Она грустно покачала головой и, завернувшись в шаль, медленно направилась в сторону дворца.

Джеймс и Морган вновь готовились к переезду, на этот раз в Вестминстер, королевскую резиденцию. Но Морган, отдавая приказания слугам, была поглощена собственными мыслями. Джорджа Болейна, Гарри Норриса, Уилла Бриртона, Френсиса Уэстона и Марка Смитона признали виновными и приговорили к смерти. Генрих не просто хотел развода с Анной – он хотел ее смерти.

– Казнить собственную жену! – кричала Морган на Джеймса в тот вечер. – Конечно же, ты, и Перси, и Норфолк, и все остальные попросят о снисхождении!

Джеймс молчал. После долгой паузы он наконец сказал:

– Ты с Робби и остальными уедешь утром в Вестминстер. Я заеду за вами после суда над Анной.

Морган стиснула зубы. Она поняла, что вердикт по делу Анны Болейн уже вынесен.

Потихоньку улизнуть из Вестминстера было несложно; проникнуть в Тауэр оказалось куда труднее. Морган, запрокинув голову, разглядывала неприступные стены с множеством башен, вырисовывавшихся на фоне безоблачного майского неба. Они с Полли наняли лодку от Вестминстера до Тауэра, и сейчас лодочник нетерпеливо ерзал на своей скамье. В такую погоду было множество желающих переправиться через реку, и он терял заработок, ожидая сам не зная чего. Знатные дамы колебались, не решаясь выйти на берег.

– Мэм, – начал он, окончательно потеряв терпение, – я уже говорил, с вас будет шесть пенсов…

Но его слова потонули в грохоте пушки, пальнувшей совсем рядом. Лодка качнулась, и Морган чуть не упала прямо на Полли.

– Что это? – испуганно спросила Морган. Лодочник пожал плечами:

– Казнили кого-то. На этот раз Уэстона, может.

– Помилуй, Господи, его душу! – прошептала Морган и перекрестилась. – Причаливай, – скомандовала Морган, вытряхивая несколько монет из кошелька и протягивая лодочнику. Не дожидаясь его благодарностей, она побежала вверх по ступенькам от пристани Тауэра.

Анна Болейн находилась в тех же покоях, что и накануне своей коронации три года назад. Когда открылась дверь, она сидела в кресле, глядя прямо перед собой и спокойно сложив руки на коленях. Маргарет Уайатт стояла рядом, Мэдж Шелтон, помолвленная с Гарри Норрисом, беззвучно рыдала в углу.

Морган бросилась к своей повелительнице и опустилась на колени у ее ног:

– Ваше величество! Простите мое вторжение, но я так хотела вас видеть!

Она почувствовала, как рука Анны погладила ее по голове. Морган подняла взгляд, удивляясь спокойному выражению лица королевы.

– Я тронута, – сказала Анна. – В последние часы чувствуешь острую потребность в друзьях. Многие, клявшиеся мне в вечной преданности, покинули меня.

– Я так сожалею… – пробормотала Морган. – И еще сожалею, что мой муж был членом этой комиссии.

Анна равнодушно махнула рукой:

– Мой родной отец тоже был членом комиссии. Это не имеет никакого значения; моя судьба была предрешена задолго до этого. Хотя, – легкая улыбка тронула ее губы, – я удивлена, что вы пришли. Что побудило вас?

Морган поднялась с колен.

– Не знаю, – честно ответила она, садясь рядом на предложенный стул. – Вы были ко мне добры, пытались помочь, я чувствовала, что между нами есть что-то общее.

Анна внимательно слушала.

– Надеюсь, не судьба, – с печальной улыбкой проговорила Анна. – Чем выше заберешься, тем страшнее падать.

– У меня нет амбиций, – сказала Морган, – но я восхищаюсь вами. Вы сумели преодолеть столько препятствий, не уступая и уме и ловкости таким, как Уолси и сам король… Вы всегда знали, чего хотите, и добивались своего.

Анна, покачав головой, рассмеялась:

– Ах, Морган, видите, куда это меня привело! Можно ли после этого считать меня умной?

В смехе Анны прозвучали истерические нотки, и встревоженная Маргарет успокаивающе положила руку на плечо королевы.

– Да, – решительно заявила Морган. – Именно так. Умной, независимой и целеустремленной. И то, что случится завтра… не умаляет вашей победы. – Она взяла руку королевы в свои ладони. – Вы победили, ваше величество. Даже в свои последние дни вы торжествуете над своими поверженными врагами.

Анна Болейн потребовала привилегии быть казненной не топором, а мечом. Поскольку в Лондоне не нашлось никого, кто сумел бы осуществить подобную казнь, Кромвелю пришлось посылать за палачом в Сент-Омер, во Францию. И вот сейчас Анна стояла в окружении фрейлин, лицом к лицу со своей судьбой. Мэри Болейн крепко обняла сестру. Морган оставалась поодаль. Она решила, что знала Анну не настолько хорошо и не так долго, как остальные дамы. И придумала для себя вполне конкретное занятие. Испросив разрешения удалиться на несколько минут, она спустилась вниз в поисках мистера Кингстона, лорда-лейтенанта Тауэра, и обнаружила его в конце коридора.

– Мистер Кингстон, – обратилась она к нему, – у меня к вам вопрос. Как… каким образом похоронят королеву?

Кингстон почесал бороду и задумался:

– Не могу сказать, мэм. На этот счет не было никаких распоряжений.

– Тогда мы должны придумать что-нибудь, какой-нибудь гроб, – сказала Морган, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно.

Кингстон опять почесал бороду и кивнул:

– Да, полагаю, в арсенале найдется ящик из-под стрел. Он вполне подойдет. Она… она очень стройная. Я пошлю за ящиком.

Морган поспешила обратно в комнату королевы. Все уже было готово, фрейлины попытались успокоиться и привести себя в порядок, но Мэдж и Мэри Болейн продолжали рыдать. Наконец появились гвардейцы во главе с Кингстоном, и маленькая процессия двинулась по коридору, по узкой лестнице вниз и дальше на площадь.

Почти все жители Лондона столпились у эшафота. Анна и ее спутницы прошли сквозь толпу, словно не замечая ее, и поднялись на высокий помост, где угрожающе высилась плаха.

Анна обернулась лицом к толпе:

– Мой добрый народ, я на пороге смерти, как судил закон, и я не стану прекословить. Я лишь прошу милости Господа и моего короля, ибо мир не знал правителя более благородного и милосердного. Я покидаю вас и этот мир и от всего сердца надеюсь, что вы не забудете меня и своих молитвах.

Маргарет Уайатт помогла Анне снять плащ, а Маргарет Шелтон взяла у нее расшитый жемчугом платок. Высокий мускулистый мужчина в маске, стоявший в трех футах от Морган, протянул ей повязку для глаз. Морган повязала ее королеве, прошептала: «Благослови вас Господь» – и отступила.

Анна опустилась на колени перед плахой. Морган отвернулась, глядя на стену Тауэра, где сидел огромный черный ворон. Когда сталь блеснула на солнце, он каркнул, взлетел и ринулся в сторону реки.

«Я сейчас упаду в обморок», – подумала Морган. Она отвернулась, когда Маргарет подхватила отрубленную голову и бережно завернула в белый холст. Внезапно Морган заметила в толпе Тома Сеймура. Он смотрел на нее, словно пытаясь поддержать. Морган собрала все силы и вместе с другими фрейлинами занялась телом несчастной Анны. Его уложили в ящик из-под стрел и перенесли в часовню, где похоронили рядом с братом Джорджем. Наконец Морган вышла из часовни, и ее долго рвало.

В конце концов, бледная, едва держась на ногах, она присоединилась к остальным дамам, помогая собрать вещи Анны и прочие мелочи. Полли, наверное, потеряла ее, а Джеймс скорее всего будет в бешенстве. Но Морган продолжала бесцельно бродить по длинным коридорам Тауэра, не обращая внимания на суетившихся вокруг слуг и гвардейцев.

Затем она увидела Тома Сеймура. Он молча подхватил ее под руку и вывел на улицу. У ворот его ждала оседланная лошадь. В полном молчании они направились в Вестминстер.