— Где вы были, молодой господин?

— Катался по пустыне. Вам это известно.

— Мы беспокоились. Кажется, исцеление вас огорчило.

— Мне оно не понравилось. Конечно, вы правы, говоря о правильном использовании раба. Я могу это понять, но мне это не нравится. Это оставило неприятный привкус у меня во рту, и было больно, когда Мелладор порезал меня. Так что я решил пойти и приструнить этого чертова коня, чтобы такого больше не происходило. Мне не нравится, когда меня сбрасывают на землю и ставят синяки. Я подумал, что стану лучше и сильнее, если справлюсь с этим.

— Конечно. Прекрасная мысль. И как, получилось?

— Думаю, завтра дела пойдут гораздо лучше.

Он улыбнулся и потеребил в пальцах бородку. Однако улыбка не затронула его глаз. Если бы я взглянул на него достаточно близко, увидел бы я золотую маску и рубиновый взгляд?

— Зачем вы отгородились от нас?

Ответ на этот вопрос я тщательно обдумал на обратном пути.

— Я устал. Вы трое никогда не оставляете меня одного. Иногда я просто не могу больше учиться. Думаю, вы забываете, что мне всего десять.

— Одиннадцать. Ваш день рождения был несколько месяцев тому назад.

— О! — Я сбился с мысли.

В Комигоре это всегда праздновали с размахом. Корзины с едой для арендаторов и по кружке эля для стражи. Пир с папиными и мамиными друзьями…

— Ну и?.. — спросил Дарзид с ноткой нетерпения в голосе.

— У меня скоро голова лопнет от всего этого. Иногда мне просто нужно побыть одному.

Мне не нравилось, что они знали все, о чем я думаю, чем занимаюсь и с кем разговариваю.

— Не делайте это привычкой. Мы ваши друзья и союзники, и нам предстоит еще многому научить вас. От вашего помазания нас отделяют лишь несколько месяцев.

— И тогда я стану Наследником Д'Арната?

— Это еще не все.

— А что еще?

— В ваш двенадцатый день рождения, в день вашего совершеннолетия… помимо того, что вы примете меч Д'Арната, вы займете заслуженное место рядом со своими друзьями и союзниками. Никто во вселенной не сравнится с вами могуществом, поскольку вы станете одним из нас — четвертым лордом Зев'На.

После той ночи уроки верховой езды пошли лучше. Как бы сурово Фенгара ни гоняла нас, мы с Огнедышащим справлялись. Он выносил меня через ревущие стены огня и удушливые песчаные бури, перепрыгивал через заборы, пылающий кустарник и расщелины, от которых у меня сердце замирало. Все, что требовалось от меня, — это обращаться к нему по имени и рассказывать ему про траву и овес, и тогда его мощные мышцы и храброе сердце выполняли все, что я от него просил.

Когда бы я ни возвращался в конюшню, я видел лейранского мальчишку, который таскал тачки с сеном, смазывал маслом сбрую или чистил стойла. Я не обращал на него внимания. Так было лучше.

Фенгара заметила перемену.

— За последние недели вы достигли великолепных успехов, молодой господин. Я уж думала, вы безнадежны. Какова же причина?

— Тренировка, — ответил я ей. — Мне просто нужна была тренировка и хороший наставник. Вы сослужили мне хорошую службу, Фенгара, и я благодарю вас за это.

На следующий день я получил нового учителя. Это был злобный приземистый тип, немногословный, совсем не похожий на язвительную Фенгару.

— Где Фенгара? — спросил я у него.

— Она уже не может быть вам полезна, мой господин.

— Она мертва?

— Не могу сказать. Давно вы ездите на этом животном?

— Около шести недель.

— Кажется, конь к вам привязался.

— Нет. Фенгара ленилась. Она слишком мало от нас требовала.

В тот день я не говорил с Огнедышащим ни о траве, ни об овсе и иначе как Зиггетом его не называл. Я жестоко стегал и пришпоривал его. Я сосредоточил мысли на коне, на том, какой он норовистый, и в то же время задумался над вопросом к лордам. Они не ответили. Но как только я перестал сосредоточиваться и подумал о вопросе снова, они оказались со мной. Я тренировался весь день.

К закату Огнедышащий дико косился и истекал пеной изо рта.

— Хочу завтра другого коня, — сообщил я старшему конюху. — Этот просто невыносим.

Новый учитель одобрительно кивнул. Когда я тем вечером выходил из конюшни, из тени возле загона с мулами меня окликнул голос:

— Зачем вы это сделали? Зачем вы с ним так обращались после всего, что он делал для вас в последние недели? Вы снова его запугали.

— Бояться меня полезно всем. Не забывай об этом. Лейранский мальчишка следил за мной тяжелым взглядом, пока я шел по двору конюшни.

Несколько недель спустя, припозднившись на занятиях с никудышной новой лошадью и отвратительным учителем, я пришел к стойлу Огнедышащего. Мне нравилось бывать в конюшне по ночам. Только одну лампу оставили висеть, и лишь негромкие звуки лошадей нарушали тишину. Можно было даже забыть, что ты в Зев'На. Я тщательно осмотрел, чтобы убедиться в том, что лейранский мальчишка не затаился где-нибудь в тени.

— На, Огнедышащий. Я принес тебе овса. Иди сюда, я расскажу тебе про холмы Комигора, если только вспомню. Тебе бы там понравилось.

Я присел на створку ворот и принялся кормить его овсом с ладони и рассказывать ему про травянистые пустоши, где я ездил верхом, когда был еще маленьким и слабым.

— Я так и думал, что рано или поздно вы здесь объявитесь.

— Проклятье на всех крепостных! Ты что, шпионишь за мной?

Он выглянул из-за балки поднятого сеновала и спрыгнул на пол в стойло, обрушив вниз целую лавину сена. Я слез с ворот и собрался уходить.

— Я тебя предупреждал, — бросил я ему.

— Вы думали, они убьют его, как и учительницу верховой езды, так?

— С чего бы мне так думать? — Я дернул задвижку на воротах.

— Они убивают всех, с кем вы сближаетесь. Я не хотел это слышать. Не вслух.

— Это смешно. Ты невежественный крепостной. Да что ты вообще знаешь?

— Я много чего знаю. И много чего вижу. Может быть, я вижу и знаю больше, чем вы.

— Лучше быть невежественным.

— Может, и так. Не хотел бы я поменяться с вами местами. Вам ничуть не лучше, чем мне, разве что едите побольше.

Я открыл ворота, но не вышел.

— Они действительно убили Фенгару?

— Она каждое утро приходила объезжать лошадей, новых, только что с ферм. Она не слишком-то умела, но могла наколдовать, чтобы они делали то, что ей хотелось. Тем утром за ней кто-то следил. Она работала со здоровенным гнедым. Хорошо справлялась, пока наблюдатель не поднял руку. Тогда конь пошел на нее, а она и шевельнуться не смогла, чтоб убраться с дороги. И он ее затоптал. А наблюдатель смеялся, когда уходил.

— Как он выглядел?

— Парень, похож на пустынную крысу, костлявый и крепкий. Волосы черные, стрижены коротко, борода черная, одет хорошо, и рубины на ремне.

Дарзид. Я сосредоточивал часть мыслей на конюшне и пустыне, так что он не должен был услышать, о чем я думаю.

— Зачем ты делаешь то, что они хотят?

— У меня нет выбора. Тебе не понять.

— Я же понял, что ты бросил ездить на Огнедышащем, чтобы они его не убили. Ты и меня предупредил. Сначала я подумал, что ты стал таким же, как они, что они сделали тебя злым, но они пока не успели. Если уж ты отказался от Огнедышащего, чтобы спасти его… Ты не должен становиться таким, как они хотят.

Я ударил его так сильно, что он полетел на солому, а с разбитых губ потекла кровь.

— Ты тупой, невежественный наглец! Если не будешь следить за тем, что говоришь, я тебе язык отрежу! — Я схватил его за грязную рубаху и встряхнул. — Ты ничего не понимаешь! Я был злым с самого рождения. Если бы мой отец узнал, кто я, он перерезал бы мне горло, а если бы моя мать узнала об этом, она бы сделала так, чтобы меня сожгли, а сама бы в это время пила вино. Я убивал людей, я порол их, пока они не начинали молить о пощаде, я бросал людей в пустыне, так что они чернели и начинали клянчить воду. Одного раба убили только для того, чтобы залечить мои синяки. Я — друг лордов Зев'На и собираюсь, стать одним из них, потому что для этого я и рожден. И выдумки невежественного холуя не могут ничего изменить.