Отмщенье!

Мина ударила в броненосец на траверсе котельного отделения, под броневой обшивкой – на двенадцать дюймов ниже ватерлинии.

Действие мины простое и точное, как в механизме боя часов: ударник отходит назад и задевает детонатор гремучекислой соли, который воспламеняет заряд – семьдесят пять килограммов пироксилина, взрывающийся под кораблем, как мина под утесом. Это производит немного шума, потому что слой воды заглушает звук.

В железной обшивке прорезывается отверстие, как резцом – отверстие вышиной в четыре метра, шириной в семь. Превращенный в порошок металл исчезает. Вода врывается внутрь.

Внутри водонепроницаемая переборка прорывается, как бумага, образует второе отверстие – отдушина в угольный склад, который опоясывает котельное отделение, как черный панцирь. Вода вступает туда и заливает уголь.

Третья переборка, отделяющая склад от котельного отделения. Здесь – живое сердце корабля. Обшивка облегает его, как грудь. И вот она гнется и дает трещину: совсем маленькую трещину – но укол булавки в сердце стоит удара топора.

Море проникает туда с легким журчанием фонтана.

Котельное отделение – посредине левого борта. Восемь топок идут в ряд вдоль прохода, где сложен грудами каменный уголь. Двадцать шесть полуголых людей работают изо всех сил, поднимая тяжелыми лопатами и бросая одним взмахом уголь на раскаленные решетки. Лампы, белый электрический свет которых спорит с кровавыми отблесками печей, висят на потолке. Стальная лестница на палубу поднимается вертикально, закрытая сверху трапом на болтах.

Кочегары слышали взрыв. Отраженный удар сбросил их на пол, словно картонных. Они поднимаются, ушибленные – и видят воду, роковую воду, которая брызжет из стены. Тогда, в запертом котельном отделении, из которого нет выхода, где придется погибнуть, как собаке с камнем на шее, разыгрывается сцена невыразимого ужаса.

Все люди, как один, бросаются к лестнице – как будто можно спастись через этот трап, болты которого нужно отвинчивать в течение десяти минут. Вода уже достигает до колена.

Главный кочегар, помешанный на своей ответственности, чудовищно нелепой в эту минуту, кричит: «По местам!» И выстрелом из револьвера убивает первого попавшегося беглеца. Потом видя, что спасения нет, в сознании своего бессилия и в страхе перед жестокой агонией, которая его ожидает, он вторым выстрелом кончает с собой.

Вода поднимается до груди и внезапно заливает все восемь топок. Свист покрывает все крики, в то время, как огромные клубы пара и струи кипящей воды жестоко обрушиваются на груду тел, нагроможденных у лестницы.

Начинается чудовищный рукопашный бой. Все эти люди, отброшенные сразу к первобытной дикости, убивают и разрывают на части друг друга зубами и ногтями за смешное право умереть одной ступенькой выше. Вода покрывает головы нижних. Некоторые пытаются всплыть, другие, которые не могут, умирают внизу, выскакивая по временам на поверхность. На верхней ступени, под закрытым трапом, тот, кто умрет последним, вцепился в винты трапа и делает отчаянные попытки отвинтить их. Но в своем безумном ужасе несчастный ошибается и поворачивает гайку не в ту сторону.

В то время, как вода достигает последних ступеней, рыжеволосый гигант-боцман, силы которого удесятеряются от жажды жизни, прочищает себе путь к лестнице ударами ножа, режет вцепляющиеся в него руки – до тех пор, пока не достигает неумолимого трапа. Но вода поднимается быстрее, чем он. И он останавливается, побежденный, роняет окровавленный нож, и его грубое лицо гиганта склоняется на грудь, которую потрясают рыдания.

Кончено. Котельное отделение залито.

С почти затонувшего миноносца Фьерс, охваченный возбуждением, смотрит и упивается своей местью.

«Король Эдуард» в агонии. Сначала была заметна только большая суматоха на его борту: крики, свистки, приказания – шум, который ветер донес до ушей победителя, как сладкую музыку. Потом исполинский корпус вдруг начинает содрогаться какой-то странной дрожью. Столбы света прожекторов, неподвижные с момента взрыва и продолжавшие бросать на небо и на облака диски белых лучей, начинают медленно двигаться взад и вперед, как будто корабль испытывал беспорядочную качку на этом спокойном море.

Да, «Король Эдуард» качается. Гроздья людей появляются над конечными сетями борта и перебираются через них, чтобы броситься в море. Броненосец склоняется на правый бок, ниже, ниже, еще ниже, и более уже не поднимается. Планшир погружается в воду. Одну секунду видна вся палуба: корабль опрокидывается на бок. Секунду спустя, палуба исчезает под водой и появляется подводная часть, баргоуты, киль, винты, которые продолжают вертеться в воздухе.

Одну минуту «Король Эдуард» продолжает держаться на воде килем вверх. Потом он делает движение назад, корма погружается вдруг, волнорез поднимается, как бы грозя небесам. И прямо, как человек, прыгающий в воду ногами вперед, «Король Эдуард» исчезает в волнах.

Миноносец тоже тонет. Фьерс, счастливый, улыбающийся, плавает на мостике, который лижут волны. Он слишком слаб даже для того, чтобы страдать. В его жилах нет более ни капли крови. И он засыпает, убаюканный, на груди моря, – с именем Селизетты, как с отходной молитвой, на губах.

…А в это время в Сайгоне, в своей комнате, склонясь перед распятием, m-lle Сильва молится за «всех плавающих, путешествующих»…

Стамбул,

1821 год Этиры.