– Да… – неопределенно хмыкнул директор СВР. – Медведи и муравьи. Аналогия, прямо скажем, уничтожающая. Прямо руки опускаются.

– Именно потому у Верховного Князя нет никаких шансов на встречу. Если Джао или другим Демиургам захочется, чтобы у него опустились руки, они найдут гораздо более простые и эффективные средства. Кстати, я надеюсь, что ты не станешь пересказывать Верховному Князю нашу беседу дословно. Этот кабинет прослушивается?

– Понятия не имею, – фыркнул Медведь. – Может, и прослушивается, в приемных такое часто случается. Всегда полезно знать, о чем болтают посетители между собой. Мои ребята перетряхнут систему наблюдения и изымут запись, если она ведется. Так, пятнадцать минут прошли. Что там Торабой возится?

Он постучал пальцем по пуговке в ухе.

– Торабой, что с вещами и спутником господина Саматты? – спросил он в пространство. – Хорошо… Да, вноси.

Злосчастная дверь распахнулась, и полковник вошел в приемную с двумя пластиковыми пакетами – большим и маленьким. Он положил их на стол.

– Одежда и личные вещи, – пояснил он.

– Что со спутником?

– Участников операции по захвату допросили по отдельности. Все утверждают, что спутника господина Саматты, находящегося под воздействием газа, бросили в лесу, изобразив ограбление. Изъятые у него личные вещи также в этом пакете. Смертельных травм ему не нанесли.

– Известить полицию о происшедшем, не упоминая подробностей, указать место, – приказал директор СВР. – Пусть пришлют помощь.

– Я взял на себя смелость связаться с областным управлением полиции. Они уже блокировали выезд из Лесной Долины и объявили тревогу по всей губернии: парень пришел в себя, самостоятельно добрался до людей и устроил шум. Я отправил туда своего человека, он сейчас улаживает проблему. Могу я предположить, что господину Саматте следует связаться со своими и успокоить их?

– Да, разумеется… – Саматта встал, подошел к столу и вытряхнул на стол все вещи из малого пакета. Найдя среди них свой пелефон, он вызвал профессора Буна.

– Саматта! – откликнулся тот после первого же гудка. – Слава Тинурилу, ты жив! Ты где? Помощь нужна?

– Спасибо, я в порядке, – откликнулся археолог. – Вернусь – все объясню. Сарий как, вернулся?

– Вернулся. Слушай, Мати, если тебе все-таки помощь нужна, я уже полчаса угрожаю полицейским международным скандалом. Кажется, они в его реальность уже поверили. Если что, могу начать скандалить еще громче. Ты точно в порядке?

– Насколько возможно. Извини, мне неудобно говорить. Потом пообщаемся. Отпусти пока полицейских. Отбой.

Он отключил пелефон и задумчиво посмотрел на директора СВР.

– Официальная версия будет такой, – сказал он. – Напали грабители, Сария обчистили и выбросили на месте, меня зачем-то решили увезти с собой. Я очнулся, отбился, заплутал в лесу, потом вышел к людям. Потребуется следователь из полиции, который не станет задавать лишних вопросов и положит дело под сукно.

– С полицией мы договоримся, – хмыкнул Медведь. – Только тебя придется доставить в лагерь на полицейской машине, для достоверности. Я дам указание канцелярии, она разберется с формальностями. Господин Саматта, у тебя есть еще какие-то пожелания? Я готов компенсировать тебе причиненные неприятности в любом размере.

– Спасибо, не стоит, – вежливо отказался Саматта. – Будем считать, что накладки случаются в любом деле.

Он сбросил халат и быстро оделся, с опозданием вспомнив, что стоящая в углу девица может воспринять его наготу как оскорбление. Но она, кажется, даже глазом не повела, так что, наверное, обошлось. Или нет? Кто их разберет, этих западных варваров!

– О моей доставке в лагерь… – начал он, но шум в коридоре заставил его умолкнуть.

– О твоей доставке в лагерь, Мати, я позабочусь, – сообщил Дзинтон, проскальзывая в дверь и ловко уворачиваясь от загребущих лап преследовавшего его тролля. Торабой выхватил из кобуры на поясе тяжелый пистолет и направил его на Демиурга, но тот даже бровью не повел. – Господин Медведь, пару слов наедине, если можно.

– Кто ты такой? – раздраженно спросил директор СВР. – Я же прика…

Девица, стоящая в углу, внезапно оказалась рядом с Дзинтоном. Саматта не успел даже пошевелиться – лишь краем глаза уловил движение размытой тени. От сонного выражения на ее лице не осталось и следа – на нем странным образом мешались ярость и какой-то совершенно детский испуг. Несчастная дверь за спиной Дзинтона взорвалась облаком мелких деревянных щепок. В стену глухо, но тяжело ударило, так что с потолка посыпалась мелкая пыль, дверной косяк треснул, а девица врезала кулаком в кадык Демиурга – Саматта понял это только потому, что ее рука замерла в миллиметре от тела Дзинтона. Само движение руки он разглядеть не сумел.

Девица неподвижно замерла в неестественной позе так же внезапно, как и пришла в движение. Сквозь ее приоткрытые губы вырвалось что-то вроде звериного рычания. Генерал Торабой, выхватывающий пистолет из кобуры под мышкой, и тролль охраны также неподвижно замерли.

– Я не собираюсь причинять вред твоему господину, дитя, – мягко сказал Демиург, обращаясь к девушке. – И ты не можешь повредить мне – ты сама видишь, что меня здесь нет.

Тут же тело девушки странным образом обмякло, и она, пошатнувшись, отступила назад, не сводя с Демиурга горящего взгляда серо-стальных глаз. Слаш тоже обмяк – он выдернул-таки пистолет, но не поднял его, а, наоборот, жестом руки остановил угрожающе нависшего над Дзинтоном тролля.

Саматта повернулся к директору СВР и только теперь заметил, что глаза того отчетливо лезут на лоб.

– В "Черном квадрате" я прохожу под именем "Соловей", – сухо сказал Демиург, поворачиваясь к Медведю. – Несколько минут назад, мне помнится, ты страстно жаждал личной встречи. Я здесь.

– Торабой! – просипел Медведь, поднимаясь на ноги и пальцем оттягивая воротник рубашки. – Вон! Вон!

Полковник, бросив на третьего замминистра удивленный взгляд, убрал пистолет и вместе с троллем охраны ретировался из комнаты. Девушка, однако, и не пошевелилась. Она все так же продолжала стоять, не сводя с Демиурга немигающего взгляда.

– Ольга! – резко сказал Медведь. – Выйди!

Девушка медленно повернула к нему голову.

– Пусть останется, если ей так спокойнее, – сказал Демиург. – Она не помешает.

– Дзи, мне выйти? – поинтересовался Саматта.

– Нет. Я, собственно, буквально на полминуты заглянул. Господин Медведь, у меня для тебя подарок.

Демиург протянул пластинку диктофона, и директор СВР осторожно принял ее, словно бомбу.

– Послушай, – посоветовал Дзинтон. – Сразу многое станет ясно.

Директор СВР послушно нажал кнопку воспроизведения и приложил динамик к уху. Саматта не разбирал, что там говорилось, но постепенно лицо Медведя начало наливаться багровой синевой.

– Скотина… – пробормотал он. – Сукин сын! Хрен крючковатый!

– Во-во, и я про то же, – усмехнулся Демиург. – Ладно, дослушаешь на досуге. Там много чего интересного. Считай, что благодарность за твое участие в сегодняшних событиях. А сейчас мы с господином Саматтой откланяемся. Мати, пошли. Сейчас господин Медведь начнет делать оргвыводы в отношении некоторых подчиненных, и мы на этом празднике жизни определенно окажемся лишними.

– Погоди, господин! – воскликнул директор СВР. – Но я хотел…

– Это все, – перебил его Демиург. – Извини, но разговора не получится. Господин Саматта излишне гиперболичен в своих аналогиях, но главное он передал верно: мы не общаемся напрямую с политиками высоких рангов. Прости за грубость, господин Медведь, но это для твоей же пользы. Прощай.

Он резко повернулся и вышел.

– Спасибо за приятный вечер, господин Медведь, – поклонился Саматта. – Нижайше благодарю за оказанные честь и помощь. Мне пора. Пожалуйста, не забудь про полицию.

– Да-да… – пробормотал директор СВР. – Всего хорошего, господин Саматта…

Его мысли уже явно витали где-то далеко. Саматта слегка усмехнулся и вышел вслед за Дзинтоном, бросив напоследок взгляд на странную девушку. Что она, интересно, за чудо природы? Неужели в ЧК научились делать таких же хороших чоки, как у Камилла? Или она не чоки? Но разве человек может двигаться с такой скоростью?