– Однако получилось не совсем так, сэр.

Он помолчал и вдруг спросил:

– Как вам моя воспитанница?

– Я еще недостаточно хорошо познакомилась с ней, чтобы ответить на ваш вопрос, – осторожно проговорила я.

– Но должно же у вас было сложиться какое-то впечатление…

– Мне показалось, что она – девочка с характером, сэр…

– То есть своенравная?

– Может быть, лучше подойдет слово «строптивая».

– По-вашему, ее нужно укротить?

– Нет, ваша светлость. Ее нужно понять.

– Черта с два вы ее поймете! Я прекрасно изучил юную Пенелопу.

Я предпочла промолчать. Как ни странно, я совершенно избавилась от страха. Мне было приятно беседовать с герцогом, вести словесные баталии и одерживать маленькие победы. Но я понимала: с ним нужно постоянно быть начеку, так как все в любой момент может перевернуться.

– Вы не притронулись к вину, – заметил герцог.

– Спасибо, мне достаточно.

Пожав плечами, он снова принялся расспрашивать меня, очевидно пытаясь выяснить мои сильные и слабые стороны.

– У вас есть какие-нибудь предложения касательно моей воспитанницы? С чего вы начнете?

– Мне хотелось бы вымыть ей голову и расчесать кудряшки, – не подумав, выпалила я, и герцог снова закинул голову и расхохотался.

– Моя дорогая мисс Пенроуз, уберите их, непременно уберите!

На сей раз я засмеялась вместе с ним. Я радовалась тому, что прошел мой страх, и, возможно, потому смеялась чуть дольше дозволенного. Вдруг я заметила, что он молчит и наблюдает за мной. Я вспыхнула и осеклась.

– Не надо, – негромко сказал он, – Вы еще милее, когда смеетесь.

Я залилась краской. Внезапно меня одолела несвойственная мне робость.

– Простите меня, сэр… – запинаясь, пробормотала я. – Я… очень устала.

– Разумеется. Но перед уходом скажите мне вот что. Я оправдал ваши ожидания?

– Н-не понимаю…

– Нет, понимаете. Вы ведь ожидали увидеть чудовище? Что ж, берегитесь – я умею внушать страх. И даже хуже.

Я не знала, серьезно он говорит или шутит, однако времени решать у меня уже не было, так как двойные двери внезапно распахнулись и в комнату ворвалась женщина, при виде которой у меня захватило дух.

Внешностью леди Хит затмевала всех записных лондонских красоток. Фигура у нее была безупречной, округлая грудь, тонкая талия, крутые бедра. К тому же она прекрасно знала, как представить свои прелести наилучшим образом, она не только великолепно одевалась, но и держалась соответственно. Стоя в дверях, она напоминала портрет кисти Сарджента. Ни одна актриса не сумела бы столь эффектно обставить свое появление. Я готова была поклясться, что она нарочно застыла в такой картинной позе. Ее замысел удался. Мне она внушила благоговение, герцог же смотрел на нее как завороженный. В глазах у него зажглись огоньки, лицо разгладилось.

Личико у леди Хит тоже было восхитительное – свежее, округлое, прекрасная бело-розовая кожа, ярко-синие глаза под длинными и густыми ресницами, капризно изогнутые полные чувственные губы. Голову венчала пышная корона темно-каштановых вьющихся волос. Вырез ее платья был настолько смелым, что едва закрывал полную грудь. Все в ней манило, все бросало вызов.

– Гарри! – воскликнула она, словно бы с упреком. – Когда же ты к нам присоединишься?

Герцог тут же подошел к ней и, обняв ее рукой за талию, провел к столу. Я не знала, куда деваться, мне хотелось провалиться сквозь землю.

По сравнению с ее сладострастием, красотой и зрелостью я выглядела настоящей серой мышкой. Если не считать актрис, пользоваться макияжем отваживались только аристократки, и леди Хит красилась умело: глаза искусно подведены, щеки нарумянены, полные губы подчеркнуто напомажены. Впрочем, она была бы хороша даже без грима. Представив, как горит ее лицо от поцелуев герцога, я почему-то расстроилась.

– Джозефина, дорогая, – сказал герцог, – я хочу познакомить тебя с новой учительницей Пенелопы…

Красивые брови удивленно поднялись, но полные губы изогнулись в вежливой улыбке. Она разглядывала меня без враждебности, но и без любопытства, очевидно было, она пришла, чтобы изловить забывшего о ней любовника, и вовсе не собиралась знакомиться с особой вроде меня.

– Мне казалось, у Пенелопы уже есть гувернантка, – равнодушно проговорила она.

– Мисс Пенроуз не просто гувернантка, дорогая. Она преподает французский, а также другие языки.

– Ясно… синий чулок. – Слова сопровождались легкой гримаской. – Как поживаете, мисс… Пенроуз, кажется?

– Оливия Пенроуз – племянница сэра Кита Баррона.

Прекрасная Джозефина очаровательно надула губки.

– Добрый старый сэр Кит! Один из немногих, кто осуждал меня. Полагаю, его жена до сих пор меня не жалует.

– Не представляю, чтобы тетя кого-то не жаловала. У нее слишком доброе сердце, – с достоинством возразила я.

Леди Хит рассмеялась. Я уже слышала этот смех, спускаясь по лестнице. Теперь я знала, кто является обладательницей сопрано.

– Но ведь я права, верно, милый Гарри? Женщины всех возрастов не жалуют меня, даже без причины. – Она теснее прижалась к герцогу.

Она явно намекала на то, что женщины ей завидуют. Я не сомневалась, что так оно и есть.

Тем временем леди Хит утратила ко мне всякий интерес. Она повернулась к герцогу лицом, закинула руки ему на плечи, подняла лицо и вытянула губы.

– Ты мною пренебрегаешь, – прошептала она укоризненно.

Я решила воспользоваться удобным случаем и потихоньку направилась к выходу. Однако у самых дверей я услышала, как она, понизив голос, спрашивает:

– Дорогой, ну зачем тебе понадобилось приглашать Юстаса? Он мне и дома надоел, не хватало еще в гостях изображать добродетельную жену.

– Милая, приличия надо соблюдать. Ты со мной не согласна?

– Но как нам побыть вместе, если…

Я быстро юркнула за дверь. Если и был миг, когда герцог мне почти понравился, опасность миновала. Он оказался точно таким, как о нем рассказывали. Соблазнив замужнюю женщину, он приглашает в гости ее мужа, дабы избежать подозрений.

Я постараюсь как можно лучше выполнять свои обязанности. Свободное время придется проводить наедине с собой. Это будет нетрудно, поскольку вряд ли меня допустят к участию в светских раутах. Будущее представлялось мне довольно унылым, однако я твердо верила, что будет и хорошее.

Поднявшись на первую площадку, я увидела Саймона Дюваля. Он явно дожидался меня.

– Неужели было так ужасно? – ласково спросил он. – У вас такой вид, будто вам здорово влетело.

– Вообще-то все прошло достаточно сносно, – призналась я. – Он собирался сделать мне выговор, но потом передумал.

Дюваль рассмеялся:

– Так и должно было случиться. – Он зашагал рядом со мной. – А какого вы мнения о нашей английской розе? Немного перезрела, верно?

Я с трудом сдержала смешок. Леди Хит вряд ли было больше двадцати четырех лет, однако она полностью соответствовала замечанию Дюваля. Цветущая, перезрелая, соблазнительная. И все же внутренний голос призывал меня к осторожности, ведь Дюваль был секретарем герцога. Можно ли положиться на его такт? Вдруг он просто проверяет меня и передаст своему хозяину любое мое замечание?

Не дождавшись от меня ответа, Дюваль продолжил:

– Так я и знал, что рано или поздно она его найдет. Конечно, она прямиком направилась в библиотеку, потому что, когда герцог в замке, библиотека – его любимое убежище. Надеюсь, она была вежливой с вами.

– Почему она должна была быть со мной невежливой?

– Учтивость по отношению к представительницам своего пола не относится к числу добродетелей леди Хит.

Чтобы переменить тему, я заговорила о Портретах на стенах галереи.

– Наверное, это все предки герцога?

Дюваль мог и не отвечать: у всех мужчин, изображенных на портретах, были густые черные брови, проницательные глаза, надменные носы с горбинкой и высокомерные чувственные рты. Чувственность и упрямство, видимо, были присущи и их женщинам. Пенелопа поразительно похожа на герцога. У нее его глаза, рот, овал лица.