— Нет, — сказала Шеветта.

— А ты, Райделл? Ты его знаешь?

Райделл перевел взгляд с Фонтейна на человека, снова на Фонтейна.

— Нет, — сказал Райделл, — но знаете…

— Что?

— Я бы отдал ему пистолет.

— Почему?

— Я не знаю, — ответил Райделл изменившимся голосом, — просто знаю, что я бы отдал.

— Дурдом!.. — сказал Фонтейн, повторяясь, внезапно охрипнув. — Ну и ну, Шеветта! Зачем ты сюда пришла? Привела ко мне этих людей…

— Райделл не мог быстро идти, — сказала она. — Мне очень жаль, Фонтейн. Нам нужна была помощь.

— Мать твою, — сказал Фонтейн и вытащил из штанов «смит-и-вессон»; металл нагрелся от тепла его тела. Он открыл барабан и высыпал пять патронов на ладонь. Хрупкие латунные штучки с карандаш толщиной, на конце каждой — покрытый медью, безукоризненно отштампованный, полый шарик свинцового сплава.

— Вот эта штука, о'кей? Все мои боеприпасы, — он протянул револьвер человеку, направив ствол в потолок и не закрыв барабан, потом отдал патроны.

— Благодарю вас, — сказал человек. — Могу ли я зарядить его прямо сейчас?

— Джентльмены, — сказал Фонтейн, чувствуя какую-то непонятную слабость, — можете запускать свой долбаный мотор.

— Я советую, — сказал человек, вставляя патроны один за другим, — запереть дверь, когда я уйду, и спрятаться подальше от окон и двери. Если эти молодчики узнают, что вы здесь, они постараются вас устранить. — Он закрыл барабан и прицелился в стену.

— Отдача сносит немного влево, — сказал Фонтейн, — бьет одиночными. Приходится мысленно корректировать прицел.

— Благодарю вас, — снова сказал человек и вышел, закрыв за собой дверь.

Фонтейн посмотрел на Райделла и увидел, что глаза его предательски заблестели.

— Мистер Фонтейн, — сказал Райделл, — у вас не найдется еще какой-нибудь пушки?

Все трое сидели рядом на полу, привалившись к стенке, выходившей в сторону Окленда, в задней комнате тесной фонтейновской лавки. Между Райделлом и Фонтейном стоял вещмешок с проектором. Мальчик, недавно спавший здесь на полу, сидел на узкой койке Фонтейна у противоположной стены, щелкая ноутбуком, что-то искал; на голове у него был огромный уродливый старый военный видеошлем, из-за чего он казался роботом, — впрочем, виднелась нижняя половина лица с приоткрытым ртом. Все лампы были погашены, так что во тьме пульсировало сияние пикселей, утекающее из-под шлема, оттуда, где копался мальчик.

— Я не торгую огнестрельным оружием, — сказал чернокожий. — Антикварные часы, ножи известных марок, военные игрушки…

«Хватит с меня ножей», — подумалось Райделлу.

— Мне просто не нравится сидеть тут и ждать.

— Никому не нравится, — раздался голос Шеветты. Она прижимала к глазу влажную тряпку.

На самом деле Райделлу не нравилось сидеть главным образом потому, что он не был уверен, сможет ли он встать. Его бок, заклеенный эластичной лентой, болел теперь не так сильно, но Райделл знал — запросто можно окочуриться. Он уже собирался попросить у Фонтейна какой-нибудь нож, когда тот сказал:

— Ну…

— Что «ну»? — спросил Райделл.

— Ну, — сказал Фонтейн, — эта штука на самом деле не входит в мой ассортимент, понимаешь?

— Какая штука?

— У меня есть адвокат, он из Африканского Союза, понимаешь? Политический беженец.

— Да ну?

— Ну да, — сказал Фонтейн, — сам ведь знаешь, как оно бывает, люди выбираются из подобных ситуаций, все эти этнические чистки и прочее говно…

— И что?

— Ну, понимаешь, эти люди, им нравится чувствовать, что у них есть защита, а то мало ли что может случиться.

Райделлу стало интересно.

— Дело в том, — продолжал Фонтейн, — что у них там такие нравы… массовые убийства, страшное дело. И мой адвокат Маршалл, он вот точно такой. На самом деле он с этим борется, понимаешь? Ходит к психотерапевту, и все такое… пытается научиться ходить по улицам без пистолета и при этом не бояться, что его в любой момент могут пристрелить враги из другого племени, просекаешь? Типа, это Америка, да?

— Думаю, что в Америке по сей день любого могут пристрелить враги из другого племени, мистер Фонтейн.

— Это правда, — сказал Фонтейн, заелозив задницей, — но у Маршалла все равно этот… как его, посттравматический синдром, да?

— И вы помогаете ему решать проблемы с психикой? Помогаете тем, что храните его оружие у себя, мистер Фонтейн? Вещь, которую он не хотел бы держать в своем собственном доме?

Фонтейн посмотрел на Райделла. Закусил губу. Кивнул.

— И где эта штука?

— Она в стене, у нас за спиной.

Райделл уставился на кусок стены между собой и Фонтейном.

— Это фанера?

— В основном да, — сказал Фонтейн, развернувшись. — Видишь, вот тут? Это как бы заплатка, гипсовый наполнитель для стен. Мы сколотили ящик, вставили внутрь, заштукатурили и закрасили.

— Думаю, эту штуку легко обнаружить металлическим искателем. — Райделл припомнил, как его обучали обнаружению подобных тайников.

— Не думаю, что в ней много металла, — сказал Фонтейн. — Уж точно, не в системе доставки.

— Можно на нее посмотреть?

— Ну, — сказал Фонтейн, — если мы ее достанем, я попал.

— Нет, — сказал Райделл, — я попал.

Фонтейн вытащил откуда-то маленький складной нож с костяной ручкой. Раскрыл и стал осторожно тыкать в стену.

— Можно взять нож побольше, — посоветовал Райделл.

— Тсс! — шептал Фонтейн.

Райделлу оставалось смотреть, как под ножом появляется темное кольцо диаметром как раз, чтоб носить на пальце. Фонтейн поддел его и вытащил из затвердевшего гипса, но, по всей видимости, оно к чему-то крепилось.

— Дерни его.

Райделл просунул сквозь кольцо средний палец, слегка потянул. Держится прочно.

— Давай, — сказал Фонтейн, — посильней.

Штукатурка треснула, посыпалась, и тонкая стальная проволока, припаянная к кольцу, пошла по периметру заплаты в стене, прорезая ее, как засохший сыр. Шероховатый, в дюйм толщиной, квадрат отвалился под рукой Райделла. Фонтейн стал вытаскивать что-то из открывшейся квадратной норы. Какой-то предмет, завернутый вроде в старую зеленую рубашку.

Райделл смотрел, как Фонтейн осторожно развертывает зеленую тряпку, из которой появился небольшой тяжелый пакет, похожий одновременно на пакет из-под молока (времен детства Райделла) и электродрель. Он был шинельного, блекло-оливкового цвета, а если и вправду являлся огнестрельным оружием, то самым нелепым и неуклюжим из всех, какие встречались Райделлу. Фонтейн взял предмет, направив вверх под углом в потолок. На другом конце была неудобная с виду пистолетная рукоятка, а где-то дюймах в шести перед ней — какая-то рифленая насадка, напоминавшая помело.

— Что это? — спросил Райделл

— Чейн-ган, — ответил Фонтейн. — Одноразовый. Не перезарядишь. Корпуса, считай, нет: эта длинная квадратная штука — и патроны, ствол — два в одном. Никаких подвижных деталей: запал электрический. Вот тут, где должна быть гашетка, две кнопки — направил куда тебе надо и жмешь на обе одновременно. Четыре выстрела. Четыре заряда.

— А почему чейн-ган?

— Маршалл говорит, что это, скорее, граната направленного действия, понимаешь? Или вроде как портативная осколочная мина. Главное, как он сказал, — не пользоваться в закрытых помещениях и палить исключительно в тех, кого не жалко увидеть разнесенными в бога душу мать.

— Так где же «цепная» часть?

Фонтейн вытянул свободную руку и легонько стукнул указательным пальцем по толстому квадратному стволу.

— Здесь, внутри. В эту штуковину набито четыреста двухфутовых обрезков тоненькой стальной цепочки, острой как бритва.

Райделл взвесил в руках нелепый предмет, взяв его за обе рукоятки и оттопырив пальцы, чтобы случайно не нажать на кнопки.

— И эта штука…

— ..сделает из тебя котлету, — закончил Фонтейн.

— Я слышала выстрел, — сказала Шеветта, убрав с глаза мокрую тряпку.