Морган едва не упала в обморок и прислонилась к столику.

– Не верю! – выдохнула она. – Он обещал ждать.

– Он и ждал. Но не думаете же вы, что такой мужчина, как Том, будет ждать вечно?

Он увидел отчаяние в глазах Морган и положил руку ей на плечо.

– Он действительно любил вас, но знал, что Джеймс может прожить и пять, и десять лет, может быть, больше, а вы поклялись хранить верность мужу. Том – благородный человек, Морган, но вы требовали от него слишком многого.

Морган растерянно посмотрела на него и дрожащим голосом спросила:

– Кто она?

– Я не могу вам сказать.

– Вы должны! – закричала она. – Вы обязаны сказать мне, кто она, эта коварная шлюха! Самоуверенная потаскуха…

Он поднял руку, словно собираясь закрыть ей ладонью рот, но Морган уже успокоилась.

– Хорошо, я скажу вам. Она не шлюха. Но вы должны поклясться мне памятью своей матери никому не рассказывать то, что услышите. Не ради Тома, ради вас самой. Это просто опасно.

Морган не понимала, о чем идет речь.

– Клянусь вам. Ну, так кто же она?

– Леди Латимер.

– Кэт? Но это невозможно!

Кэт, милая и добрая, маленькая пухлая Кэт, не идущая ни в какое сравнение с Морган ни по внешности, ни по разуму! Морган истерически захохотала.

– Прекратите! – Нед сделал шаг вперед. – Я предупреждал вас.

Но Морган уже взяла себя в руки.

– Не понимаю только, в чем опасность. Она ведь тоже вдова.

– Совершенно верно, – сдержанно ответил Нед. – Но скоро станет женой короля.

Большую часть дня Морган провела в постели. Она никого не хотела видеть и отказывалась от еды. Полли хлопотала вокруг нее, утверждая, что недомогание хозяйки вызвано тем, что она так много и долго работала.

Морган не обращала внимания на всю эту суету. Она хотела остаться одна, чтобы вволю поплакать, чтобы излить горечь утраченной любви. Сначала она проклинала Тома, но потом еще раз обдумала слова Неда. Возможно, он прав: не слишком ли многого она требовала?

«Я так долго жила обещаниями мечты, – думала она. – Возможно, реальность оказалась бы не так прекрасна, как я себе представляла. Впрочем, это уже не имеет значения. И он никогда не узнает о ребенке, который мог бы у нас родиться».

В течение следующих дней Морган всячески избегала встреч с Томом в Уайтхолле. Если же они случайно сталкивались, вежливо обменивались приветствиями, не глядя друг другу в глаза. Том хотел объясниться с Морган, но она не дала ему такой возможности. Это причинило бы ей боль, а она и так достаточно настрадалась.

И она завертелась в вихре придворной жизни, несмотря на свой траур: решила быть в центре событий. Морган сшила себе новые туалеты, с удовольствием носила драгоценности и меха, читала новые книги и разучивала новые песни. Она ловила каждую новость, каждую сплетню и ловко использовала полученную информацию в своих беседах с придворными. Она пела, танцевала, смеялась, болтала ночи напролет. И часто просто падала в постель в изнеможении – слишком уставшая для того, чтобы плакать.

«Я так много пережила, – говорила она себе. – Значит, смогу перенести и это и начать новую жизнь».

Но это было совсем не легко. Проблемы частично коренились в самой Морган, а отчасти были связаны со двором. Жизнь во дворце была не такой веселой, как десять лет назад. Сам Генрих стал старше и тяжело переживал неверность жены. К тому же среди придворных уже не было тех ярких личностей, что блистали прежде.

В июне приближенные короля переезжали в Хэмптон-Корт. На второй день после переезда Кэт Парр, леди Латимер, пришла навестить Морган с детьми.

– Я давно собиралась к вам, но была очень занята! – воскликнула она, хлопая золотистыми глазами.

Морган внимательно разглядывала ее плотную маленькую фигурку. Она, безусловно, была очаровательна и добра. Пожалуй, даже красива – добротной английской красотой. Но Морган все равно не могла понять, чем Кэт привлекла Тома Сеймура. Как ни странно, она не чувствовала неприязни к Кэт, даже тени ревности. Возможно, потому что Кэт не собиралась замуж за Тома, а должна была стать супругой короля, и все вокруг знали об этом.

– У вас, конечно, будет грандиозная свадьба? – поинтересовалась Морган.

– Нет-нет, – поспешно ответила Кэт. – Его величество и я, мы оба слишком часто вступали в брак. Думаю, мы поженимся здесь – прямо в моих покоях. И церемония будет самой скромной.

Морган хотела было поинтересоваться, как чувствует себя Кэт, выходя замуж за короля, в то время как ее сердце принадлежит Тому. Но вместо этого она спросила:

– А каково это – стать королевой Англии, Кэт?

Кэт покачала на коленях маленькую Анну и грустно улыбнулась Морган:

– Пока не знаю. Хотя предполагаю, ваш вопрос на самом деле звучит так: «Каково это – выходить замуж за человека, который уже пять раз был женат?» Но сейчас все по-другому: Генрих постарел и… остепенился. Но вообще-то выходить замуж за короля… все равно что за Моисея.

Морган рассмеялась. Возможно, именно ее откровенность и непосредственность так восхищали Тома. Но как только она представила Кэт лежащей в объятиях Тома, стонущей от его ласк; смех моментально оборвался. «Интересно, как много она знает обо мне?» – подумала Морган. Но в одном была уверена – Том никогда не рассказал бы Кэт об их романе.

– Самое лучшее в этой ситуации, – сказала Кэт, – что при дворе со мной будут дети Генриха – маленький Эдуард, Мария и Елизавета. Им так нужна мать. Почти так же, как мне нужны дети.

Морган перехватила взгляд Кэт, брошенный в угол, где играли Эдмунд и Робби, и вдруг поняла: «Она ревнует ко мне, потому что у меня есть дети. Знала бы она, что я чуть не родила ребенка от Тома!» Но Морган тут же отбросила эти мысли, и женщины принялись обсуждать приданое Кэт.

Король Генрих и Екатерина Парр заключили брачный союз 12 июля 1543 года. Церемония была скромной, как и планировала Кэт. Свадебный обед состоялся в Грейт-Холле, и не было на свете новобрачного счастливее, чем Генрих VIII. Весь двор присутствовал на этом торжестве за исключением Тома Сеймура. Несколькими днями раньше он отбыл на континент.

– Она сделала его счастливым, – сказал Ричард Гриффин, имея в виду Кэт и короля, которые возглавляли охоту в парке Виндзора. – Она одна из тех редких женщин, которые знают, как доставить удовольствие мужчине.

Морган почувствовала легкий укол ревности.

– Еще бы, с двумя предыдущими мужьями у нее было предостаточно практики.

Они ехали верхом чуть в стороне от остальных.

Ричард натянул поводья и громко расхохотался:

– Только не говорите, что сами имели виды на корону.

Первым побуждением Морган было одернуть его, но вместо этого она бросила:

– Вы несносны.

Он подъехал ближе.

– Я очень взволнован, – серьезно сказал он. – Король и новая королева подают превосходный пример своим подданным. Пример, которому можем последовать вы и я, Морган.

Она с недоумением взглянула на него. Ричард был серьезен как никогда.

– О чем это вы, Ричард?

– Ну, – вздохнул он, – если я не могу заполучить вас в постель тайком, придется действовать законным путем – прошу вас стать моей женой.

– О! – Морган едва не выпустила поводья от удивления. Она внимательно посмотрела на Ричарда; он почему-то был серьезен и говорил искренне. – Но это так неожиданно, – растерянно проговорила она.

– Неожиданно? – Ричард нетерпеливо взмахнул рукой. – Маргарет скончалась полтора года назад, а Джеймс фактически мертв уже три года. А вот Кэт Парр вдовствовала всего пять месяцев, а потом выскочила замуж за короля. Вопрос лишь в том, хотите ли вы за меня выйти?

«А ведь я не знаю ответа», – подумала Морган. Сейчас перед ней маячила перспектива долгого одиночества, которое при ее страстной натуре было малопривлекательным. При дворе, конечно, много мужчин, но все они либо скучны, либо распутны, либо охотятся за молоденькими невестами. Надежда на то, что Том однажды вернется к ней, была призрачной. Он уже продемонстрировал свое нежелание терпеливо ждать. В конце концов, выйдя замуж, она избавится от пустых мечтаний. К Ричарду, надо признаться, она была не совсем равнодушна. Его прикосновения будили ее страсть, точно так же, как и ласки Тома. Отбросив сомнения, она крепко стиснула поводья.