– Не может быть! Этого просто не может быть! – Анна Болейн почти кричала, миндалевидные глаза пылали яростью. – Лорд Дейкр оправдан! Король придет в бешенство!

Джордж Болейн пытался успокоить сестру.

– Многие из них окажутся в Тауэре, – сказал он, усаживая Анну. – Все были так уверены – да и я сам тоже. Но они изменили свое мнение.

– Самое время для сочувствия и слезливых дружеских излияний, – скрипнула зубами Анна. – Боже, неужели мои мучения никогда не кончатся? – Она рухнула в кресло и уткнулась лицом в ладони. – Перси предъявил ему обвинение в государственной измене не столько из-за их ссоры, сколько для того, чтобы помочь моему делу. И вот теперь Дейкр освобожден!

Морган искренне сочувствовала горю королевы, но втайне радовалась, что лорд Дейкр оправдан. Она стояла рядом с Маргарет Уайатт в дальнем конце комнаты и вдруг обнаружила, что ни Тома, ни Неда здесь нет. Она не видела Тома уже несколько дней и поняла, что тот с дипломатической миссией отправился в Нидерланды. Она скучала и нуждалась в его совете. Огорчения королевы Анны казались не более серьезными, чем ее собственные. Даже простолюдинка, с горечью подумала Морган, может страдать так же, как сама королева.

Позже в этот же день Морган навестила своего дядюшку в его апартаментах. На этот раз ее не мучили никакие опасения и дурные предчувствия. Она даже не позаботилась о том, чтобы сменить свое красно-белое платье на что-либо менее легкомысленное.

На столе Томаса Кромвеля царил такой же порядок, как и в день первого визита Морган. Сам он, однако, не был спокоен. Одетый все в то же безжизненно черное, Кромвель сидел за столом, сложив руки.

– Садись, дорогая моя, – произнес он с легкой улыбкой. – Я не задержу тебя надолго. Сегодня был слишком тяжелый день. Ее величество крайне огорчена, почти потрясена оправданием лорда Дейкра, как и все мы.

Морган шевельнулась на стуле, надеясь не выдать своей реакции неосторожным жестом или словом. Кромвель, впрочем, ничего не заметил. Он прочистил горло и продолжал:

– Джеймс Синклер с братом завтра уезжают в Белфорд. Я подготовил контракт, который ты должна подписать – он уже одобрен твоими родителями. Но думаю, двум молодым людям следует провести наедине некоторое время, до того как Джеймс вернется на север.

Морган посмотрела на Кромвеля из-под густых ресниц – всего несколько мгновений топазовые глаза полыхали огнем. Но она сохранила самообладание и сдержанно кивнула.

Кромвель потянул за шнур звонка у себя за спиной.

– Я бы хотел побыть подольше с вами обоими, но за последние дни скопилось столько дел…

Речь его была прервана прибытием пажа, который впустил Джеймса Синклера. Тот сердечно приветствовал королевского секретаря и вежливо поклонился Морган.

Кромвель выдвинул ящик стола и достал оттуда лист бумаги.

– Я дам вам прочесть текст контракта. Эта дверь ведет в приемную, где вы можете уединиться. – И добавил, протягивая Джеймсу контракт: – Используйте свое время, мои юные друзья.

Синклер был так же смущен, как и Морган.

Помедлив, он сдержанно кивнул:

– Если вам угодно, господин секретарь.

Распахнув дверь перед девушкой, он прошел вслед за ней в смежную комнату. Впервые они остались наедине.

Оба избегали смотреть друг другу в глаза. Джеймс уставился на печать на брачном контракте; Морган сосредоточенно разглядывала дощатый пол. Уголком глаза она заметила, что его башмаки начищены до блеска и, судя по виду, изготовлены из превосходной кожи. Мысли ее разбегались. Он следит за собой, мелькнуло в голове. Они с Шоном почти одного роста, но Шон темноволосый. Шон… о, что он подумает? Она не могла дождаться, когда, наконец, доберется до Фокс-Холла и сможет ему написать.

Она вскинула голову и посмотрела Джеймсу в глаза:

– Вы хотите этого брака?

Ошеломленный, он уставился на нее.

– Это не тема для обсуждения, – наконец произнес он спокойно. – Достаточно того, что этого хочет король, хочет господин Кромвель, а также наши семьи.

– Почему?

Джеймс нахмурился и несколько раз пробежал пальцами по контракту. Чувствовалось, что его самообладание стоит ему немалых трудов.

– Потому что северная часть Англии, удаленная от двора и политических центров, является очагом бунтов и беспорядков. Пример тому лорд Дейкр. Если королю удастся связать родственными узами семью своего секретаря с моей, подобный союз поможет контролировать оппозиционные элементы.

Морган вцепилась в контракт с такой силой, что едва не порвала его.

– Вы имеете в виду, что мы оба лишь связующие звенья в политической цепи? – Она гневно уставилась на Джеймса, которому явно стало не по себе. – И вы хотите, чтобы вас так использовали? Неужели у вас нет собственных чувств, собственных устремлений и желаний относительно своего будущего?

Джеймс Синклер не привык иметь дело с женщинами, которые говорят с такой прямотой и горячностью. Джеймс, строго говоря, вообще не привык иметь дело с женщинами, за исключением своей матушки, графини, и своей очаровательной невестки Люси. Графиня была главой семейства; Джеймс понятия не имел, как вести себя с будущей невестой, и Морган почувствовала его неуверенность.

– Вы, будущий граф, удовольствуетесь ролью заложника, жертвы? Послушайте, Джеймс Синклер, за меня не дают большого приданого, только участок земли в Бекингемшире. У нас скромный дом, несколько коров, свиньи, куры, лошади, овцы. У нас большой сад, но… – Морган осеклась. Сад теперь ассоциировался с самым страшным событием в ее жизни, а присутствие Джеймса лишь усиливало ее замешательство.

– Ваше приданое мне известно, – заметил Джеймс. – Двадцать акров земли, сорок коров, двенадцать лошадей и так далее. Плюс шестая часть владений пятнадцати арендаторов и право выбирать ткань на два пенса с каждого ярда от местных торговцев шерстью. Право, которое, полагаю, ваша бабушка выторговала много лет назад и которое держится уже на протяжении четырех поколений.

Ясно было, что Джеймс мог продолжать в таком духе еще долго, но Морган изумленно смотрела на него, широко распахнув глаза. Абсолютно ясно было и то, что Джеймс обеими ногами прочно стоит на земле и позиции его непоколебимы.

– Вы действительно знаете обо мне больше, чем я о вас.

Морган все отчетливее понимала, что ее беспечное, полное заботы и баловства воспитание совершенно не подготовило ее к столкновению с реальным миром. Но она научится: она уже многому научилась с того дня, как покинула Фокс-Холл.

– Итак, вы хотите союза с королевским секретарем. Почему же остановили выбор на мне, а не на дочерях Кромвеля? – Вопрос был вполне логичным и закономерным. Морган сложила ладони на коленях.

– Мне не предлагали дочерей Кромвеля. Мне предложили вас.

– Понятно. – Морган помолчала, обдумывая вероятность отказа от брака. Но у Кромвеля письмо Шона. И она обещала себе какое-то время вести игру. – Замечательно, тогда давайте подпишем документ и покончим с этим делом.

– Хотите, чтобы я прочел его вам?

– Я умею читать, – отрезала Морган. – Я даже умею писать – и считать до десяти.

Джеймс виновато взглянул на нее:

– Мне сказали, что вы прекрасно образованы. Я просто хотел сэкономить время.

– Верно. – Она подвинула свой стул поближе и заметила, что он слегка напрягся. – Вот так, – примирительно проговорила она, – мы сможем вместе читать.

Морган пробежала глазами замысловатый текст гораздо быстрее Джеймса. Чуть отодвинулась и подождала, пока он закончит. Он читал очень внимательно и сосредоточенно, время от времени возвращаясь к особо сложным местам. Наконец отложил документ и кивнул:

– Как будто все в порядке.

– Естественно, это ведь составлял мой дядя.

Однако Джеймс не заметил иронии в ее голосе.

– Господин Кромвель и мой брат засвидетельствуют наши подписи, – сказал он, когда оба встали. Он теребил в руках лист контракта, который связал их против собственной воли. Впервые он внимательно посмотрел на нее, заглянул в топазовые глаза, заметил чувственные губы, пышную копну волос, стройное женственное тело. Он резко отвернулся, но пальцы слегка подрагивали на спинке стула.