– М-м-м… какая ты сладкая, девочка моя.

Осторожно расстегнув золотую заколку у нее в волосах, Фрэнсис нащупал шпильки и вынул их одну за другой. Золотой водопад волнами рассыпался по спине Энн. Чувствуя, что уже не сможет остановиться, он погрузил обе руки в роскошные густые локоны, и их губы слились в поцелуе, глубоком и вечном, как мир.

Энн доверчиво прижалась к нему, дрожа от возбуждения. Ее язычок робко коснулся его губ, но тут же попал в сладостный плен: Фрэнсис втянул его к себе в рот. Он застонал и, приподнявшись на локте, накрыл ее своим телом, прижав к теплому песку. Его язык проник глубже, словно он хотел познать через поцелуй все ее секреты.

Она ответила на его желание с неистовой жадностью, ее кровь пульсировала в жилах такими же мощными толчками, как прибой, бьющийся о берег. Энн не понимала, что с ней происходит, не знала, что означают эти безумные толчки крови по всему телу, но она ощущала на себе его тяжесть, и ей было хорошо. Она не сомневалась, что его ласки не могут быть греховными.

Под ловкими пальцами Фрэнсиса ее груди ожили и напряглись, в них появилась ноющая боль ожидания. Его язык дразнил ее губы, проникал вглубь и снова выскальзывал. И это продолжалось до бесконечности в завораживающем ритме, творившем что-то странное с ее сердцем – и еще с какой-то потаенной, неназываемой частью ее естества. Опьяненная страстью, Энн не стала протестовать, когда Фрэнсис слегка приподнял ее, чтобы расшнуровать платье у нее на спине. Она лишь смутно почувствовала прохладную ласку ночного ветра на своей разгоряченной коже, когда его дрожащие пальцы стянули платье вместе с сорочкой у нее с плеч. Некоторое время Фрэнсис молча смотрел на нее, потом поднял руку и провел пальцами по ее щеке, по шее, по бархатистой коже груди. Ее плечи выделялись своей безупречной белизной на темном фоне скалы у них за спиной. Он со стоном впился ей в губы всепоглощающим поцелуем, а его ладони бережно обхватили спелую округлость груди.

Энн почувствовала, что способность мыслить разумно оставила ее окончательно, когда его губы скользнули вниз по ее шее, оставляя за собой пламенеющий след, и обхватили напрягшийся сосок. Дремавшая до поры до времени страсть пробудилась в ее теле и забила ключом. Не в силах больше сдерживаться, она приподнялась и прильнула к нему, протяжный стон сорвался с ее губ.

Фрэнсис пытался действовать не торопясь, но его собственное тело уже не выдерживало напряжения страсти, ищущей выхода. Женщина, которую он держал в объятиях, сводила его с ума. Вот уже месяц он наблюдал за ней со стороны и не давал себе воли, но последние две недели стали для него настоящей пыткой. Невинные поцелуи Энн разжигали в нем пожар, ее красота подобно наваждению преследовала его днем и ночью.

А сейчас покорное ему тело было так близко, что он ощущал каждый изгиб, чувствовал, как оно дрожит от возбуждения, откликаясь на ласку его рук. Его сердце билось, как безумное, словно пытаясь проломить ребра, дыхание стало прерывистым и частым.

Отрывисто втянув в себя воздух, Фрэнсис отшатнулся от нее и сел. Неловкими от нетерпения пальцами он расшнуровал рубашку на груди, сорвал ее с себя и бросил на песок. Никогда прежде ему не приходилось чувствовать себя таким возбужденным. Несмотря на всю свою невинность, а может быть, и благодаря ей Энн сумела сотворить с ним то, чего не могли добиться более опытные и искусные руки его прежних любовниц. Кровь стучала у него в висках, горячо пульсировала по жилам. Бросившись на землю рядом с Энн, он вновь нетерпеливо притянул ее к себе. Упругое прикосновение ее груди к его обнаженной коже лишило его последних остатков рассудка.

– О боже, Энн, – хрипло прошептал Фрэнсис. – Боже, как я хочу тебя!

И опять его губы двинулись в поход, оставляя ее ослабевшей и беспомощной от желания. Она выгнулась ему навстречу всем телом, движимая одним лишь бездумным стремлением быть ближе к нему.

– Энн, ты нужна мне! – прохрипел Фрэнсис, снова прижимаясь губами к ее шее. – Ты нужна мне, и, видит бог, я не могу больше ждать…

Она заглянула ему в глаза, казавшиеся черными в ночной тени, и сердце ее наполнилось любовью: несмотря на все муки страсти, он не смог бы овладеть ею против ее воли.

– Фрэнсис, я люблю тебя больше жизни, – прошептала Энн. – Сделай меня своей. Прямо сейчас. Я хочу принадлежать тебе. Я бы все отдала, чтобы ты был счастлив, мне ничего для тебя не жаль!

При этих словах Фрэнсис внезапно вздрогнул и поморщился, словно она его ударила. Гленкеннон убьет Энн, если узнает, что она лишилась невинности! Он отпустил ее и со стоном сел на песке, упираясь локтями в колени и опустив голову на руки. Стараясь овладеть собой, он жадными глотками пил холодный ночной воздух. Энн ничего не могла понять. Несколько секунд она молча смотрела на него широко открытыми глазами, а потом начала торопливо натягивать платье на плечи.

– Что случилось, Фрэнсис?

Ответа не последовало. В напряженной тишине слышалось лишь его судорожно захлебывающееся дыхание.

– Я… я что-то сделала не так? – спросила Энн, чувствуя, как слезы унижения неудержимо подступают к глазам.

– Нет, милая, нет, – поспешно прошептал он и провел пальцем по ее щеке. – Ты все сделала правильно. Мне очень хорошо с тобой. Так хорошо, что я чуть было не нарушил обещания… – В ответ на ее удивленный взгляд он горько улыбнулся и покачал головой: – Нас слишком многое разделяет. Воспользоваться сейчас твоей покорностью было бы бесчестно. – Фрэнсис с трудом перевел дыхание, поцеловал ее в лоб и, поднявшись на ноги, коротко скомандовал: – Подожди здесь.

Сбитая с толку, ощущая мучительное разочарование, Энн проводила Фрэнсиса растерянным взглядом. Он подошел к воде, стремительно разделся и нырнул в темную пучину: ему хотелось, чтобы разбушевавшаяся кровь хоть немного успокоилась, хотелось снять невыносимое внутреннее напряжение. Отчасти ему это удалось. Когда Фрэнсис вылез из ледяной воды, он вновь обрел способность владеть собой. Натянув на себя одежду, он бросился на колени рядом с ней, грубо притянул ее к себе и поцеловал теплые губы.

– Фрэнсис, ты весь соленый, как морская вода!

– И ты была бы соленой, если бы искупалась, – усмехнулся он. – Не хочешь окунуться? Уверяю тебя, это очень освежает.

Просунув одну руку Энн под колени, а другую под спину, Фрэнсис поднял ее на воздух и сделал вид, будто собирается отнести к воде.

– Нет, Фрэнсис, нет! – со смехом запротестовала Энн, упираясь ладонями ему в грудь. – Мне совсем не хочется купаться. Отпусти меня сейчас же!

Фрэнсис неохотно подчинился, но сначала поймал губами ее рот, словно напоминая этим горячим поцелуем, что при желании может вновь с легкостью привести ее в горячечное возбуждение.

– Ты разочарована, милая? Но что же делать… Придется нам с тобой набраться терпения.

Энн грустно улыбнулась ему, и они отправились на поиски где-то оставленной обуви, а обувшись, медленно побрели по тропинке обратно в Кеймри.