил говаривать: пора бы им уже перестать финтить с футами и сделать метр мэтром измерений). Кроме того, вокруг палатки еще оставалось достаточно свободного места.

Мартен Жирдье находился по соседству и был занят тем, что выпрямлял у своей лупы оправу, искореженную слишком сильным увеличением. Бросив все, он последовал за патроном в палатку. Мартен тоже заполнил анкету, но разорвал ее слишком быстро, так что нам не удалось в нее заглянуть. Впрочем, мы еще подкараулим его в каком-нибудь углу. А сейчас и так сразу видать, что волосы у него черные.

— Несите обед, Мартен, — спокойно сказал археолог. Он поддерживал в своем лагере железную дисциплину[22].

— Слушаюсь, учитель, — ответил Мартен без суетных притязаний на оригинальность.

Он поставил поднос на стол и сел напротив Атанагора. Сотрапезники звонко стукнулись пятизубчатыми вилками, дружно вонзив их в коробку прессованного рагу, которую загодя открыл чернокожий слуга по имени Дюпон.

А чернокожий слуга по имени Дюпон хлопотал меж тем на кухне, готовя к ужину новую банку консервов. Для этого надо было отварить волокнистое мясо мумии в большой кастрюле, добавив все церемониальные приправы; огонь при этом следует старательно поддерживать в состоянии горения с помощью тайных побегов дикого винограда. Пока мясо варится, приготовьте припой; наполните жестяную форму пищей, сваренной в большой кастрюле, слив предварительно всю воду в морскую раковину; приварите крышку к банке и вы получите великолепные консервы для вашего ужина.