Адам почесал подбородок и согласился:

– В чем-то ты права. Будем считать – ничья.

– И что это означает?

– Что ты будешь жить здесь без арендной платы, но можешь не работать для «Интертеч». Хотя я бы тебе советовал серьезно подумать, прежде чем отказаться.

Кэт застонала и сердито покачала головой:

– Так не пойдет. Ты уже довел меня до ручки, хотя я еще не переехала. Найду место где-нибудь еще.

– Где? Подумай сначала. По крайней мере взгляни на то, что я тебе предлагаю.

– Хорошо, – усмехнулась она. – Я не собираюсь соглашаться, но взглянуть любопытно.

Адам взял Кэт за руку, и они вышли в коридор.

– У обитателей мансард часто бывают особые требования, поэтому мы выполнили только основные работы. Все коммуникации подведены. Остальное клиенты могут сделать все сами или за отдельную плату.

К облегчению Кэт, они миновали грузовой лифт и попали в слабо освещенный коридор. Кэт прижалась к Адаму.

– Знаешь, если ты здесь поселишься, я буду оставлять свет в коридоре на всю ночь. Или я могу тебя укладывать каждый вечер в постель и проверять, не прячутся ли в шкафу чудовища. Ну как?

– Ни за что! – задорно ответила Кэт. – Мне будет спокойнее с чудовищами.

– Возможно, но ты не получишь такого удовольствия. – Адам весело подмигнул и распахнул дверь в помещение для мастерской.

Сначала Кэт увидела только впечатляющую панораму города, как в квартире у Адама. Она направилась к окнам, и ее шаги эхом отдавались в темноте. Появившаяся из-за облаков луна оставила дорожку на сверкающем паркете.

– Такое впечатление, что сейчас появятся Джинджер Роджерс и Фред Астер.[4]

Адам взял Кэт за руку и почтительно поклонился:

– Джинджер, можно пригласить вас на танец?

Кэт присела в реверансе:

– С удовольствием, Фред, но здесь, кажется, нет оркестра.

– Ничего. – Адам обнял ее за талию и прижал к себе. – Танец в темноте…

Его баритон годился только для семейной вечеринки, но у Кэт он вызывал трепет.

– Та-ра та-ра-ра, танец в темноте…

– Ты помнишь только эти слова? – спросила Кэт.

– Ага. Та-ра та-ра-ра…

Его рука опустилась ниже, прижимая ее еще крепче. Он кружил Кэт все быстрее и быстрее, пока лунный свет и тени не слились воедино.

– Адам, – засмеялась она, – мне надо отдышаться. Остановись.

Кэт села на подоконник и глубоко вздохнула. Боль, еще более резкая, чем раньше, говорила о том, что сердечное приветствие Пэдди и поединок на руках, вероятно, стали причиной растяжения мышцы.

– Все вокруг кружится.

Она закрыла глаза и подумала, что упадет, если сейчас встанет. «Это из-за танца… или из-за танца с Адамом?»

Он сел рядом и взял ее за подбородок. Глаза Кэт с трепетом открылись, когда Адам запрокинул ей голову.

– При свете луны ты похожа на снежную принцессу. Ты не растаешь, если я тебя поцелую?

Кэт почувствовала его дыхание на своем лице. И не успела возразить, как их губы слились в нежном поцелуе. Губы Адама снова и снова касались ее, дразня и искушая, призывая и обманывая. Кэт вдруг показалось, что все прекрасное и светлое во всей вселенной сосредоточилось в этом маленьком пространстве, которое они занимали.

Неведомое страстное желание захлестнуло ее, убеждая забыть о самоконтроле и предаться восхитительным ощущениям, которые так сладко соблазняли и одновременно предупреждали об опасности. Кэт положила руки Адаму на грудь и освободилась от притягательной силы его объятий.

– Не очень хорошая идея, – сказала она дрожащим голосом.

– Почему же? – спросил Адам. – Я считаю, что это одна из моих лучших идей за последнее время.

Он поцеловал ей брови, веки и кончик носа.

– Я не очень опытна в этих вещах.

Кэт встала, с облегчением почувствовав, что ноги ее слушаются, и отвернулась от испытующего взгляда Адама.

– Что ты подразумеваешь под «этими вещами»?

– Флирт, любовные истории… – Кэт пожала плечами. – Я знаю, что такое дружба, а любовные истории не самая сильная моя сторона.

– Ты не права. – Адам ласкал губами ее шею. – У тебя все будет прекрасно в любовных делах, а чтобы ты поверила в себя, я готов прочесть тебе корректировочный курс романтической терапии.

Кэт с трудом перевела дыхание от восторга, что ее тело продолжает открывать все новые ощущения. Но она сделала усилие и подняла лицо.

– Я не могу записаться на твой начальный курс, Адам. – Кэт стала дышать ровнее, положила руки ему на плечи и посмотрела прямо в глаза. – В моей жизни сейчас так много происходит. Нужно заниматься переездом, заботиться об отце. Потом моя работа… Мы могли бы быть просто друзьями?

– Это твое последнее слово?

– По крайней мере пока.

– Вы слишком много требуете, мисс О’Мэлли. – Адам тяжело вздохнул и с сожалением покачал головой. – Я надеюсь, друзья должны помогать друг другу?

– Конечно, – ответила Кэт. – Я верю, что поддержка в жизни необходима.

Она обвила его за шею и нежно улыбнулась. Адам тоже улыбнулся, взял ее за талию и приподнял. Кэт вскрикнула от нестерпимой боли.

– Что случилось?

– Время от времени колет в боку.

– Похоже, что не просто колет. И что значит «время от времени»? Когда это началось?

– Когда Пэдди сбил меня с ног, – неохотно призналась Кэт.

– Ты же сказала, что все в порядке.

Кэт только вздохнула и виновато улыбнулась.

– Вернемся наверх, там ты сможешь посидеть. – Он взял Кэт за плечи и повел в коридор. – Мы поднимемся на лифте.

– Адам, у меня болит бок, а не перелом ноги. Не надо обращаться со мной как с ребенком.

– Ты самая упрямая девушка, которую я знаю, – проворчал Адам, поднимаясь за ней по лестнице.

– Скажи спасибо, что я расширила твой кругозор.

Ее смех пресекся, от боли стало трудно дышать.

– Это острая боль в боку, да?

Кэт посмотрела на него уничтожающим взглядом. Адам не обратил на это никакого внимания. Он открыл дверь в мансарду и подвел Кэт к длинному дивану перед камином. Кэт опустилась на его мягкие кожаные подушки и расслабилась, поняв, что если дышать неглубоко, то можно контролировать боль.

– Что это за боль? – Адам сел рядом, и Кэт едва сдержала раздражение. – Тупая? Острая? Постоянная или…

– Только не говори, что в дополнение ко всем твоим достоинствам ты еще и врач.

Кэт сбросила туфли и осторожно вытянулась на диване.

– Врач! Прекрасная мысль. Надо позвонить Дому и послушать, что он скажет.

Адам взял радиотелефон со столика. Кэт попыталась вскочить, но шлепнулась обратно, радуясь, что Адам не заметил гримасу боли, исказившую ее лицо.

– Не смей никому звонить! У меня болит только при глубоком вдохе или резких движениях. Завтра все пройдет.

– Послушай, Кэт, – настаивал Адам. – Наверное, Дом скажет, что я делаю из мухи слона, но мне будет спокойнее, если я выслушаю специалиста.

– Ну хорошо, если это имеет для тебя такое значение.

– Я всего лишь пытаюсь обезопасить себя, если ты решишь обратиться в суд.

Кэт запустила в него подушкой и решила, что приступ боли стоил того, когда снаряд попал в цель.

Адам усмехнулся и пригладил свои взъерошенные волосы.

Кэт представила, как причесывает их, спускаясь вдоль изгиба его ушей к шее, где темные пряди завиваются. У нее снова стало сухо во рту, и она стала смотреть в окно, решив сосредоточиться на панораме. Затем осторожно встала и направилась в дальний конец комнаты.

Небольшое возвышение отделяло кухню от остального пространства. Кэт посмотрела вокруг с удивлением, не обнаружив обычного холостяцкого беспорядка. Стеклянная посуда и продукты были аккуратно расставлены на открытых полках, а кастрюли и сковороды сияли на фоне скучной кирпичной стены.

Любовь отца к растениям явно передалась и Адаму. На подоконниках стояли глиняные горшочки с цветами, а волны плюща свисали с потолка, образуя живую завесу.