– А закрытие консервного завода?

– Вы, должно быть, наслушались жалоб моего друга Ионатана, – Винцент Басани провел рукой по седеющим волосам. – Закрытие завода не имеет ничего общего с личными симпатиями или антипатиями. Я на сей раз всего-навсего защищал общественные интересы. Пока продукция «Посейдона» имела, как десяток лет назад, сбыт за пределами Александрии, я не вмешивался. Но спокойно взирать на то, как александрийцы портят себе пищеварение, – это уже слишком!

– Господин Басани широко известный филантроп, – Луис подмигнул мне, демонстрируя таким образом свое скептическое отношение к бескорыстию Басани.

– Луис, на вашем месте я бы попридержал язык, – отрезал Винцент Басани, затем опять повернулся ко мне. – Но надо сказать, что этот молодой человек в общем-то прав. Добиваясь закрытия завода, я имел ввиду не только общественные интересы, но и личные. Политику, если он хочет быть избранным, необходим политический капитал. Моя кандидатура…

– Слыхал, – кивнул я. – Вас выдвигают на пост мэра Александрии.

– А кто, по-вашему, имеет больше шансов быть избранным? – Винцент Басани улыбнулся. – Ионатан Крюдешанк, заботящийся о спасении душ, или я, реально спасший желудки александрийцев от отравленных консервов?

– Разумеется, вы, – пробормотал я чисто автоматически, сообразив с опозданием, что Басани только что сообщил мне некий небезынтересный факт. – Насколько я понимаю из ваших слов, Ионатан Крюдешанк также надеялся стать мэром?

– Еще как! – Басани рассмеялся. – Но сейчас его надежды принадлежат прошлому. После ограбления банка мой друг Ионатан конченый человек. Единственная общественная должность, на которую он может претендовать после банкротства, – место кладбищенского сторожа.

Винцент Басани замолчал.

Я погрузился в раздумье. Если допустить, что нападение на банк связано с ним, то сейчас для этой операции нашлась убедительная мотивировка.

– Вы собирались еще что-то спросить? – Винцент Басани взглянул мне прямо в глаза.

– Я жду, – сказал я, стараясь избежать его пронизывающего взгляда.

– Чего же?

– Начинайте вы. Ведь это вы пришли сюда, чтобы встретить меня, а не наоборот.

– Вы ошибаетесь, я заглянул в «Архимед» совершенно случайно. Но использую этот случай, чтобы дать вам хороший совет. Даже несколько советов. Самый первый и главный – никогда не надо спешить.

– Этот совет мне кажется слишком туманным.

– Могу и поконкретнее. Вы только что обрадовались, мол, рыбешка клюнула! Чтобы поймать преступника, надо сперва понять мотивы преступления. Вам кажется, что они у вас в руках. Ограбив банк, Винцент Басани добивается банкротства Ионатана Крюдешанка и таким образом убивает сразу двух зайцев – избавляется от соперника на выборах и кладет в свой карман целую кучу денег. Я правильно угадал течение ваших мыслей?

– Возможно.

– В таком случае, вы слишком низко цените меня. Человек с моим прошлым и опытом, планируя такую преступную операцию, обязательно обратит внимание на любую деталь, досконально постарается выявить все возможные последствия.

– Вы хотите сказать, что операция проведена недостаточно тонко? – спросил Луис.

– С моей точки зрения, да. Рассмотрим ситуацию поподробнее. Для нападения на банк использованы съемки фильма «Частная жизнь Долли Кримсон». Сам по себе ловкий, остроумный, почти безукоризненный прием. Но – с большим минусом. А именно, подозрения автоматически падают на всех участников съемочной группы. Вы согласны со мной?

– Полностью, – Луис кивнул.

– Луис, ваше мнение меня не интересует, – довольно зло отрезал Винцент Басани. – Я обращаюсь к господину Латорпу. Недаром ведь Грегор Абуш избрал его в качестве добровольного помощника, – он повернулся ко мне. – Ну, как, по-вашему? Прав я или нет?

– В некоторой степени, – ответил я без особой охоты.

– В таком случае, получается, что я сам вырыл себе яму. Только остолоп не предвидел бы, что Грегор Абуш раньше или позже узнает всю подноготную. Ричарда Бейдевана и Теи Кильсеймур. И как только ему станет известно, что их подлинные имена Виктор Вандейль и Анжелика Големба и что они, проживая в Албуброке, были связаны со мной…

– Что же тогда? – прервал я его.

– Только то, что такой осторожный человек, каким является Винцент Басани, выбрал бы для операции других помощников. Допустим наихудший вариант – замысел обчистить банк возник у меня в самую последнюю минуту, и из-за нехватки времени пришлось воспользоваться теми, кто оказались под рукой. Зная, что давнишние связи с Ричардом и Теей, как только станут известны, навлекут на меня сильнейшее подозрение, я бы позаботился…

– О чем? – спросил я.

– Позаботился бы, как вы сами догадываетесь, сделать так, чтобы они не могли меня продать, – Винцент Басани довольно усмехнулся.

– Убрать? Каким способом? Таким, что ли? – Луис ребром ладони многозначительно провел по своему горлу.

Винцент Басани прищурился:

– Это не предмет для шуток, Луис! Существует великое множество способов заткнуть рот чересчур болтливому субъекту. Или вам кажется, я на это не способен? – осведомился он с ударением на последнем слове. – Вот уже целая вечность прошла с тех пор, как я стал тем, что у нас принято называть честным человеком. Но вздумай кто-нибудь угрожать моему благополучию…

Винцент Басани внезапно в упор посмотрел на меня:

– Например, вы, Латорп! Если бы я считал, что вы представляете собой угрозу, то…

– Это предупреждение?

– Вовсе нет. Всего лишь теоретическое предположение. Если вас, скажем, завтра обнаружат на улице без очевидных увечий, едва ли кому-нибудь придет в голову, что это я убрал вас со своей дороги. Люди наверняка найдут для вашей смерти куда более естественное объяснение – бедняга просто-напросто утонул…

– Утонул? – переспросил я через силу, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.

– Да, вышел из дома без зонтика и утонул в страшном александрийском потопе.

За этой высказанной в юмористическом тоне фразой последовала многозначительная пауза. Когда она закончится, я не стал дожидаться, а поспешно попрощавшись, выскочил на улицу. И только там вспомнил, что нахожусь в городе, где без зонтика обходятся только такие люди, как сумасшедший Пророк или не совсем понятный Луис.

Возвращаться не хотелось. Если бы Наполеону довелось забыть свою знаменитую треуголку на поле Ватерлоо, едва ли ему пришло бы в голову вернуться на место своего поражения и обратиться к победителю с просьбой вернуть ему шляпу.

Но когда я, подняв воротник пальто и проклиная все на свете, уже нырнул в александрийский водопад с мужественным намерением добежать до ближайшего галантерейного магазина, где продаются зонтики, меня догнал один из телохранителей Винцента Басани.

Ангел-спаситель протянул зонт, сопровождая это изысканно вежливой фразой:

– Насколько я понимаю, шеф очень озабочен, как бы вы не схватили насморк!

Я поехал к Грегору Абушу, но дома его не застал. Единственным обитателем квартиры оставался Президент. Увидев меня, пес передними лапами стал на подоконник, всячески давая понять, что будет рад моему посещению.

К сожалению, Президент, который, если верить его хозяину, умел открывать холодильник, еще не научился отпирать двери. Да и едва ли Президент смог бы растолковать, где сейчас находится начальник полиции.

В управлении полиции мне повезло ничуть не больше. Единственное, чем сержант Александер мог меня обрадовать, была собственноручная записка Грегора Абуша.

«Уезжаю в Новый Виндзор. Вернусь поздно вечером. Без меня ничего не предпринимайте! Сержант, я уже второй день забываю накормить Президента. Оставляю вам ключи и деньги. На этот раз купите сосиски, хотя он их терпеть не может. Имея в виду, что мои мизерные сбережения перекочевали из сейфа „Палаты Гермеса“ в карман грабителей, а где они сейчас находятся, ведомо одному богу, Президенту пора перейти на режим экономии».