— Подождите немного, — сказал алхимик, — дайте ей остыть.

Монета остыла достаточно быстро.

— Возьмите ее — она ваша, — сказал граф. Я взял монету и увидел, что она стала золотой». Эта история — из тех, которые заслуживают внимания. Граф Кобенцль был свидетелем «трансмутации железа в металл, такой же прекрасный, как золото, во всяком случае пригодный для ювелирной работы». Этот опыт в его присутствии совершил Сен-Жермен, осторожный австрийский дипломат пишет: «прекрасный, как золото...»

Когда придворный капеллан Версаля подозрительно спросил Сен-Жермена, не занимается ли он черной магией, граф ответил, что его лаборатория не имеет дел со сверхъестественными силами, поскольку он — серьезный химик и сделал серьезные открытия, которые пойдут на пользу человечеству.

По воспоминаниям мадам Дю Госсе, фрейлины маркизы Помпадур, граф подтвердил, что он «знает, как выращивать жемчужины и придавать им красивый блеск».

Выращивание жемчуга культивируется в Китае с XIII столетия. Во время своего длительного пребывания на Дальнем Востоке граф мог овладеть тайнами китайских ювелиров и научиться искусству создания искусственного жемчуга.

Считалось также, что Сен-Жермен умеет изготовлять алмазы. Если это возможно в наше время, то как удавалось получить большие синтетические алмазы при тех ограниченных возможностях, какие давала ему его лаборатория? Ведь для изготовления алмазов из графитового порошка необходимо давление в 273 000 кг/см2 и температура около 2800° С.

Фридрих Великий дал такую характеристику графу Сен-Жермену: «Это человек, которого никто не способен понять».

Химические опыты Людовика XV и Сен-Жермена с красками — видимо, анилиновыми — проводились задолго до их открытия Анвердорбеном в 1826 году.

Если философский камень помогал Сен-Жермену изготавливать золото и алмазы, что, определенно, служил ему и эликсиром молодости. В воспоминании людей, которые знали Сен-Жермена, подчеркивается, что у него был какой-то эликсир, который он изредка давал отдельным людям. В письме к Фридриху Великому Вольтер замечает по поводу графа Сен-Жермена: «Он, возможно, будет удостоен видеть Ваше Величество еще на протяжении 50 лет».

Предполагая, что граф умел продлять границы времени, отведенные человеку, можно взяться за анализ мемуаров, писем, документов и прессы тех лет, чтобы выяснить, насколько все это соответствует действительности.

Первым свидетелем выступает барон де Глейхен (1735—1807). В своих мемуарах он сообщает, что «Рамо и старый родственник встречались с Сен-Жерменом в 1710 году, и на вид ему можно дать лет 50» (Жан-Филипп Рамо (1688—1764) — известный оперный и балетный композитор). Если это правда, то родится он должен был около 1660 года, а в 1758 году ему должно было исполниться около ста лет.

В 1737—1742 годах его, как почетного гостя, принимали при дворе шаха Ирана. В 1745 году англичанин Гораций Уолпол писал Манну во Флоренции: «На следующий день нам представили странного человека по имени Сен-Жермен. Он был тут эти два года».

В 1745—46 годах граф жил в Вене в особняке принца Фердинанда фон Лобковица. В 1749 году — появляется в Париже, через маршала де Велль-Изля получает аудиенцию у Людовика XV и маркизы Помпадур. В 1756 году глава английского правительства Роберт Клайн встречает Сен-Жермена в Индии.

В 1760 году «Лондон Кроникл» публикует статью, где интерес, вызванный в Лондоне его вечной молодостью, подытоживается приблизительно такими словами: «Сейчас уже никто не сомневается в том, что вначале воспринималось как химера. Ясно, что он владеет большим секретом — лекарствами от всех болезней и даже от той немощи, при помощи которой время царствует над человеческой природой...»

В 1762 году граф открыто появляется в Санкт-Петербурге, где принимает участие в «обновлении державы», которое осуществляет императрица Екатерина. Через год, в 1763 году, он появляется в Париже, где в Шато де Шамбор, начинает свои алхимические и химические опыты. В 1766 году переезжает в Берлин, а в следующем году едет в Италию, Тунис, на Корсику. В 1770 году был гостем графа Орлова, когда русский флот посетил Ливорно в Италии. Он получает чин русского генерала. Братья Орловы всегда подчеркивали ту важную роль, какую граф Сен-Жермен сыграл в русской «революции».

В 70-е годы он находится в Германии, принимая активное участие вместе со своим другом, покровителем и учеником принцем Карлом фон Хессе-Хасселем в деятельности франкмасонов и розенкрейцеров.

В 1780 году в Лондоне издатель Уолш дает нам еще одну дату в его биографии, публикуя музыкальное произведение Сен-Жермена для скрипки.

Наконец, церковно-приходская книга в Эккернфиорде (Германия) содержит такую запись: «Умер 27 февраля, похоронен 2 марта 1784 года так называемый граф Сен-Жермен и Уэлдон. Больше ничего о нем неизвестно. Тело похоронено в земле этой церкви. В церковной книге не указывается дата рождения и имя так называемого графа Сен-Жермена». Если верить композитору Рамо и графине де Жержи, в момент смерти ему было не менее 124 лет.

Через год после смерти он принимает участие в масонской конференции. В журнале «Масонское братство Франции» (Том 2, стр,3) есть заметка: «Среди масонов, принимавших участие в большой конференции в городе Вильгельмсбаде 15 февраля 1785 года были Сен-Жермен, Сен-Мартен и многие другие».

Графиня Стефани Фелисите де Жанлис (1746—1830), образованная женщина, написавшая 9 книг и получившая пенсию от Наполеона Первого, приводит в своих мемуарах фантастическую подробность: она встретила Сен-Жермена в 1821 году в Вене!

Французский посол в Венеции граф Шалон также пишет, что у него приблизительно в то же время произошел разговор с Сен-Жерменом на площади Святого Марка. Если мы вернемся в Венецию 1720 года и вспомним утверждения Рамо и мадам де Жержи, что графу в те времена можно было дать лет 50, можно сделать вывод — в 1821 году ему должно было быть около 160 лет!

Франц Граффнер приводит в своих «Венских мемуарах» знаменитую фразу Сен-Жермена: «Я иду завтра вечером. Я исчезну из Европы и отправлюсь в Гималаи». Эта фраза из мемуаров Граффенера весьма важна, поскольку указывает на место центра мудрецов, которые оберегают Великую Тайну на протяжении тысячелетий. Аполлоний Тианский также совершил путешествие в Гималаи и встретил там людей, «которые знали все».

Граф Сен-Жермен сказал однажды: «Нужно изучать пирамиды, как изучал их я». Таким образом, с одной стороны, источник его знаний скрывается в подземных храмах древнего Египта, с другой — в тибетских святилищах.

Поэтому, вероятно, не будет преувеличением такое стихотворение Сен-Жермена:

Под взглядом величавой природы

Начала и концы я распознал.

И все то золото, что укрывали воды;

Я разумом пытливым извлекал.

Единственная рукопись, принадлежащая перу Сен-Жермена, называется «Весьма святая тринософия» и хранится она в библиотеке де Труа. Этот документ содержит символические иллюстрации и загадочный текст. В пятой главе есть такие странные утверждения: «Скорость, с какой мы двигаемся в пространстве, сама по себе может равняться нулю. В этот миг я бросил взгляд — Земля казалась мне лишь неясной тучей. Я поднялся на огромную высоту. Долгое время я мчался сквозь простор. Я видел, как шары вращались вокруг меня и земли ложились мне под ноги...»

Не нужно слишком большого воображения, чтобы распознать в этом отрывке сообщение о длительном космическом путешествии, когда Земля кажется маленькой, какой она виделась экипажу «Аполлона».

Сен-Жермен должен был быть дальше Луны и, очевидно, достиг иных планет.

Кроме барьера пространства Сен-Жермен мог преодолеть также барьер времени.

«Я больше нужен в Константинополе, чем в Англии. Там я готовлю два изобретения, с какими вы ознакомитесь в следующем столетии — паровые экипажи и корабли», — сказал он Граффнеру.

Трансмутация, продление жизни, космические путешествия, покорение времени — все это передовой край науки.