Сэр Гарт приехал после обеда. Узнав о случившемся, он впал в бешенство.

– Ты разорена и собираешься продавать поместье? – кричал он. – И когда же? Мне надо это знать.

Видя совершенное равнодушие брата к ее горю, Каро расстроилась, а Джорджи рассердилась.

– Как можно быть таким черствым! – воскликнула она. – Каро теряет дом, Гас – наследство, а вас волнует только одно – не остаться без дармового местечка. – Джорджи точно знала, что, останавливаясь у Каро, Гарт ничего не дает на содержание дома.

Сэр Гарт сердито вскинулся на Джорджи и повернулся к сестре.

– Банкир Боулби ультиматум, что ли, поставил? Ничем больше тебе помочь не может?

– Ничем, – плаксивым голосом проговорила Каро. – Я надеялась, ты придумаешь, как поправить положение.

– С чего ты взяла? Я не банкир, не адвокат. Ты прекрасно знаешь, что наш отец мне почти ничего не оставил. Я сам еле перебиваюсь, не хватало еще тебе помогать. Думаю, тебе надо поговорить с поверенным Крейном, может, он что посоветует.

Слушая их разговор, Джорджи еще больше укрепилась в своем решении поговорить с Фицем, и поскорее.

– Я пойду погуляю, – сухо предупредила она, хлопнула дверью и побежала наверх надеть капор. Наконец она выскользнула через заднюю дверь дома и быстро зашагала к Джесмонд-хаузу.

Стоял теплый день, ласково светило солнце, и при других обстоятельствах прогулка доставила бы ей удовольствие. Но не сегодня. Джорджи на ходу обдумывала, что она скажет Джессу, и старалась идти не слишком быстро, чтобы не появиться перед ним запыхавшейся и красной от бега.

Открыв калитку на задах имения, она направилась прямиком к дому мимо садовников, которые восстанавливали цветники, мимо рабочих, возводивших строительные леса. Подойдя к центральному входу, она обнаружила, что звонок не работает, но дверь открыта. Постучавшись и не получив ответа, она прошла в пустой холл, в дальнем конце которого рабочий, стоя на стремянке, обдирал со стены выцветшие зеленые обои.

Джорджи кашлянула. Рабочий обернулся.

– Что-нибудь желаете, мисс?

– Вы не знаете, есть кто дома? Рабочий спустился с лестницы.

– Да, только они в задней части дома, и дворецкий там.

– Вы не могли бы сказать мистеру Фицрою, что пришла миссис Херрон и хочет поговорить с ним, если это удобно, конечно.

Рабочий на мгновение задумался и скоро исчез за дверью.

Джорджи присела на ступеньку парадной лестницы и стала ждать. Наконец дверь снова открылась и появился высокий сухощавый человек в черном. За ним шел рабочий.

– Я говорю с миссис Херрон? – с поклоном спросил незнакомец, подойдя к Джорджи.

– Да.

– Меня зовут Джеймс Кайт, я секретарь мистера Фицроя. Он просил вам сказать, если вы не против беседы на кухне, он примет вас с радостью. – Получив ее заверения, что кухня вполне заменит гостиную, Кайт снова поклонился: – Следуйте за мной, миссис.

Кухня оказалась просторным мрачным помещением с окнами под потолком. Перед огромным пустым очагом собрались несколько рабочих. На полу перед ними лежал разобранный вертел.

Джорджи оглянулась вокруг в поисках Джесса, но его не было.

Кайт кашлянул:

– Миссис Херрон здесь, сэр.

Человек, стоявший перед вертелом на коленях, поднялся.

– Как я понимаю, миссис Джорджи, если вы согласились прийти на кухню, значит, дело у вас срочное.

Джорджи согласно кивнула. В пожелтевшей от старости льняной рубахе, в грубошерстных бриджах и толстых носках, весь в копоти, Джесс показался ей еще более привлекательным. Она только теперь по-настоящему разглядела в нем мужчину. И вид этого сильного мужчины вызвал в ней давно забытые чувства.

– Очень, – сказала она. – Но почему вы…

– Человек, который должен был чинить вертел, вчера сломал ногу. Я подумал, вместо того, чтобы искать другого мастера, не сделать ли все самому; вряд ли это такая уж хитрая штука, чтобы не поддалась старому солдату, которому много чего довелось переделать. Нам как раз удалось починить вертел, когда мне сообщили о вашем приходе… Парсонс, – обратился Джесс к стоявшему неподалеку управляющему, который единственный был одет как джентльмен, – думаю, с вертелом все в порядке. Смажьте его, установите на место и зовите мальчишку, который его крутит. А я пока побеседую с миссис Херрон в более подходящем месте. – Он повернулся к Джорджи: – Прошу прощения, миссис Херрон, может быть, мы погуляем, иначе, боюсь, мне придется принимать ванну и переодеваться, а это займет некоторое время. К тому же, мне кажется, леди, носящая брюки в случае необходимости, не станет осуждать джентльмена, одевающегося по тому же принципу.

– Именно это я и хотела сказать, – произнесла Джорджи. – А сейчас, когда мы наедине, перейдем на Фица и Джорджи.

– Я теперь только под этим именем себя и воспринимаю.

– Смеетесь?

Глаза его светились веселым лукавством, и Джорджи рассмеялась. Тем временем они вышли из дома, и Джесс подвел ее к невысокой каменной стене. Они поднялись по ступенькам террасы и увидели заброшенный огород, где работали двое рабочих.

– Давайте посидим на ступеньке, – сказал Джесс. – Я заказал несколько скамеек для террасы, но они пока не прибыли. Теперь рассказывайте, что случилось?

– Как вы догадались?..

– О том, что дело срочное и важное? Я научился читать ваши мысли по лицу, миссис Джорджи. Мне кажется, вы тоже угадываете мои мысли. Я прав?

Так оно и было, но Джорджи все же не удержалась от возражений.

– Может, меня поразил ваш вид и потому у меня такое лицо.

Джесс взял ее чистую руку в свою грязную ладонь и поцеловал.

– Вы же не Каро, слава богу. – Он снова поцеловал ее руку. – Ну, а теперь рассказывайте.

Она боялась, что ей будет нелегко рассказать в подробностях о том, что произошло с Каро, но он слушал внимательно, и под конец она говорила уже совершенно свободно.

– Ни Каро, ни Гарт понятия не имеют, что им делать дальше. А в Нетертоне поговорить об этом просто не с кем, кроме вас. Может быть, моя просьба покажется вам обременительной, что ж, я пойму, если вы скажете, что ничего не можете посоветовать.

Джорджи умолкла. Несколько мгновений молчал и Джесс, решая, до какой степени он может позволить себе быть откровенным с ней. То, что она рассказала, подкрепило его подозрения в отношении банкира Боулби и усилило его решимость продолжать расследование.

При всем при том он не хотел, чтобы Джорджи догадалась о его знакомстве с миром бизнеса и финансов. Чем меньше людей знает правду, тем лучше.

– Простите, – заговорил он, наконец. – Я обдумывал, что вам посоветовать. Сам-то я не очень смыслю в этих делах, но у Кайта есть знакомые в Лондоне, которые хорошо в них разбираются. Надо выгадать немного времени. Уговорите свою невестку попросить у мистера Боулби месячную отсрочку, прежде чем давать ход делу. Не говорите ей, что я предложил, говорите от своего имени. А теперь пойду искать Кайта. Вы можете подождать меня? Я недолго.

– О, Фиц, я знала, что вы что-нибудь придумаете, – радостно воскликнула Джорджи. – У меня впервые за сегодняшний день стало легко на душе. Конечно, я посижу здесь.

Джесс нашел Кайта в библиотеке.

– Я только что получил подтверждение непорядочности Боулби. Нужно будет поговорить с мистером Вулфом. Ты останешься в Джесмонд-хаузе и будешь всем говорить, что у меня лихорадка и я не выхожу из спальни. Слуги тоже не должны знать о моем отсутствии. Поеду через пару дней, чтобы в случае чего никто не мог связать мою поездку с визитом миссис Херрон. Скрытность прежде всего.

– А миссис Херрон? – Кайту стало ясно, что новая информация – результат именно ее визита.

– Ни в коем случае. Я ей сказал, что это у тебя есть связи в Лондоне.

Губы Кайта тронула легкая улыбка:

– Вижу, ваша способность заметать следы вам не отказала.

– Благодарю. Я вернусь к миссис Херрон и скажу, что ты готов помочь.

Джорджи была искренне благодарна.