За невлюбленными людьми

Любовь идет, как привиденье.

И перед призраком любви

Попытка бить на снисхожденье -

Какое заблужденье!

Любви прозрачная рука

Однажды так сжимает сердце,

Что розовеют облака

И слышно пенье в каждой дверце.

За невлюбленными людьми

Любовь идет, как привиденье.

Сражаться с призраком любви,

Брать от любви освобожденье -

Какое заблужденье!

Все поезда, все корабли

Летят в одном семейном круге.

Они - сообщники любви,

Ее покорнейшие слуги.

Дрожь всех дождей,

Пыль всех дорог,

Соль всех морей,

Боль всех разлук -

Вот ее кольца,

Кольца прозрачных рук,

Крыльев прозрачных свет и звук.

За невлюбленными людьми

Любовь идет, как привиденье.

В словах любви, в слезах любви

Сквозит улыбка возрожденья,

Улыбка возрожденья…

И даже легче, может быть,

С такой улыбкой негасимой

Быть нелюбимой, но любить,

Чем не любить, но быть любимой.

Дрожь всех дождей,

Пыль всех дорог,

Соль всех морей,

Боль всех разлук -

Вот ее кольца,

Кольца прозрачных рук,

Крыльев прозрачных свет и звук.

Сергей Никитин. Времена не выбирают.

Москва, "Аргус", 1994.

В юности, в пасти огня,

Розы губили меня,

Гробили - пышно цвели

Всюду, где только могли:

Стыдом - на щеках,

Трудом - на руках,

Целующим ртом - в облаках!

Так нестерпимо алел

Рдянец - чтоб он околел!

Из-за него одного

Никто ведь меня не жалел:

Ни желчный мудрец,

Ни алчный юнец,

Ни совесть - грызучий близнец!

Взлядом не покажу,

Через какую межу

Я перешла, чтоб велеть

Огненным розам белеть:

Стыдом - на щеках,

Трудом - на руках,

Целующим ртом - в облаках!

Так нестерпимо белеть,

Светом сплошным - без огня,

Чтобы при жизни - и впредь! -

Не пожалели меня

Ни желчный мудрец,

Ни алчный юнец,

Ни совесть - грызучий близнец!

Так нестерпимо белеть,

Чтоб не посмели жалеть

Те, кто меня не жалели,

Когда мои розы алели:

Стыдом - на щеках,

Трудом - на руках,

Целующим ртом - в облаках!

Юнна Мориц. На этом береге высоком. Стихи.

Москва, "Современник", 1987.

Чем безнадежней, тем утешнее

Пора дождей и увяданья,

Когда распад, уродство внешнее -

Причина нашего страданья.

Тоска, подавленность великая

Людей тиранит, словно пьяниц,

Как если б за углом, пиликая,

Стоял со скрипкой оборванец!

Но явлена за всеми бедствами,

За истреблением обличья

Попытка нищенскими средствами

Пронзить и обрести величье.

Во имя беспощадной ясности

И оглушительной свободы

Мы подвергаемся опасности

В определенный час природы.

Когда повальны раздевания

Лесов и, мрак усугубляя,

Идут дожди, до основания

Устройство мира оголяя.

Любови к нам - такое множество,

И времени - такая бездна,

Что только полное ничтожество

Проглотит это безвозмездно.

Строфы века. Антология русской поэзии.

Сост. Е.Евтушенко.

Минск, Москва: Полифакт, 1995.

Влюбиться - пара пустяков:

Осенний свет из облаков,

Жар-птице двадцать тысяч лет,

И за углом - кофейня.

Четыре или пять шагов -

И нет врагов, и нет долгов,

И молод в сорок тысяч лет,

И за углом - кофейня.

Вдоль улиц Длинная Нога

Или Короткая Нога

Шатайся двадцать тысяч лет,-

И за углом - кофейня.

А в Хельсинках - сухой закон,

И финн приплыл за коньяком,

Он сбросил сорок тысяч лет,-

И за углом - кофейня!

Свежо ли, милый, век вдвоем?

(Что в имени тебе моем?)

Вопрос - на двадцать тысяч лет,

А за углом - кофейня.

Навстречу - плут, весьма поэт,

Он лихо врет:- Какой дуэт!

Ищу вас сорок тысяч лет,-

Тут за углом - кофейня!

А в зазеркальной глубине -

Часы, весы точны вполне

(Плюс-минус двадцать тысяч лет)

И за углом - кофейня.

Мы в ней садимся у окна -

Лицом к луне, и времена

Шалят на сорок тысяч лет,-

Ведь за углом - кофейня!

О чем поет, переведи,

Эстонка с хрипотцой в груди.

Ужель сошелся клином свет

И за углом - кофейня?

Ты наклоняешься вперед,

И твой подстрочник, нет, не врет,

В нем этот свет, а также тот,

И там, и тут - кофейня.

Как сочен точный перевод!

Он кормит нас не первый год,

Прокормит двадцать тысяч лет,-

Ведь за углом - кофейня,

Где можно дешево поесть,

Присесть и песню перевесть,

И через сорок тысяч лет

Ее споет кофейня:

Влюбиться - пара пустяков,

Разбиться - пара пустяков:

Нырнул на сорок тысяч лет,-

И за углом - кофейня,

Да в небесах - альпийский луг,

Да золотой воздушный плуг,

Да сносу нет, да спросу нет,

Да за углом - кофейня!

Юнна Мориц. Избранное.

Москва: Советский писатель, 1982.

Хорошо - быть молодым,

За любовь к себе сражаться,

Перед зеркалом седым

Независимо держаться,

Жить отважно - черново,

Обо всем мечтать свирепо,

Не бояться ничего -

Даже выглядеть нелепо!

Хорошо - всего хотеть,

Брать свое - и не украдкой,

Гордой гривой шелестеть,

Гордой славиться повадкой,

То и это затевать,

Порывая с тем и этим,

Вечно повод подавать

Раздувалам жарких сплетен!

Как прекрасно - жить да жить,

Не боясь машины встречной,

Всем на свете дорожить,

Кроме жизни скоротечной!

Хорошо - ходить конем,

Власть держать над полным залом,

Не дрожать над каждым днем -

Вот уж этого навалом!

Хорошо - быть молодым!

Просто лучше не бывает!

Спирт, бессонница и дым -

Всё идеи навевает!

Наши юные тела

Закаляет исступленье!

Вот и кончилось, ля-ля,

Музыкальное вступленье,-

Но пронзительный мотив

Начинается! Вниманье!

Спят, друг друга обхватив,

Молодые - как в нирване.