— Я всегда слушаю.

Я терпеть не мог, когда он говорил со мной так, словно я сам никогда не думал об этих вещах.

— Хорошо. И вы не откажетесь от того, что она вам предложит.

— Я хочу научиться всему.

В конце концов, он поймал меня на слове. Полагаю, теперь он мог сказать, что я сам этого захотел.

— И кстати, как вам тут живется? У вас есть все, что вам нужно?

— Лорды обеспечили меня всем.

— И в самом деле. Мы всегда выполняем условия сделки.

После того как я поел и поспал часок, Нотоль вызвала меня в рабочий кабинет в глубинах дворца лордов. Зал был темен, если не считать двух ярких зеленых огней — ее изумрудных глаз.

— Сядьте здесь, — велела она, и дорожка зеленого света указала мне на деревянный табурет поблизости от нее. — Итак, вы готовы сделать следующий шаг, юноша?

— Я хочу научиться всему.

— И вам многое предстоит изучить, когда вы обретете достаточную силу…

Она перечислила, что я смогу делать, научившись получать силу сверх той, которая у меня уже была: читать мысли и насылать сны, налагать чары подчинения, которые заставят, кого угодно сделать все, что я захочу, передвигать предметы, не прикасаясь к ним, и даже управлять погодой.

— Когда вам сравняется шестнадцать или около того, вы достигнете расцвета вашего таланта. Иногда я могу предвидеть, что может выйти из ребенка ваших лет, но вы слишком темны и сложны. Будет интересно посмотреть, что же ожидает вас. Однако к началу войны вы еще не достигнете зенита, так что мы должны развивать в вас те способности, которые уже есть. Прежде всего, вы должны узнать о силе.

Все дар'нети от рождения обладают колдовской силой. Это часть нас самих, сказала Нотоль, как и способность, размышлять, говорить или читать. И, как и для всего этого, нужно лишь недолгое обучение, чтобы овладеть силой. Однако чтобы творить хоть сколько-нибудь значительные чары, человеку требуется больше сил, чем у него есть.

Дар'нети наращивали силу, используя опыт ощущений, которые они получали в течение всей жизни, наблюдая, обдумывая, цепляясь за образы и чувства.

— Танец фей, — так Нотоль назвала это. — Они столь ограниченны во взглядах, что позволили великолепнейшему из даров зачахнуть от скуки, ходя по Вселенной на цыпочках, словно дети в лавке стекольщика, и боясь до чего-нибудь дотронуться. Но вы, мой юный принц, можете отбросить их глупые ограничения. Смотрите дальше, и в один миг вы сможете получить столько силы, сколько захотите. Вот, возьмите этот камень, — она вложила в мою ладонь обычный обломок красных пустынных скал, — и посмотрите на него. Изучите. Сосредоточьте внутреннее зрение на этом бесполезном куске хлама и найдите его истинные составляющие в вашем сознании, сущность, которая отличает камень от дерева или лягушки.

Она направляла меня через украшение в моем ухе, помогая думать о камне и песке, из которого он состоял… и вскоре я ощутил небольшую пульсирующую тяжесть — не в руке, но в сознании, где я удерживал образ камня.

— А теперь возьмите эту тяжесть… эту частицу жизненной сущности из никчемного камня… и втяните в себя… прямо туда, где мы были чуть раньше, где лежит ваша сила, которой вы можете распоряжаться по собственному желанию.

Я сделал, как она мне велела, и почувствовал себя так, как это бывает утром, после чашки кавета, только чуть сильнее и чуть бодрее. Потом, починяясь, Нотоль, я поднял левую руку, и подумал о свете… и с кончиков моих пальцев сорвалась вспышка. Она длилась лишь мгновение, но я еще никогда не создавал ничего столь же яркого. И это никогда еще не было настолько просто.

— Вот, вы видите, молодой господин? Это только начало.

— Еще. Я хочу сделать это еще, Нотоль.

От волнения я готов был взорваться. Все то, что я могу делать…

Она рассмеялась.

— Так мы и сделаем, но нам потребуется еще один камень.

Я глянул в свою ладонь. И верно, камень рассыпался в прах.

— Подумаешь, — сказал я. — Это всего лишь камень.

— Именно так. — Она снова рассмеялась и дала мне новый.

В том темном зале Нотоль научила меня многому. Что-то было интересным и полезным, что-то — неприятным, что-то — отвратительным и извращенным.

— …Но необходимо помнить, что ваши враги ни перед чем не остановятся, чтобы уничтожить вас. Вы должны быть готовы к этому. Иногда даже ваши союзники будут вам неприятны, но вы должны знать, как подчинить их. Ваша сила — это всё. Начав однажды править так, как вам и суждено, вы сможете сами выбирать, как обращаться с врагами… и друзьями.

День за днем мы проводили, работая над тем, как собрать силу — из камней, разбитых горшков и чашек, бумаги и ниток, из всевозможных предметов. Потом она принесла растения и небольшие деревья, мышей и киббаци, и я узнал, что сила, получаемая из живых существ, намного больше той, которую добывают из камней, глины и дерева. Когда мы заканчивали работу с предметами, от них почти ничего не оставалось. Это был хороший способ использовать ненужные, уродливые или испорченные вещи.

Иногда я проводил в комнатах Нотоль по нескольку часов, даже не замечая этого, потому что, когда я возвращался домой, уже наступала ночь, а я сам был страшно голоден, или же солнце вставало, а я полагал, что еще вечер. Иногда я пропускал прочие свои уроки по нескольку дней подряд, так что, когда я снова принимался за фехтование, тело оказывалось негибким и закостеневшим. Я был так увлечен колдовством и занятиями с Нотоль, что почти забыл о тех странных вещицах, которые нашел у себя.

Как бы то ни было, однажды днем, когда я пришел с тренировки по фехтованию, посреди стола в гостиной меня ждал гладкий, плоский кусок дерева. Я послал рабов наполнить мне ванну и приготовить свежую одежду, а сам взял вещицу в руки. Она была меньше ладони, простой и несколько грубоватой, словно ее вырезали тупым ножом. Сзади был прикреплен квадратик металла, отполированный до блеска, так что я мог рассмотреть себя в нем, словно в зеркале. Странность этой вещи напомнила мне о других вещах, найденных в комнатах, и я, пошарив на скамье, нашел там камень, деревяшку и фруктовую косточку с ярко-красным ядрышком.

Лорды ли оставляли мне эти вещи? Возможно, это части загадки, и, когда я найду ответ, я буду готов к… чему-то. У меня не было времени поразмыслить над всем этим, потому что я шел к Нотоль на весь оставшийся день, так что я кинул эти штучки в маленькую коробочку на столике у кровати. Когда я вернусь, я посмотрю на них еще раз и попробую разгадать шараду.

Тем днем, по дороге к дому лордов, я стал свидетелем дуэли между двумя зидами прямо посреди внутреннего двора. Один из воинов, наблюдавших за схваткой, сказал, что эти двое ненавидели друг друга сотни лет и решили, что одному из них пришло время умереть. Когда я пришел в кабинет Нотоль, я спросил, почему зиды-командиры не остановили их. В Лейране солдатам запрещались смертельные поединки, вне зависимости от того, сколько лет противники враждуют.

— Видели их, да? Бессмысленная ссора. И как могут быть полезны воины, столь увлеченные своими личными делами?

Она знала, что случилось — она знала все, что происходило, — но не ответила на мой вопрос.

— Давайте-ка я вам кое-что покажу.

Из пурпурного бархатного мешочка она вытащила тусклое латунное кольцо размером с мою кисть. Нотоль велела мне протянуть руку с раскрытой ладонью. Поставив на нее кольцо, она подула на него и заставила вращаться.

— Внимательно смотрите в него, — сказала она. Когда вращение ускорилось, она убрала руку, и кольцо продолжило движение само по себе, начиная сиять золотистым светом. Все быстрее и быстрее оно крутилось, отражая мерцание свечей и блеск изумрудных глаз, превращаясь в сферу золотисто-зеленого цвета на моей ладони.

— Теперь исследуйте этот шар, — сказала Нотоль, — разложите его сияние внутренним взглядом и найдите дисгармонию. Вот… видите?

Внутри шара я мог разглядеть схватившихся во внутреннем дворе зидов, залитых потом, кровью и ненавистью.