– Почему мне все время кажется, что ты судья, а я обвиняемая? Может, когда-нибудь я буду достаточно обеспеченной, чтобы нанять ткачих и швей, и тогда смогу заниматься дизайном.

– Сделай это сейчас, – предложил Адам. – Почему ты не хочешь взять кредит и начать теперь же? Вот мы с отцом подсчитали, сколько сможем вложить в дело, и нашли инвестора для остальной части.

– Меня удивляет, что вы заняли деньги под такое рискованное предприятие.

– У нашего банкира чутье на осуществимые проекты. – На лице Адама мелькнуло раздражение.

– Весьма утешительно. А что, если ваш банкир ошибается?

– Мы потеряем кучу денег. Потом посмотрим, где сглупили, заплатим огромные штрафы и будем жить дальше. Ты довольна?

Адам говорил спокойно, но его пальцы крепко сжимали ножку бокала.

– У меня негативное мнение о банках и займах, – стояла на своем Кэт.

– Я это понял.

Кэт была поражена его тоном. Янтарное тепло в глазах Адама сменилось холодным блеском агата.

Ледяной тон Адама соответствовал его взгляду, когда он спросил, не думает ли Кэт, что каждый должен заниматься своим делом.

– Именно так я и считала до сегодняшнего дня. Ты, кажется, получаешь удовольствие, копаясь в моей жизни, а я сделала кое-какие наблюдения о твоей.

– Ты задела меня за живое. – Адам поднял руки в знак извинения. – Мне приходится слишком часто защищать свою позицию по поводу склада. Может быть, из-за отрицательного отношения друзей и семьи.

Кэт ласково коснулась руки Адама.

– А я не могу быть беспристрастной в вопросе о кредитах! Моему отцу пришло извещение из банка. Нас лишают права пользования. В течение месяца мы должны покинуть «Коммон граунд».

Девушка произнесла эти слова, и реальность происходящего наконец дошла до нее.

– Прости.

Адам сжал ее руку. От этого простого слова Кэт чуть не заплакала. Ни вопросов, ни осуждения, только выражение заботы и сочувствия.

Официант принес новые блюда, от аромата которых потекли слюнки. Бледные ломтики телятины были украшены макаронами с зеленым соусом.

– Ешь. А то хозяин умрет от горя. – Адам подцепил вилкой жирную креветку. – Кто тебе будет помогать?

– Во всяком случае, не папа, и слава Богу! У него добрые намерения, но если бы занятия музыкой требовали коммерческих способностей, он не смог бы играть даже на палочках. – Кэт вздохнула. – Иногда мне хочется быть членом большой семьи. Наверное, это прекрасное ощущение.

– Знаешь что? – предложил Адам. – Я дам тебе половину своих родственников. Не беспокойся, у меня их останется более чем достаточно. Могу предложить дядю Гвидо, курящего дешевые сигары, и сплетницу тетю Бейб. Да, еще тетя Афонсина…

– Ну и фантазер! – развеселилась Кэт.

– Ничего подобного. Моя семья – живое доказательство того, что действительность фантастичнее любого вымысла.

Кэт ответила ему улыбкой, но затем, нахмурившись, спросила:

– Сколько составляет арендная плата?

– Ничего, пока здание не будет полностью закончено.

– Милостыня мне не нужна. – Кэт выпрямилась.

– Помощь друзьям – это не милостыня, но, если хочешь, мы заключим сделку.

Кэт бросила на Адама подозрительный взгляд.

– Кэтрин О’Мэлли, – обиженно воскликнул Адам, – какое у тебя испорченное воображение! Я думаю, что ты могла бы поливать цветы и гулять с моей собакой, когда меня не будет в городе, но если есть другие предложения, то я готов их обсудить.

– Не думаю, что гулять с собакой и поливать цветы – достаточная плата за жилье.

– Не скажи. Ты ведь не видела ни собаки, ни цветов.

– Все равно, – покачала она головой, – это было бы нечестно.

– Хорошо, пусть платой будет гобелен для «Интертеч».

– Это была бы выгодная сделка, – рассердилась Кэт. – Ты хоть знаешь, сколько это примерно стоит?

Адам назвал сумму, выделенную на оформление вестибюля.

– Ты шутишь! – ошеломленно выпалила Кэт.

– Вовсе нет. Просто правление хочет самое лучшее.

– За такие деньги «Интертеч» его получит!

Официант снова подошел и спросил, что принести на десерт.

– Кофе. – И Адам добавил несколько слов по-итальянски.

Официант ухмыльнулся и побежал на кухню.

– Что ты ему сказал?

– Я напомнил, чтобы он не забыл про сливки. – Лицо Адама излучало невинность.

Кэт не очень-то поверила, но решила не выяснять.

– Так как насчет склада? – спросил Адам. – Тебя это заинтересовало?

– Ты же слышал: только если я смогу платить за аренду.

– Но это же нелепо! Я не могу брать плату, если здание не закончено. Давай заедем туда перед премьерой. Увидишь, куда собираешься вселяться, чтобы у тебя не было иллюзий на этот счет. Кроме того, хочу показать свой любимый проект тому, кто не считает его глупым.

– Забавно! Ты говоришь о перестройке склада больше, чем о своей основной работе.

– Правда? – Адам пожал плечами. – Мне нравится быть архитектором, а в этом проекте я занимаюсь не только деловой и инженерной стороной вопроса, но и архитектурной тоже. Наверное, очень скучно слушать об этом?

– Конечно, нет. Если серьезно, мне очень интересно, и теперь я горю желанием увидеть склад.

– Тогда я пригоню машину, пока ты будешь пить кофе, о’кей?

– Прекрасно. Буду ждать тебя в холле.

Кэт допила кофе. Зашла в дамскую комнату и посмотрелась в зеркало. «Тебе требуется помощь», – предупреждало отражение.

«В порядке исключения, – ответила Кэт своему отражению, – я забуду про благоразумие и буду веселиться».

Она надела накидку с оригинальным орнаментом и вышла. Адам ждал ее в холле. Появился Пьетро с большой коробкой и протянул ее Адаму:

– Никаких денег. Это подарок моему крестнику и его прекрасной спутнице.

– Что это? – Кэт в недоумении перевела взгляд с Пьетро на Адама.

– Знак извинения. Я был не прав насчет пиццы и заказал ее, когда официант спрашивал про десерт.

Кэт посмотрела на коробку и рассмеялась:

– Съедобное извинение. Это что-то новое.

Пьетро галантно поцеловал ей руку.

– Жду вас снова, красавица, с Адамом и без него. – Затем обнял крестника и сказал, понизив голос: – Не упускай ее. Она, слава Богу, совсем не похожа на ту.

– Ты произвела большое впечатление на дядю Пита, – сообщил Адам на улице.

– Во всяком случае, больше, чем та.

Кэт прищелкнула языком. Ей хотелось спросить, кто та женщина и очень ли Адам к ней привязан.

– Ты слышала? – засмеялся Адам. – Хорошо, что дядя Пит занимается рестораном, а не дипломатическими интригами. – Конечно, он прав. Ты совсем не такая, как Пэм.

– Это хорошо? – спросила она.

– Это очень хорошо! – Адам открыл дверцу машины с откидным верхом. – Если честно, это просто замечательно.

Кэт села в машину, не понимая, что он имеет в виду. Но похоже, у Адама нет серьезных отношений с этой женщиной. Чтобы отвлечься от этих мыслей, Кэт спросила:

– И чем же ты займешься после проекта со складом?

– Тобой. Не внешним видом, – ответил Адам, в то время как у Кэт перехватило дыхание от такой наглости. – Тут я не хотел бы ничего менять. Внутренний мир – это другое дело. Ты не умеешь развлекаться. С этим надо что-то делать. Затем нужно поднять твою самооценку и вернуть тебе непосредственность в общении. Чувство юмора у тебя в целом нормальное, но, думаю, давно не применялось.

– К работе с Пэм ты прикладывал столько же усилий?

– Мы с Пэм познакомились на работе. Она занималась дизайном интерьера здания, которое я проектировал, так что у нас много общего. Отношения были прекрасными, пока мы ходили по театрам и барам.

Кэт не знала, что сказать. Адам вовсе не казался человеком, сожалеющим о прошедшей любви, – он выглядел абсолютно довольным.

– Потом я привел ее на день рождения отца в ресторан дяди Пита. Какой это был кошмар!

– Господи, что там случилось?