В течение двух последующих недель Скотти редко видела Алекса. Всякий раз, когда они встречались, от волнения у нее кружилась голова. Целовать его было так же сладко, как есть пирожные со сливками, но она знала, что последует за поцелуем – она будет опять считать себя обманутой. Но как Скотти ни старалась держать себя в руках, встречая его на лестнице, все равно пульс у нее ускорялся, а на лбу выступали капельки пота.

Несмотря на его гнев и утверждения, будто между ними ничего не произошло, Скотти Макдауэлл была уверена, что он неравнодушен к ней. Она никак не могла совладать со своими чувствами и с каждым днем любила Алекса все сильнее. Сейчас ее все чаще тревожило: как она будет жить без него? Ответа на этот вопрос Скотти не знала, но хорошо понимала, что жизнь без него превратится в беспросветную, пасмурную осень.

Девушка со спокойной завистью наблюдала, с какой любовью он относится к Кате, видела, как меняется девочка в его присутствии. Катя души не чаяла в отце. А кто бы по-другому относился к Александру Головину, если бы получал в ответ хотя бы небольшую частицу такой же любви? Она видела, что он пытался заставить Уинтерса снять маску чопорности и надменности, и теперь Скотти все чаще замечала, как в холодных серых глазах дворецкого таял лед, когда он смотрел на своего хозяина, как ему казалось, украдкой. И конечно, Алекса боготворила миссис Попова.

Алекс был добр и внимателен ко всем домашним, кроме Скотти. Он продолжал избегать ее и, скорее всего, жалел о своем решении привезти ее в Сан-Франциско.

Неожиданно Скотти обнаружила, что ей необходимо временами побыть одной. Она начала совершать длинные прогулки днем, когда Катя спала. Конечно, эти прогулки не шли ни в какое сравнение с прогулками в долине. Здесь Скотти видела только большие мрачные дома и, открыла несколько маленьких тенистых сквериков, которые облюбовали местные няньки с маленькими детьми. Изредка она выходила на место, откуда виднелась бухта. Это было красивое зрелище, но она предпочитала любоваться им издали, а не вблизи, как в тот день, когда они с Алексом прогуливались по берегу океана. До холма не доходил запах моря и рыбы. Скотти нравилось наблюдать за морскими чайками, смелыми и нагловатыми птицами, напоминающими ей соек в долине.

Сан-Франциско не нравился Скотти Макдауэлл. Без солнечного света все вокруг казалось серым и отдавало плесенью. Правда, солнце порой пробивалось через серые угрюмые тучи, но тут же снова пряталось. Девушка с тоской вспоминала свежий и чистый воздух Йосемитской долины, поющие сосны и море диких цветов, раскинувшееся, насколько позволял видеть глаз.

Однако не все было так мрачно и беспросветно даже в Сан-Франциско. Скотти нашла себе еще друга, кроме Камиллы: им стал бездомный оборванец, грязный юноша по имени Безил Петерс. Их сблизила общая любовь к животным и жизни на свежем воздухе.

Первый раз Скотти увидела Петерса, когда тот прятался в кустах недалеко от дома. Юноша оказался очень застенчивым и больше молчал. На ее вопросы отвечал, запинаясь и поминутно умолкая. Внешне Безил не шел ни в какое сравнение не только с Алексом, но даже и с Джейми Бауэрсом… но Скотти очень обрадовалась, найдя родственную душу, так же, как она, любившую животных и природу.

Девушка сразу заметила, что с головой у Петерса не все в порядке, но его умственная отсталость не имела для Скотти никакого значения. На первом месте для нее стояла его любовь к животным. Эта черта характера делала Безила самым преданным другом, какого она встретила в скучном, туманном и забытом Богом Сан-Франциско, где так редко можно увидеть солнце.

Безил часто оставлял хлебные крошки для птиц и белок, а на ее вопросы, где он достает еду, застенчиво отвечал, что находит ее в мусорных баках, стоящих в переулках за домами. Скотти знала, что он сам жил впроголодь, но всегда чем-нибудь угощал животных.

Через два месяца после своего приезда в Сан-Франциско и две недели после последнего разговора с Алексом Скотти нашла Безила в кустах неподалеку от дома. Парень сидел на влажной холодной земле и осторожно держал картонную коробку с пятью громко мяукающими котятами и очень худой кошкой-матерью.

Скотти Макдауэлл удивленно вскрикнула и опустилась на корточки.

– Привет, Безил! Где ты нашел этих малышей? Безил Петерс ласково и осторожно погладил пальцем одного котенка:

– В канаве. Кто-то сунул бедняжек в мешок.

– Какие жестокие, бессердечные люди! – вспыхнула Скотти. – Разве можно так поступать с беспомощными котятами?

Юноша пожал плечами.

– Большинство хозяев выбрасывают ненужных котят. В канавах часто попадаются мертвые котята. Однажды я даже достал из канавы целый мешок с котятами, но они уже были мертвыми.

Скотти посадила одного котенка к себе на ладонь, и он тут же свернулся клубочком. Ее сердце растаяло от нежности.

– Мы не можем оставить этих беспомощных бедняжек в кустах, так ведь?

Петерс мрачно посмотрел на нее:

– А что мы можем сделать?

Скотти задумалась всего на долю секунды – явно недостаточно для того, чтобы оценить последствия столь решительного шага.

– Отнесем их в дом, где я живу, – твердо сказала она.

– Думаете, вам ничего за это не будет? – В голосе парня послышались сомнения.

Скотти Макдауэлл встала и отряхнула юбку. Нет, она вовсе не была в этом уверена, но, с другой стороны, не могла позволить этим жалким существам умереть от голода и холода.

– Конечно, все будет в порядке, – кивнула девушка. Она с дрожью представила реакцию Алекса, когда он увидит у себя на кухне кошачью детскую, и велела себе успокоиться.

После утомительного двухчасового совещания у губернатора Александр Головин вернулся домой. Он вошел в прихожую, бросил папку с бумагами на мраморный столик и направился в кабинет.

Неожиданно из задней части дома донесся громкий крик Кати. Алекс замер как вкопанный, а потом бросился к кухне и остановился у порога.

– Нет, нет, Уинтерс, – мягко упрекала Скотти, делая какие-то странные движения руками перед собой. – Это нужно делать вот так. Они ведь еще совсем крошки. Умирают с голоду, но все равно не знают, что такое соска. Молоко им нужно вливать в ротики до тех пор, пока они не распробуют его и не поймут, что к чему.

– Мисс Скотти, – не скрывая неудовольствия, заметил Уинтерс, – я никогда не занимался такими вещами.

– Ерунда. – Скотти внимательно наблюдала за движениями дворецкого. – Не могу поверить, что вас не учили этому в школе лакеев.

От веселой улыбки девушки сердце Алекса забилось сильнее. Когда же все это произошло? Черт побери, когда она успела ворваться в его жизнь и в жизни окружающих его людей?

– Если бы там обучали подобным глупостям, мисс Скотти, то я бы, скорее всего, выбрал другую профессию.

Как ни странно, Головин не услышал в голосе своего дворецкого надменных ноток, столь свойственных ему, напротив, он говорил очень мягко.

Миссис Попова сидела около печи и держала у себя на коленях какой-то комочек.

– О Господи, кошка-мать – кожа да кости, выдула три блюдца сливок, – удивленно бормотала она. – Если бы теперь она с такой же скоростью кормила котят.

Алекс нахмурился. Кошка-мать? Котята? О чем они говорят?

– А как у меня получается, Скотти? Я правильно кормлю? – Катя сидела спиной к двери, поэтому Алекс не видел, что она делает.

Скотти Макдауэлл оставила Уинтерса в покое, подошла к девочке и опустилась перед ней на колени.

– Да, у тебя отлично все получается, Катя. – Девушка рассмеялась, и ее теплый ласковый смех эхом отозвался в ушах Алекса. – Видишь? Этот маленький обжора хочет еще! Ах ты, маленькая жадина-говядина!..

– По-моему, это мальчик, Скотти, – сказала девочка.

– Очень может быть, – кивнула девушка. – Мальчики всегда жадничают, когда дело доходит до еды.

– Пожалуй, я назову его… Жадным Алексом.

По комнате разнесся звонкий хрустальный смех Скотти: