Они шутили так весело, она шепелявила,

он блестки снимал у нее с переносицы.

…Однажды ее на лету расплавило

то, что легче всего на лету переносится.

Источник: ОКТЯБРЬ

Дрожащие губы

и скрежет плаща -

друг другу не любы

мы больше. Прощай!

Огнем небосвода

изгублена нить.

Такая свобода,

что хочется выть.

Такое веселье,

что с пьяных колес,

как поезд в ущелье,

иду под откос.

Такие поминки,

что, Боже ты мой,

как будто мы оба

на снимке с каймой.

Неправедно, парень,

ты делишь ломоть:

верни мою душу,

возьми мою плоть!

Источник: ОКТЯБРЬ

Старинный стол, старинный стул,

старинные часы,

передо мной лежит Катулл

невиданной красы.

Диван старинный у окна,

античный кот в усах,

висит античная луна

в античных небесах.

Кота старинные очки

сверкают на носу,

ему античные бычки

в томате я несу,

картошка дышит стариной,

над ней старинный пар -

такой вот ужин неземной

мне продал антиквар.

Но говорю я: "Ах, ты черт!-

античному коту.-

Опять на кухне кран течет

и брызжет на плиту.

Конечно, я - большой аскет,

но есть всему предел!

Вот позову котов букет

я для старинных дел!"

А кот античный говорит

мне в духе старины:

"Пускай огнем оно горит,

уедем из страны!

Дерьмом тут скоро будет течь

любой на свете кран,

а на земле, о том и речь,

так много дивных стран!…"

И, вспомнив, на каком пиру

и кто тут правит бал,

старинный чемодан беру

и кран - чтоб он пропал!!!

"Холера!- говорю коту.-

Хлеб захвати ржаной".

"Валера!- говорю.- Катулл!

Поехали со мной!"

А он: "Совсем сошла с ума!

Уедешь, а потом

стихи твои же задарма

воткнут в античный том.

Уж я с других взираю сфер,

а ты бери свое!"

И так ведь задарма, Валер,

кругом - одно ворьё,

свинья под дубом вековым,

скоты! Да ну их на…

Из лап их вырваться живым -

вот счастье, старина!

Жизнь драгоценная моя

дороже всех наград,

включая должность соловья

на фабрике рулад.

…Старинный снег, старинный лед,

старинный табачок.

Уж мы пойдем, античный кот,

в античный кабачок!

Источник: ОКТЯБРЬ

Волчица кормила младенцев, ее молоко

вхлёбывалось туда, где растет.

После лактации ей становилось по-волчьи легко,

был язык, он вылизывал дочиста - и никаких нечистот,

пеленок, корыт, истерик… Нищета - это плод ума.

На родину воплощений - путь один - через волчий голод.

Когда они ее высосали и стали бегать вокруг холма,

один другого убил,- Рим получился, город.

Источник: ОКТЯБРЬ

Столы съедая после пира,

дружина жалуется Богу,

что разбежалися рабы,-

ни хлеба, ни вина, ни сыра,

морозец ногу бьет о ногу,

похмелье тяжко… Зов трубы

утробен, ратники угрюмы,

на воеводу зубы точат

и снегом кормят лошадей.

А воевода полон думы,

она о том, что Бог не хочет

закуску делать для людей.

Источник: ОКТЯБРЬ

Музыка, лунный свет,

море у стен…

Некому слать привет -

край опустел.

Кладбищ цветут кусты.

Где криминал?…

Все времена чисты -

как времена.

Если остался здесь

кто-нибудь жив,-

бабочкой стал он весь,

чист и нелжив.

Крылья в златой пыльце,

лета слюда,

зверской мечты в лице

нету следа.

Кто-то завел часы,

по которым цветет лимон.

Все времена чисты -

после времен.

Источник: ОКТЯБРЬ

Мою судьбу примерил кто-то,

она понравилась кому-то,

как шляпка или пиджачок,-

и в ней снимаются на фото,

моей суровой нитью круто

сюжеты шьют. Но я - молчок!…

Бывало, в гибельные годы

весьма стучали эти гады

на мой соленый язычок,

моей судьбой, моим уделом

страшили, занимаясь делом

пользительным. Но я - молчок…

И мыслимо ли в светском лоске

таскать судьбы такой обноски,

когда ты весь - в лучах броня

и свой же в доску меж певцами

побед, известных мертвецами

великими?… Но - чур меня!

Но - чур меня, скажу я смело,

мне жить еще не надоело…

Да пусть их вертится волчок

по нити, по моей суровой,

пусть этой хвастают обновой,-

старья не жаль мне!… Я - молчок!

За эту мудрость золотую

судьба мне Розу Золотую

немедля дарит - дивный знак

взаимности!… Судьба-то в силе

и любит, чтоб ее хвалили,

но я - молчок, я знаю - как!…

Источник: ОКТЯБРЬ

А в десять лет была я старше - и намного.

Мне открывали страшные секреты,

и я жила без матери в лесу,

была там пуща и была водица,

водица-пуща, гуща и берлога,

и в той водице лунным пламенем согреты

русалки к мельничному плыли колесу,

за ними пылью водяной вилась дорога,

дощатый мост скрипел и гнулся от кареты,

а в той карете - черти ели колбасу.

И клала голову ко мне на подоконник

траву жующая бессонная корова

с рогами и со взором василиска,

хвостом обмахивая звезды за окном,

где было кладбище, и в нем - дитя-покойник,

поскольку наше поколенье нездорово

и с детства к смерти подходило слишком близко,

и даже в детстве - много ближе, чем потом.

А я была намного старше в десять лет,

чем в шестьдесят, в сто шестьдесят, в шестьсот и дале,