Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Она осторожно коснулась клавиш, и малый концертный зал оперы послушно отозвался глубокой вибрирующей нотой. Она взяла несколько аккордов, наслаждаясь звучанием, потом вздохнула, расправила плечи и запела, аккомпанируя себе, арию Намии из "Пустынного странника":

– Путь туча черная над головой висит,
Пусть буря злобная бушует, с ног сбивает,
Надежда нас ведет и согревает,
Звезда свободы нас к себе манит!…

Здесь она сбилась. Она обнаружила, что следующая строфа напрочь вылетела у нее из головы. По инерции взяв еще несколько тактов, она остановилась и задумалась. Нет, не вспоминается. Ну хорошо, пусть будет другая ария. Правда, ее надо исполнять на два голоса, но партнера взять неоткуда. Зато она помнит ее всю.

Она снова пробежалась по клавиатуре пальцами и начала партию Намии:

– Бессмысленно гадать, не зная брода,
Бессмысленно сворачивать с пути.
Добьешься ты для своего народа
Свободы, лишь черту переступив!
Для партии Каратая она взяла октавой ниже:
– Но где свобода для рожденных в рабстве?
Ведь мифа путеводная звезда,
Нам лгущая о мире и богатстве,
Нас уведет в ничто и в никуда…
И снова партия Намии:
– Там, далеко, всегда за горизонтом
Нас манит полноводная река,
Где листья шепчут, шелестя негромко,
Деревьев на тенистых берегах!

И тут неожиданно для нее арию подхватил сильный мужской баритон:

– Но здесь вокруг лишь знойная пустыня,
Где жажда губит злее, чем вражда,
И если рабства мы покой отринем,
В безводье можно сгинуть навсегда!

Яна сумела удержаться и не сбить мелодию. Мельком бросив взгляд через плечо, она увидела высокого мужчину с выбеленными волосами и крупными, словно рублеными чертами лица, одетого в клетчатую рубаху и затасканные синие брюки. Это еще кто? Впрочем… почему бы и нет?

– Но лучше смерть в борьбе, чем прозябанье,
Униженность, безволие и бич,
Настало время с рабством расставанья,
Пришла пора свободы нам достичь!
– Да, мы пройдем безводную пустыню, – продолжил арию мужчина.
– Да, мы найдем благословенный брег!
Мы плена прозябание отринем.
Отныне раб – свободный человек!
Яна подхватила, и две последние строфы они завершили дуэтом:
– Нас ожидают страшные невзгоды,
Но это невеликая цена,
Ведет нас предвкушение свободы,
И мы готовы заплатить сполна!
Не все пройдут сквозь мертвую пустыню,
Увидят блики солнца на реке,
Но знайте – мы не пленники отныне,
И мы идем наперекор судьбе.
И мы идем – наперекор судьбе!

Яна взяла последние такты и дала звукам угаснуть в тишине зала. Потом напоследок нежно коснулась клавиш и отключила синтезатор. Поднявшись с табурета, она повернулась и поклонилась мужчине:

– Меня зовут Яна, господин. Рада знакомству, прошу благосклонности.

– Пожалована… – отмахнулся тот, откровенно разглядывая девушку. – Без формальностей. Ты откуда такая голосистая взялась, Яна? Что-то я тебя раньше в театре не видел.

Яна потянулась и осторожно коснулась его эмоций. Интерес, недоумение, легкое сексуальное возбуждение – от нее он завелся, что ли? – похоже, он искренен.

– Я в хоре пою, – пояснила она. – Задержалась после спевки, ну и решила… попробовать акустику. Приношу свои извинения, господин, я не хотела никого тревожить. Я уже ухожу.

– Ах, в хоре… – протянул мужчина, что-то прикидывая. – Тогда понятно. Я-то думал, ты актриса. Яна, Яна, Яна… А по фамилии?

– Яна Мураций, – снова поклонилась девушка. – Приношу свои нижайшие извинения, но могу ли я узнать твое имя, господин?

– Вот здорово! – весело рассмеялся мужчина. – Ну наконец-то в нашем борделе на колесах нашлась девушка, которая не знает меня в лицо! Прости, как-то не подумал. Я Таносий Касю, солист.

– Таносий… – повторила Яна – и осеклась. – Таносий Касю? Ух ты… Чрезвычайно польщена знакомством, господин.

– Я же сказал – без формальностей. Терпеть не могу вежливый тон. Прямо стариком себя чувствую. Расслабься, Яна, я не кусаюсь. Только, сдается мне, нет у тебя разрешения пользоваться этим оборудованием. Ты поаккуратнее, а то застукает сторож – вони не оберешься. Почему зал вообще не закрыт?

– Не знаю, гос… Таносий. Мы занимались в малом камерном зале, как обычно, а потом я вернулась за забытой курткой. Зал стоял почему-то открытым, ну и я… – Она потупилась.

– Искреннее раскаяние можешь не изображать, все равно не поверю, – сообщил певец. – Да ладно, не сдам я тебя. Как можно обижать девушку с таким голосом… и такой фигуркой… и таким прелестным личиком…

– Спасибо за высокий комплимент, Таносий, – улыбнулась Яна. – Нет, конечно, я не раскаиваюсь. Жаль только, больше сюда не попасть.

– Почему? – удивился мужчина.

– Я однажды пыталась попроситься, – пояснила девушка. – Но господин Коораса на меня даже руками замахал. Он наш руководитель хора, – поспешно добавила она.

– Да знаю я его! – хмыкнул солист. – Зануда, каких поискать. Не он здесь главный, не за ним последнее слово. Знаешь, я мог бы поспособствовать твоей проблеме. У меня в этом заведении есть некоторый авторитет. Такой голос, как у тебя, надо развивать. Поставлен он у тебя неплохо – в музыкальной школе занималась, да? – но до профессионального умения еще далеко. Дыхание пока не очень, на высоких тонах слегка подрагиваешь… Надо тренироваться как следует.

Он подошел к ней вплотную.

– Да, Яна, этому можно поспособствовать. И не только этому. Я слышал, у нас намерены ставить "Смерть и любовь", и сейчас подбирают исполнителей. Я могу поговорить с режиссером, чтобы тебе дали на пробу роль второго плана. Скажем, роль Масасики. А там уже как себя покажешь… Я вообще много чем могу помочь начинающей актрисе вроде тебя.

Он дотронулся ладонью до ее щеки и заглянул в глаза. Девушка почувствовала на себе его теплое дыхание и почти физически почувствовала исходящие от него волны явно усилившегося сексуального возбуждения. Ну вот. А она-то ненадолго поверила, что он действительно заинтересовался ее вокальным талантом… Все мужики одинаковы – только и думают, как бы девицу в постель затащить.

Она деликатно отстранилась.

– Прости, господин Таносий, – с сожалением произнесла она, – но вообще-то я не профессиональная актриса. Я в университете на дневном отделении учусь, а в хоре пою, чтобы форму не терять. И даже на это времени не всегда хватает. Так что твоя помощь, без сомнения, крайне ценная, мне не пригодится.

– Вот как? – немного раздраженно произнес певец. – Ну, если так, то приношу извинения за непрошенную назойливость. Но, возможно, мы еще… э-э-э, позанимаемся вместе музыкой?

– Возможно, – Яна лукаво взглянула на него, потом вытянула руку и легко пробежалась ноготками по его груди. В конце концов, почему бы и нет? Дядька хоть и старый, но вполне симпатичный, так что пару-тройку раз и без взаимных претензий вполне можно. – Как-нибудь вечером мы еще обсудим этот вопрос… Таносий. У нас спевки трижды в неделю – в огнедень, златодень и небодень, заканчиваются обычно в полвосьмого. Заглядывай в гости. А сейчас извини меня, уже поздно. А мне еще домой добираться.

13
{"b":"103150","o":1}