Оглашая окрестность пронзительным звуком сирены, к амбару подъехала вторая патрульная машина. На Грегора Абуша этот звук подействовал подобно трезвону будильника.
Зажмурив глаза, он рывком сдернул мешковину.
Я невольно вскрикнул. Человек с простреленным виском и отдаленно не походил на Ионатана Крюдешанка.
Это был Александр Луис.
– Убит точно так же, как и Уолтер Карпентер, – обретя дар речи, сказал Грегор Абуш. – Бьюсь об заклад, что из того же оружия.
Я первым заметил в гнилой соломе, неподалеку от покойника плоский чемоданчик. Натянув тонкие резиновые перчатки, сержант Александер проверил замок. Чемодан не был заперт. В нем находился длинный круглый футляр. Грегор Абуш осторожно отвинтил крышку и, засунув внутрь руку, вытащил туго скрученный свиток.
Еще до того, как свиток развернули, я понял, что перед нами папирусы с мнимыми письмами Иисуса Христа.
Жилой дом фермы мы нашли пустым. Двери не были заперты. Внутри царил страшнейший беспорядок, не позволявший решить, покинут ли дом на время или навсегда. Я лично склонялся к предположению, что Пророк со своей общиной никогда уже сюда не вернется.
Обыскивая дом, мы все время боялись наткнуться на труп Ионатана Крюдешанка. Добравшись в своих поисках до запертого чулана мы, естественно, предположили, что именно там он спрятан.
Сержант Александер разбежался и ногой выбил трухлявую дверь. Она оказала настолько ничтожное сопротивление, что вместе с ней в комнату ввалился и сам сержант. Он растянулся во всю длину на полу, уничтожив таким образом возможные следы.
Помещение оказалось пустым, за исключением нескольких динамиков и стоявшего на полу телефона. Рядом валялась полоска бумаги, исписанная карандашом. Буквы, размещенные столбиком, явно напоминали шифр. Против каждого буквенного сочетания находилась столь же загадочная числовая комбинация.
Обыск продолжался. Полицейские тщательно обшарили сперва жилой дом, затем остальные постройки.
Тем временем из морга доставили заключение полицейского врача, а из лаборатории – результаты экспертизы.
Александр Луис был убит одним-единственным выстрелом с минимального расстояния, из пистолета системы «кольт» калибра 32.
Оружейный эксперт и на сей раз продемонстрировал склонность к скороспелым умозаключениям, высказав уверенность, что и Уолтер Карпентер и Александр Луис убиты из одного и того же оружия.
Медицинский эксперт оказался куда более осторожным, признав, что точный момент наступления смерти определить не берется. В холодном амбаре, где проникавший сквозь пролом в задней стене и зияющие дырами ворота дождь еще более усиливал стужу, труп, по мнению медика, должен был остывать быстрее, чем в нормальных условиях. Насколько быстрее, сказать затруднительно.
Предложенное им гипотетическое время смерти Александра Луиса казалось мне скорее всего ошибочным. Если верить эксперту, в тот момент, когда сержант Александер увидел Луиса сидящим в машине Ионатана Крюдешанка, он был уже мертв.
Отложив на будущее подробный анализ заключений экспертов, Грегор Абуш занялся обнаруженными на территории фермы автомобильными следами.
Искать их на потонувшем в грязи дворе, по которому проехали патрульные машины и наша, означало пустую трату времени. Зато на цементном полу амбара хорошо сохранился чуть размытый оттиск протекторов.
Отлитые в гипсе отпечатки мы с Абушем внимательно рассмотрели. Один след часто лежал поверх другого. Разобраться в этом сумбурном узоре было трудно.
– Будто бы две машины, – пробурчал Грегор Абуш, на всякий случай прибавив, – если только не ошибаюсь.
– А, по-моему, одна, – также неуверенно возразил я.
– Взгляните повнимательней! – Грегор Абуш пытался защитить свою точку зрения. – Этот узор елочкой, второй очень похож, но несколько более выпуклый.
– Может быть, – ему так и не удалось меня убедить. – Не исключено и другое объяснение.
– Какое?
– У разных колес – разные протекторы. Мне и самому не раз доводилось менять лопнувшую шину на любую, какую только удавалось раздобыть…
Наш спор прервал донесшийся из кухни радостный возглас.
Вбежав, мы увидели сержанта Александера у выдвинутого ящика стола. Окружившие его полицейские разглядывали покрытую ржавчиной жестянку от бисквита, в которой поблескивали патроны.
– Даю голову на отсечение, что пистолет находится где-то недалеко, – объявил сержант.
Он принялся разбирать содержимое ящика.
Постепенно на столе образовалась целая россыпь самых разнообразных предметов. Здесь были на скорую руку открытые консервные банки с остатками еды, окаменевшая горбушка хлеба, флакон, используемый для хранения соли, банка от пива с красным перцем, целлофановые пакетики с концентратами, несколько давно немытых ложек и вилок, к которым в довершение присоединился покрытый ржавыми пятнами большой кухонный нож.
В глубине ящика лежал пакет, завернутый в номер «Александрийского герольда». К нашему разочарованию – с грязноватой промасленной тряпкой.
Я принялся рассматривать спартанскую обстановку кухни, размышляя, где бы тут мог быть спрятан пистолет. Скорее всего, Пророк увез его с собой.
Мое внимание привлекла открытая дверца плиты, под которой валялся хворост и выпавшая из очага зола. На самой плите, поражавшей своими размерами, стоял чугунный котел с мамалыгой, покрытая жиром сковородка, несколько нечищеных кастрюль и жестяной чайник с отломанным носиком.
Я собрался было засунуть в плиту руку, но побоялся запачкаться и обернулся в поисках кочерги.
Сержант Александер как раз закончил разматывать тряпку. Жестом победителя он продемонстрировал свою находку.
В пакете находились два пистолета. Оба системы «кольт», калибр 32, тщательно вычищены и смазаны.
– Такая забота об оружии заслуживает высшей похвалы, – констатировал сержант Александер. – Покойник еще не остыл, а пистолет уже приготовлен…
– Прикусите язык! – прикрикнул на него Грегор Абуш. – Сейчас вызову эксперта по оружию.
Апатия, которая охватила начальника полиции после обнаружения трупа, внезапно сменилась лихорадочной жаждой деятельности. Приказав эксперту незамедлительно прибыть на ферму, он дал указания дежурному по полицейскому управлению:
– Немедленно позвоните в Новый Виндзор! Пусть оттуда по телефону известят все полицейские участки. Пророка и его банду надо во что бы то ни стало задержать как особо опасных преступников, которые, очевидно, и несут ответственность за четыре убийства.
– Вы забыли о пятом! – напомнил я, когда он уселся подумать, что еще следовало бы предпринять.
– О пятом? – Грегор Абуш вскинул голову. – Вы говорите о Ионатане Крюдешанке?
Я кивнул.
– Латорп, если вам необходим какой-нибудь музыкальный инструмент, отыщите его себе, а на моих нервах не играйте, оставьте меня в покое! Мы обыскали всю ферму. Где Крюдешанк, по-вашему, находится? Может быть, в плите?
Грегор Абуш нервно засмеялся.
Я невольно взглянул на огромный очаг. В старые времена, когда на ферме обитал один из бесчисленных Александеров, населявших Александрию, на этой плите готовили еду для всех членов семьи и работников. Очаг выглядел достаточно объемистым, чтобы сжечь и человека.
– Раз уж вы настаиваете, посмотрим, – сказал Грегор Абуш деланно веселым тоном, ничуть не соответствовавшим настроению.
На полу перед открытой дверцей постепенно образовалась целая гора полуобгоревшего хвороста и еловых шишек, угля и пепла.
– Костей вроде бы нет, – заметил Грегор Абуш. – И все-таки прошу вас, Латорп, внимательно осмотреть эту кучу.
– Вы смеетесь надо мной?
– Ничуть, – Грегор Абуш и не думал шутить. – Осмотрев эти остатки процесса сгорания, вы получите примерное представление о том, в каком состоянии находится сейчас мой мыслительный аппарат. Все дрова сгорели, осталась лишь никуда не годная зола… Честно говоря, я уже ни в чем больше не уверен. Не берусь гадать, жив ли еще Ионатан Крюдешанк или убит. Даже не знаю, кто кого прикончил. Пророк?… Уолтера Карпентера? Ричарда Бейдевана? Альберта Герштейна?… В заключение еще и Александра Луиса?
