– Ты проснулась? – Он повернулся к ней.
– Да. – Она облокотилась на подушку. – Что ты делаешь?
– Я подумал, что пора бы позаботиться о завтраке. Ты, наверное, голодна?
– Вообще-то я вполне удовлетворена. Но ведь для того, чтобы возбудить аппетит, надо совсем немного, правда?
Мэтт надел джинсы и лукаво улыбнулся.
– Завтрак в кровать, потом – десерт. Согласна?
– Конечно.
– Я скоро вернусь. Ты хочешь что-нибудь особенное?
– Только тебя.
Он подошел к кровати и поцеловал ее.
– Смотри не передумай. Я сейчас вернусь.
Неохотно Тори разжала объятия и отпустила его. Она не хотела есть. Она хотела его. Но тут желудок заурчал, напоминая о себе.
Как только дверь за ним захлопнулась, Виктория вскочила с постели и направилась в душ. Прохладная вода окончательно прогнала сон. Она долго стояла под тугими струями и думала, что следы его поцелуев навсегда останутся на ее коже и их не смоют ни вода, ни мыло. Она принадлежала теперь ему. Они принадлежали друг другу.
Как глупо было думать, что он, с его прагматичной натурой, не соответствовал ее веселому, жизнерадостному настрою. Они прекрасно дополняли друг друга. Она вытянула Мэтта из скорлупы, в которую он забился, разрушила стену деловитости и холодной рассудочности, которой он себя окружил. Теперь Виктория знала, какой он на самом деле. Она же надеялась, что он не даст ей быть легкомысленной бабочкой. Не даст ей порхать вблизи огня и обжечь свои крылышки.
Выйдя из душа, она взяла полотенце и начала вытираться, но вдруг ей пришла в голову неожиданная мысль, заставившая ее отбросить полотенце в сторону. До Виктории дошло, что Мэтт не произнес ни разу ни одного слова о любви. Она не сомневалась в своих чувствах к нему, но ей хотелось бы знать, как он к ней относился. Мэтт доказал ей всеми возможными способами, как она нравилась ему, как он хотел ее. Он упорно добивался ее. Он тщательно спланировал соблазнение. Он все время старался развлечь ее. Та брошь, которую он ей подарил, свидетельствовала о его щедрой и изобретательной натуре. Но все это были знаки внимания, ничто из этого не доказывало его любовь. Но, улыбнувшись, она призналась себе, что все это намекало на любовь.
Когда Мэтт вернулся, Тори сидела на кровати, облокотившись спиной на подушки, по грудь укрытая одеялом. Как только Мэтт подумал о том, что под одеялом его ждет соблазнительное тело Виктории, он сразу напрягся. Сквозь щель в занавесках пробивался луч солнца и падал прямо ей на волосы, отчего они были похожи на золотистый нимб. «Мой ангел, – подумал Мэтт. – Моя любовь».
В каком-то смысле его план почти удался – соблазнение состоялось. Даже сейчас Тори ждала его в постели. Если бы ему не нужно было подкрепиться для того, чтобы дальше заниматься с ней любовью, он бы забыл про еду. После завтрака он снова заключит ее в свои объятия. Насвистывая что-то себе под нос, Мэтт стал доставать из сумки круассаны, упаковки сока и коробочки с салатами.
Остаток их маленького отпуска они провели, находясь попеременно то в море, то в постели. Тори, все больше расцветая от любви, удивлялась, почему она так долго отказывала Мэтту. «Все из-за моих дурацких идей», – догадалась она.
Эти дни с Мэттом были самыми счастливыми в ее жизни.
Время, когда им пора было уезжать, настало, как ей показалось, очень быстро. Очень неохотно они сложили вещи и двинулись в обратный путь.
По дороге Тори сказала:
– Я хотела с тобой посоветоваться… В понедельник я нашла покупателя для одного дома в Палм-Бич. К тому же мы с Венди поделили очень приличные комиссионные от продажи дома в Бока.
– Отлично! – Мэтт похлопал ее по колену. – Венди уже консультировалась со мной по поводу того, куда вложить деньги. Я подумал, что мы могли бы купить тебе муниципальные облигации. Для разнообразия.
– Да, это неплохо, но…
– Не думаю, что мне понравится то, что следует за этим «но».
– Я думаю, понравится. Я придумала нечто грандиозное. – Она потерла от удовольствия руки.
– Что же это? – с любопытством спросил Мэтт. Тори заметила, как озабоченно он нахмурил брови.
Не обращая на это внимания, она выпалила:
– Я решила снять яхту на недельный круиз на Багамы и уже звонила в туристические агентства. Дэйн считает, что это отличная идея. Я приглашу всех своих новых друзей, и мы отлично проведем время. Все эти люди умеют веселиться.
К ее удивлению, Мэтт резко затормозил и остановил машину у обочины.
– Я не верю тебе.
Он сердито посмотрел на нее.
– Я не понимаю, почему ты так сердишься?
– Не понимаешь? Это значит, что ты совсем меня не знаешь. И все, что было между нами эти два дня, – это просто фарс. – Он скрипнул зубами.
– Нет, это не было фарсом. Это было замечательно. – Ей хотелось взять его за руку, но она не стала этого делать. – Я надеялась, что мы вместе поедем в этот круиз. В одной каюте. Не думаешь же ты, что я бы поехала без тебя? Ты больше не хочешь быть со мной?
Мэтт глубоко вздохнул. Тори почувствовала, как постепенно расслабились его мышцы. Гнев улетучился. Но ему на смену пришла такая холодность, что она поежилась, несмотря на жаркий день.
Лучше бы он поговорил с ней, объяснил, что она сказала или сделала неправильно. Наверное, это опять из-за денег. С самого начала она знала, что их отношения ни к чему не приведут. У них были слишком разные взгляды на то, как относиться к деньгам и как их тратить. Из-за его поцелуев и ласк она совсем потеряла голову. Какая же она дура!
– Нет, Тори, – сказал Мэтт спокойным равнодушным тоном, – я не сомневался, что ты меня пригласишь. Просто мне не нравится, что ты приглашаешь каких-то проходимцев, которых ты называешь друзьями. Кроме того, я думал, что ты больше не общаешься с Беккером.
– Так вот в чем дело. Ты ревнуешь.
– Может быть. Но я тебе скажу следующее. Ты мне гораздо больше нравилась, когда ты ничего из себя не представляла и была небогатой, – не глядя на нее, Мэтт завел машину и поехал.
Его слова так больно резанули Тори, что даже слезы выступили у нее на глазах. Она так много делала, чтобы заработать деньги и изменить свое существование. Впервые она наслаждалась жизнью и свободой. А Мэтт хочет, чтобы она жила так же скучно и однообразно, как и он, только потому, что вбил себе в голову, что это правильный образ жизни. Это нечестно.
Не могла она этого так оставить.
– Значит, я тебе больше нравилась, когда была невзрачной и тихой?
– Если ты сама не знаешь, то я не собираюсь это обсуждать с тобой. Ты никогда не поймешь. – Мэтт сжал губы, и она поняла, что больше от него ничего не добьется.
Как она могла влюбиться в человека, который ее совершенно не понимает? И который даже не пытается понять ее, посмотреть на вещи ее глазами. И не хочет объяснить ей свою точку зрения. Виктория шмыгнула носом и заморгала, стараясь не расплакаться.
А что касается их занятий любовью, то это было замечательным приключением, о котором она не забудет никогда. И не будет о нем жалеть. Воспоминания будут храниться в альбоме ее памяти, который она начала вести с того дня, когда продала усадьбу. На одной странице с ними она будет хранить серебряную пальму и бутылочку с мазью. А потом перевернет страницу. Комок подкатил к ее горлу, но она справилась с ним. И это причинит ей боль, так как края у этой страницы очень острые. Но она сделает это, потому что жизнь не стоит на месте.
Мэтт переключил скорость и посмотрел на Тори. Она была белая как полотно. Ее лицо словно окаменело. Он чувствовал себя виноватым, что расстроил ее, но не мог ничего поделать. Виктория тоже сделала ему больно. Даже больше того – она разочаровала его. Он продолжал добиваться ее, надеясь, что она образумится, как только привыкнет к своему новому богатству. Мэтт был уверен, что ее состоянии эйфории – временное явление.
Как она не понимает, что люди, которых она считала обаятельными и веселыми, были всего лишь неудачниками, использовавшими ее в своих целях? Беккер не что иное, как ловелас и пустозвон, а Клэйборн, по его подозрениям, был обычным жуликом. Если Виктория надеется получить от них свои деньги, то сильно ошибается.
