Морган была потрясена. Если эта сцена означала именно то, о чем подумала Морган, значит, Екатерина Говард – милая, очаровательная, живая – самая глупая женщина в Англии!

Установилась хорошая погода, и на следующий день был устроен рыцарский турнир. В финальном поединке с Недом Сеймуром победил Суррей. Нед воспринял поражение с юмором, но позже Морган заметила, что он в мрачном расположении духа.

Вечером вновь был устроен роскошный ужин, за которым последовали музыка и танцы. За ужином Морган внимательно рассмотрела Калпепера – приятный молодой человек с пышными темными волосами и глубокими карими глазами. На другом конце стола Мэри Перси щебетала с Френсисом Синклером. Как глупо она себя ведет, подумала Морган. Ведь она старше его на несколько лет! По сигналу Морган зазвучала музыка и начались танцы, завершавшие последний день пребывания королевского двора в Белфорде.

– Ну? – раздраженно спросила Морган, подбоченившись. – Ты сражен очарованием графини Нортумберленд?

Френсис разглядывал ее из-под насупленных бровей. Двор отбыл два часа назад, все остались очень довольны роскошным приемом.

Френсис положил ногу на ногу.

– Она очень приятная женщина, – недовольно сказал он и тут же сменил тему, – Ты знаешь, зачем я приехал к королю?

– Нет, – ответила Морган, снедаемая любопытством.

– Сядь! – повелительно махнул он рукой. – Ты бродишь по комнате, как тигрица и клетке.

Когда она села, Френсис продолжил:

– Я написал книгу, трактат по теологии, где попытался оценить положение церкви и меры, которые следует предпринять, чтобы изменить ситуацию к лучшему.

– Ты ступил на опасную почву, – заметила Морган. – Это неразумно с твоей стороны.

– Приятно это слышать из уст женщины, которая укрывает мятежных священников и флиртует с ирландскими папистами! Я прекрасно понимаю, что должен быть осторожен. Именно поэтому явился сюда – чтобы встретиться с королем. Я привез ему книгу, дабы он первый ее просмотрел. И если он сочтет, что я в чем-то не прав, всегда может указать на ошибки.

– Твоя предусмотрительность меня восхищает, – пробормотала Морган ехидно.

– Предусмотрительность никогда не была моей отличительной чертой, но, тем не менее, я не идиот. Полагаю, под влиянием Говардов в Англии наконец наступят более спокойные времена. Генрих пытается найти равновесие между различными политическими группировками. Основная мысль моего трактата заключается в том, что необходимо объединить все лучшее, что есть в новой и старой церкви. Впрочем, – он поднялся, – не стану более утомлять тебя своими теологическими рассуждениями. Мы можем пообедать перед тем, как я уеду? Терпеть не могу путешествовать на пустой желудок.

Френсис вернулся к Рождеству и привез с собой детей. Они сначала дичились Морган. Но она так заботилась о них и была так добра, что они скоро почувствовали себя как дома, в родной семье. Маленькая Мэри ни на шаг не отходила от тетушки.

Френсис привез не только гостинцы, но и последние новости. Измена Екатерины Говард была обнаружена, и три ее любовника, Калпенер, Генрих Мэннок и Френсис Дерем, уже приговорены к смерти.

– А что королева? – расспрашивала за ужином Мэри Перси.

– Сейчас она под арестом до середины января, пока парламент не решит ее судьбу. – Френсис посмотрел па Морган: – А тебя, кажется, не удивили эти новости?

Морган пожала плечами:

– Любому было ясно, как кончит эта глупая девчонка. Жаль, что Говарды в очередной раз утратили влияние.

– Ой, а я так удивлена и взволнованна, – начала Мэри, кокетливо улыбаясь Френсису. – Еще виски, милорд?

– Не называйте меня «милорд», прошу вас, – усмехнулся он. – У меня нет титула, да и придворным манерам я не обучен. Хотя должен заметить, что платье вам удивительно к лицу. Уж на то, чтобы обратить на это внимание, моего воспитания хватит.

Мэри просияла:

– Френсис, ваши манеры восхитительны. – Она подсела к нему поближе. – Расскажите подробнее о вашем путешествии.

Морган резко встала, едва не опрокинув стул:

– Пойду проведаю Джеймса и детей, с вашего позволения.

И пулей вылетела из столовой.

Морган и Френсис ожесточенно спорили: сначала из-за какой-то строчки из стихотворения Уильяма Данбера, затем перешли на учителя, приглашенного Морган к детям, и, наконец, на способы ведения хозяйства. В конце концов никто не мог вспомнить, с чего все началось, но Морган, не в силах остановиться, выпалила:

– Давай, женись на этой безмозглой овце, Мэри Перси! По крайней мере избавишь меня от нее!

– Я же сказал, что не собираюсь жениться! А ты лезешь со своими советами!

– Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! – Морган бросилась на него. – Ты, изменявший даже бедняжке Люси!

Серые глаза блеснули холодом.

– А чем, интересно, ты лучше меня?

Руки Морган бессильно опустились. Она внезапно прижалась к Френсису, ткнувшись головой ему в грудь.

– Прости, Френсис, у меня совсем сдали нервы. Я чувствую себя такой одинокой, несмотря на присутствие Мэри. – Она подняла глаза на него. – Я скучала даже по спорам с тобой.

Френсис привлек ее ближе. В библиотеке было тихо, и казалось, что они дышат в унисон. Он чуть отодвинулся, не выпуская ее из объятий.

– Ты все еще ждешь Сеймура?

– Я… нет, я не могу ждать другого мужчину, пока мой муж жив.

Он отпустил ее и прошелся по комнате.

– Но если Джеймс умрет – а рано или поздно это неизбежно случится, – ты выйдешь замуж за Сеймура?

– Я об этом не думала. А то получится, что я жду кончины Джеймса.

– Оставь это сентиментальное нытье! Жизнь Джеймса кончена – иначе я ни за что не переступил бы порога Белфорда. Ты должна серьезно подумать о собственном будущем. Ты собираешься провести его вместе с Сеймуром?

Вскинув голову и крепко взявшись за спинку стула, Морган решительно ответила:

– Да, я люблю его.

Они помолчали. Френсис стоял у камина, перебирая безделушки на каминной полке. Сейчас он выйдет, хлопнув дверью, подумала Морган.

Но вместо этого он быстро подошел к Морган и крепко обнял ее. Оба рухнули на пол. Лицо Френсиса оказалось в нескольких дюймах от ее лица, в серых глазах плескался гнев.

– Сеймур берет женщин на абордаж, как вражеские корабли! – прорычал Френсис, запустив пальцы в ее пышные локоны. – Как только ты от него забеременеешь, он тут же займется другими и переспит с половиной придворных дам.

Морган вертелась на полу, придавленная тяжелым телом Френсиса, пытаясь высвободиться. Но ее руки оказались плотно прижаты к груди.

– Да кто ты такой, чтобы осуждать Тома?! – огрызнулась она, удивляясь, что всего несколько минут назад говорила, что скучала по этому типу.

– Как ты можешь сравнивать! Я спал с другими, чтобы не беспокоить Люси, а вовсе не для того, чтобы причинить ей боль! А Том – обычный распутник, преуспевший в соблазнении женщин, он не изменится, будь он хоть трижды женат!

– Ты совсем его не знаешь! Слезь с меня, я задыхаюсь!

– Его вес ты спокойно выдерживала, насколько я понимаю. А он тяжелее меня. Но, – продолжал Френсис, перебирая ее волосы, – ты находишь мои прикосновения менее волнующими?

Морган чуть было не сказала, что считает его прикосновения, как и вообще все, исходящее от него, отвратительными, но он закрыл ей рот долгим страстным поцелуем. Она сопротивлялась изо всех сил, но тут его ладонь двинулась к шее и дальше, к вырезу платья. Он чуть приподнялся, только для того, чтобы обнажить ее тело. Морган почувствовала, как его руки скользят по груди, лаская ее, чуть касаясь розовых сосков, помимо ее воли пылавших огнем.

Но Морган все же твердо решила сопротивляться – или по крайней мере дать ему понять, что его ласки оставляют ее совершенно равнодушной. Он прервал поцелуй и внимательно посмотрел на нее. Морган молча выдержала взгляд, надеясь, что ледяное выражение ее глаз заставит его отступить.

Но Френсис был настроен не менее решительно, чем она; одним резким движением он сорвал с нее юбку и просунул руку между бедер. Морган попыталась сжать ноги, но не могла противостоять грубой силе. Его пальцы ласкали нежную плоть сквозь тонкое белье, и Морган стиснула зубы, чтобы не закричать.