Знакомый психиатр рассказывал про пациента.

Тот пришел на прием, сказал, что ему стало значительно лучше, а затем сообщил, что недавно попал в очень щекотливое положение.

– Какое же? – спросил психиатр.

– Понимаете, доктор, – начал рассказывать пациент. – Я вхожу в комнату… а там теща спит.

Он замолк и начал в задумчивости легонько поламывать тонкие нервные пальцы.

– Ну? – поторопил его психиатр.

– Да, спит. И я смотрю – у нее на шее жилка так и бьется, так и бьется!.. А на столе лежит нож… большой такой нож…

– Гм! – обеспокоенно сказал психиатр.

– А он-то. – Пациент потыкал большим пальцем вверх и подмигнул психиатру со специфическим выражением – мол, мы-то, люди посвященные, знаем, о ком идет речь. – Он-то мне и шепчет: возьми нож! И ножом по жилке! По жилке!

Пациент сделал несколько ожесточенных движений, иллюстрирующих сказанное.

Психиатр снял очки.

– А я взял нож – и в окно выбросил!

Пациент подался к столу и взволнованно спросил:

– Скажите, доктор, я правильно сделал?

"Ыйбен (буквально – "Войско за правое дело", или "Армия справедливости") – в средневековой Корее народные ополчения, создававшиеся для отражения иноземных захватчиков; в новое время – вооруженные отряды корейских патриотов, созданные для борьбы с японскими агрессорами…" (БСЭ, т. 48, второе издание).

В 48-м томе БСЭ второго издания приведены еще три статьи на букву

"ы" (не считая статьи про саму букву "ы"):ЫЙЧЖУ,ЫЛЬЧИ МУНДОК , ЫНЫКЧАНСКИЙ.

Я сдавал его пять раз.

В первый раз я еще не умел ездить.

Во второй умел, но плохо.

В третий раз я уже ездил хорошо. Но меня сбили с толку. Мы стояли на площадке, с тревогой наблюдая за происходящим. Всегда прежде экзаменовали на "Жигулях". Сегодня почему-то оказались "Москвичи" – столпы советского автопрома. Безнадежно следя за их эволюциями на площадке, знатоки толковали, что водить их – сущая мука. Что-де с ними и профессионалы порой не справляются.

Когда пришла моя очередь, я внутренне собрался. Я знал, что езжу хорошо. Я должен был сдать этот проклятый экзамен. Я пристегнул себя ремнем к сиденью и неспешно поправил зеркала. Милицейский капитан посмотрел на меня с нескрываемым одобрением. Я выжал сцепление и повернул ключ. Двигатель исправно завелся.

Я выжал сцепление, включил первую передачу и начал трогаться.

Но "Москвич" не трогался.

Точнее, трогался очень плохо. К счастью, я был к этому готов – ведь мне только что объяснили, что сей механизм в принципе не предназначен для езды!

Мне пришлось использовать все свое умение.

Виртуозно играя педалями сцепления и газа и не позволяя злосчастному аппарату заглохнуть, я въехал в обозначенный вешками коридор, развернулся, выехал, затем загнал "каблук" в означенный вешками бокс, заглушил двигатель и победно утер пот со лба.

Теперь у меня нашлась секунда взглянуть на капитана.

Он сидел весь багровый и качал головой, ставя в ведомость жирный

"минус".

Оказалось, я не снял машину с ручного тормоза.

В четвертый раз я и с тормоза машину снял. И все было бы хорошо, но мне показалось, что следует подать назад еще на пару сантиметров.

Зачем? – одному богу известно. И вешка упала. И экзаменатор развел руками.

В пятый раз я оказался одним из последних. Я выполнил упражнения на площадке. Экзаменатор – на этот раз это был лейтенант – поставил в ведомость плюс. Мы выбрались из машины. Теперь нужно было ехать в город и демонстрировать свое умение на улицах. Лейтенант оглянулся.

– Вот вы, – сказал он, указывая на меня. – Уберите вешки!

Возможно, если бы я пришел на экзамен впервые, у меня хватило бы ума возмутиться. Мол, почему я?! Мол, я вам тут не нанялся!.. Но я пришел в пятый раз. И отчетливо понимал, что любое дополнительное действие с моей стороны является краеугольным камнем дополнительного благодеяния с его. И справился с этими тяжеленными вешками просто играючи.

– Последним останешься, – буркнул мне лейтенант, когда четверо экзаменуемых рассаживались в машине.

С первыми двумя лейтенант сладил легко. Один не смог тронуться в горку. Другой не заметил знака ограничения скорости. С третьим, правда, ему пришлось повозиться. Парень ездил хорошо. Все замечал. И в горку трогался. Просто сладу с ним никакого не было.

– Ладно, останавливай, – буркнул лейтенант.

Парень послушно остановился – меньше чем в метре от въезда направо во двор.

И лейтенант его восторженно выгнал.

Пришла моя очередь. Я тронулся в горку, а потом еще в одну, к которой мы специально приехали. Я все видел и все замечал. Я отказался останавливаться там, где остановка была запрещена. Мы поездили еще.

– Ладно, – с отвращением сказал лейтенант. – Что с тобой делать…

Развернул ведомость.

Авторучка зависла над бумагой.

Он должен был поставить последний и окончательный "плюс", но было видно, что необходимость этого простого действия вызывает в его милицейской душе решительный протест.

– Погоди, – сказал он вдруг, бросив на меня просветлевший взгляд. -

Как же! Ты же вешки убирал!

И поставил этот чертов "плюс", качая головой и радостно смеясь.

А что касается меня, то я даже не улыбнулся.

У нас в доме была энциклопедия.

Большая Советская Энциклопедия, второе издание, в 51-м томе.

Иссиня-черные книги ин-кварто. Первый том ("А" – "актуализм") сдан в печать 15 декабря 1949 года.

Подписывалась и том за томом выкупала ее саратовская бабушка, папина мама – Наталья Яковлевна Рязанова (см. Родословная ).

Последний том вышел в 1955-м. Годом позже отец приехал в Саратов, запаковал в большой фанерный ящик энциклопедию и мешок картошки и отправил малой скоростью в г. Сталинабад – столицу Таджикской

Советской Социалистической Республики.

Картошку съели, а энциклопедия еще два года лежала в том самом ящике

– ее негде было расставить. В 1959-м мы переехали в отдельную однокомнатную квартиру. Отец заказал плотнику в Геологоуправлении стеллаж из надежной доски – "тридцатки".

И энциклопедия заняла подобающее ей место.

Я ее читал лет с семи. Иногда просто сплошь читал. Том за томом. По принципу ковровых бомбардировок. Увлекательная вещь.

До сих пор энциклопедия поражает меня своим замечательным устройством.

Фантастика! Что ни захотел узнать – вот оно, под рукой.

Потом у меня появился Брокгауз. Репринт, разумеется. И третье издание БСЭ.

Но они как-то… не знаю… хуже?.. да оставьте. Не хуже. Где еще узнать, например, все о парусном вооружении, как не в Брокгаузе!! А где еще почитать толком… да ну, бросьте, отличные, отличные энциклопедии.

Просто не такие родные.

А вот БСЭ второго издания – ну просто бесценная вещь.

Просто бесценная.

Мы с ней всегда в обнимку.