– Я не имел в виду, что мы поженимся, – ответил Адам.

Кэт сжала губы, удивленная тем, как он мог сказать такое.

– Я безнадежно старомодна и не думаю, что смогу жить с кем-нибудь до свадьбы, даже с тобой.

Адам похлопал ладонью по скамейке, на которой сидел.

– Я не могу беседовать на расстоянии. Садись поближе, и мы поедим лепешки с кофе, пока я все объясню. Вот мой план. У тебя тут эскизы для «Интертеч», верно?

Он показал на папку. Кэт кивнула, поскольку рот у нее был набит лепешками.

– Ты будешь работать над проектом довольно напряженно. Месяц – достаточный срок, чтобы увидеть, сможем ли мы установить нужные взаимоотношения, несмотря на занятость. – Адам улыбнулся. – Я часто работаю допоздна, да еще иногда уезжаю.

Кэт пила кофе и думала о плане Адама. Печальная правда заключалась в том, что требовался небольшой ядерный взрыв, дабы отвлечь ее от работы. С другой стороны, она была уверена, что Адам не сможет понять, почему она работает в таком бешеном темпе. Ее друзья по школе искусств не понимали, отец скорее всего тоже. Чем Адам лучше других? Безусловно, следует как можно раньше выявить все непреодолимые различия между ними.

Но если даже за этот месяц не появится никаких новых проблем, останется главное: она не готова полностью отдать себя во власть любви к Адаму. Ведь даже после всего нескольких недель знакомства от мысли о жизни без Адама у нее начинало сосать под ложечкой. Нет, она не может рисковать их дружбой.

– Это отличная идея! – наконец сказала Кэт. – Но нам нужно договориться об условиях. Первое – мы живем раздельно.

Адам только вздохнул.

– Условие номер два: ты прекращаешь все попытки доказать мне, какой ты классный парень.

Адам почесал в затылке, и мальчишеская улыбка озарила его лицо.

– Это будет непросто. Я действительно классный парень.

– Теперь давай свое условие, самовлюбленный маньяк.

– Я могу делать все так, как если бы мы были женаты.

Кэт подняла брови.

– Не то, о чем ты подумала. Я имею в виду, например, приготовление ужина для тебя.

– Я почти не ем, когда у меня срочная работа.

– Ну а если ты случайно обнаружишь за дверью кастрюлю с супом?

Кэт на секунду задумалась и улыбнулась.

– Это не является нарушением правил. Во всяком случае, звучит заманчиво.

Адам чокнулся с ней кружкой кофе.

– За этот выдающийся эксперимент. Пожелаем ему огромного успеха.

Кэт опустила голову и выпила свой кофе. Ее успех был бы поражением для Адама.

– Можно посмотреть эскизы? – миролюбиво спросил Адам, показывая на папку.

Кэт помедлила. Это хороший момент, чтобы начать свою кампанию: показать, сколь невыносимый у нее характер.

– Пожалуй, нет, Адам. Я не люблю показывать грубые наброски.

Она ожидала какой-то вспышки. Этого не последовало.

– Я понимаю, что это такое. В общем, когда будешь готова показать, свистни.

Кэт нахмурилась. Вывести Адама из себя было труднее, чем она думала.

– О! Я придумала еще одно условие. Ты не будешь изводить меня разговорами о женитьбе в течение всего эксперимента.

– Хорошо, не буду. – Адам хитро улыбнулся. – Значит, если ты изменишь свое мнение о замужестве, тебе придется самой делать мне предложение.

Адам переключил все внимание на макет в центре стола. Членам правления, похоже, понравилась модель интерьера, которая предлагалась для нового вестибюля.

Адам подвез стол на колесах в центр зала и снял покрывало с макета. Композиция Кэт.

Он наблюдал за всеми стадиями ее разработки от эскизов до этой модели, но все равно был сейчас взволнован и поражен.

На макете вестибюля была помещена миниатюрная модель объемного гобелена. Тканые полотнища были подвешены к потолку по всему периметру с тщательно выверенными интервалами. Одни полотнища были короткими и широкими, с длинной бахромой из шелка, поблескивавшей как дождевые струи. Другие – длинными и узкими, как бы призывавшими наблюдателя проследить, куда они поднимаются, как извиваются и ниспадают от потолка к стенам.

Члены правления столпились вокруг макета, отмечая прекрасные цвета и оригинальность дизайна.

Адам едва не рассмеялся, когда седовласый мистер Пеннеман, забыв про свое высокое положение, сел на корточки и стал дуть в двери макета.

– Моделирование воздушных потоков, – объяснил он в ответ на удивленные взгляды своих коллег. – Надо посмотреть, что произойдет. Мне нравится, как эти полотнища качаются под действием воздуха.

Мистер Трайвисон закивал в знак согласия.

– Очень необычно. Удивительно, что я никогда раньше не видел работ этого художника. Как его фамилия?

У Адама вспотели ладони. Наступил самый ответственный момент. Умственные способности председателя правления были настолько же ограниченными, насколько длинным был его язык.

– Ее зовут Кэтрин О’Мэлли. Вы, вероятно, захотите посмотреть сведения о ней. – Адам вынул из дипломата папку. – Она добилась выдающихся успехов, с тех пор как окончила школу искусств.

Мистер Трайвисон нахмурился и открыл папку. Не закончив читать, он бросил ее на стол.

– Боже упаси, Адам, она же модельер! Почему вы выбрали девушку, торгующую тряпками, для дизайна главной композиции нашего здания?

– Потому что она чертовски талантливый художник, Говард.

– Вы думали то же самое, пока не узнали, что она женщина, – заметил мистер Пеннеман с лукавой улыбкой.

– Нечего и думать об этом. – Трайвисон побагровел.

Адам приготовился к бою.

– Я полагал, «Интертеч» славится тем, что здесь умеют ценить дарование. Разве некоторые из ваших наиболее творческих умов – это не молодые мужчины и женщины? Разве вы не используете идеи студентов колледжей?

– Совершенно верно, Адам. Но мы не можем быть уверены, что эта девушка готова к работе такого масштаба. Ей приходилось выполнять подобные заказы к определенному сроку? Не считая, разумеется, работ в школе искусств.

Адаму хотелось заехать Трайвисону по его самодовольной физиономии, но он вспомнил, что дело прежде всего.

– Джентльмены, я знаком с художницей и даю личные гарантии, что на нее можно полностью положиться.

– Это звучит обнадеживающе, Адам. – Мистер Трайвисон сложил руки на животе, которого не мог полностью скрыть даже костюм, сшитый на заказ. – Мне нравятся люди, которые так легко обращаются с деньгами.

Адам не понимал, что имеет в виду Трайвисон, но, судя по хитрому выражению его лица, ничего хорошего ожидать не приходилось.

– Мы платим художнику двадцать пять процентов от общей суммы гонорара, когда он начинает работу, двадцать пять – когда сделана половина, и оставшееся – по окончании работы. Первые двадцать пять процентов не могут быть возвращены, верно?

Адам все еще не улавливал, куда Трайвисон клонит, а тот уверенно продолжал:

– Это же огромные деньги, которые мы можем потерять. Если вы говорите, что ручаетесь за художницу, я полагаю, что вы обязуетесь возместить фирме убытки, если она не уложится в срок. Что-то вроде долгового обязательства.

Некоторые из присутствующих нахмурились.

– У правления есть вполне законные сомнения по поводу осуществления в срок проекта мисс О’Мэлли. Я предлагаю Адаму способ их рассеять, но если у него не хватает уверенности, чтобы подкрепить свои заявления…

Адам не мог не оценить, как искусно его загнали в угол. Если он не даст финансовых гарантий, проект Кэт будет отвергнут. Он вынул из кармана чековую книжку и швырнул ее на стол перед Трайвисоном.

– Я полностью уверен в мисс О’Мэлли и с удовольствием дам финансовые гарантии.

Мистер Пеннеман издал радостный возглас.

– Вы попали в собственную ловушку, Говард! Этот молодой человек побил вас вашим же оружием! – И обратился к остальным членам правления: – Давайте одобрим этот проект прямо сейчас. Пусть даже он не будет готов к благотворительному вечеру. Если заказаны хорошая музыка, экзотические блюда и довольно вина, никто ничего не заметит, даже если развесить под потолком грязное белье.