Когда принесли воду, Джесс, оставшийся возле Джорджи, взял стакан с подноса и протянул его ей.

– Не бойтесь меня, миссис Джорджи, – прошептал он ей на ухо. – Я люблю вас.

Джорджи выпила воды и отвернулась. Джесс покачал головой, затем коротко поклонился.

– Хорошо, – извинился он. – Я был не прав, сказав об этом здесь и сейчас. Поговорим потом и в другом месте. И он отошел к Каро.

Бьюкэмп прочел испещренное ошибками письмо и ухмыльнулся. Содержавшаяся в нем информация показалась ему забавной, но не более того. Зато она позволяла сделать выговор другому человеку, чье совершенно пустое письмо он прочитал перед этим.

Он взял гусиное перо, обмакнул в чернильницу и стал писать.

– Томкинс!

– Сэр? – мгновенно отозвался клерк, всем своим видом показывая готовность служить всегда и во всем. Он почтительно взял листок и стал читать.

– Это черновик, Томкинс. Составите письмо сэру Гарту Мэннингу, Ноттингемшир, Памфрет-холл, и принесете на подпись.

Бьюкэмп усмехнулся. Следует подвигнуть этого болвана на что-то толковое, хотя от сэра Гарта вряд ли можно ожидать толка, с него достаточно будет и того, что он взбаламутит болото в южном Ноттингемшире. Тогда не придется выслушивать выговоры от собственного хозяина.

Но сам Бьюкэмп был уверен, что интересующей их информации не предвидится, потому что, вопреки официальному мнению, нет никакого заговора против Короны.

Правда, с его мнением не посчитаются. Ему платят не за мнение, а за вполне определенную работу.

Для тихого Нетертона прибытие почтового дилижанса всегда было событием. Эпохальные потрясения в Средней Англии – луддитские и прочие мятежи – обошли городок стороной. О хлебных бунтах и волнениях среди углежогов Восточной Англии нетертонцы знали только понаслышке.

В Памфрет-холле почту приносили утром в столовую и клали на обеденный стол, чтобы можно было ознакомиться с ней за завтраком или после него.

Сэр Гарт вскрыл адресованное ему письмо и начал читать, попивая кофе да пощипывая булочку. Накануне вечером была дружеская попойка у Боулби, и потому он с отвращением смотрел на блюда с ветчиной, холодной говядиной и вареными яйцами.

Лицо его скривилось, когда он начал читать письмо, а в конце исказилось до неузнаваемости. Он в негодовании вскочил и бросился, размахивая письмом, в гостиную.

– Где эта чертовка Джорджи? – закричал он.

– Что ты кричишь на меня, Гарт? Я тебе не служанка, и здесь не Лондон.

– К черту! Где эта сука? Каро зажала руками уши.

– Гарт! Что за выражения! Она поехала кататься еще до завтрака.

– Одна? Или с этим Фицроем? И кто на ком катается? Уж не он ли на ней?

– Мне сейчас станет дурно, – простонала Каро, откидываясь на подушки. – Со мной еще никто так не обращался. Как ты можешь?

– Очень даже просто, – заявил сэр Гарт, размахивая письмом, в котором четко и ясно говорилось следующее:

«Думаю, нет нужды напоминать, что Ваше будущее зависит от того, будет ли информация о мистере Джесмонде Фицрое полной и достоверной. Если же Вы по-прежнему станете пренебрегать своими обязательствами, мне придется разорвать наше соглашение.

Я получил сведения, что Ваша родственница, миссис Джорджина Херрон, вступила с Вашим подопечным в интимную связь. Место их встреч – парк в его имении.

Возможно, для Вас подобное не является важным. Но позвольте напомнить: важно или не важно – решаем мы. Еще одно упущение, и Вы лишитесь нашей защиты».

Страх, задетое самолюбие и ревность терзали душу сэра Гарта. Отказаться от его честного предложения и стать любовницей Джесмонда Фицроя – в это просто невозможно поверить.

И он же может пострадать от ее похождений.

И что такого натворил этот тип?

Его размышления прервало появление Джорджи, разрумянившейся и свежей, в облегающем мужском костюме для верховой езды. Чертовка! Как тут не возжелать ее, зная к тому же о ее связи!

Сэр Гарт сунул письмо в карман и, стараясь говорить спокойно, произнес:

– Доброе утро, сестрица. Надеюсь, получили удовольствие от утренней прогулки верхом.

Он услышал шепот Каро, но сделал вид, будто ничего не слышит.

Джорджи сразу поняла – что-то случилось. Каро сидела, прижав носовой платок к глазам. Сэр Гарт взирал на нее, Джорджи, как на чудище о двух головах…

– Что случилось? – Джорджи присела рядом с Каро. – Ты плохо себя чувствуешь? Послать за врачом?

Заговорил сэр Гарт, давая выход своей ярости.

– Нет, она не больна. Она очень расстроена. Я только начал рассказывать ей о вашем непристойном поведении. Представляю, что будет, если она узнает, что вы любовница Джесмонда Фицроя и вас видели с ним на траве в парке.

Джорджи побледнела.

– Пристойнее было бы увидеть нас дома, в моей спальне, например?

– О Джорджи, – проговорила сквозь слезы Каро. – Подумай, какой может быть скандал!

– Я предложил вам руку и сердце, но мне было отказано. – Сэр Гарт захлебывался от бешенства. – Отказаться от положения супруги, чтобы стать любовницей, как последняя служанка! Так вот, теперь я отвергаю вас.

Не обращая на него внимания, Джорджи присела около Каро.

– Не переживай. Я вовсе не любовница Джесмонда Фицроя, поверь.

– Что будет, если все узнают? – вряд ли Каро слышала Джорджи.

– Ничего, если Гарт будет держать язык за зубами. В этом я уверена.

– Ну, я бы не был так уверен, – пригрозил сэр Гарт.

– Тогда придется раскрыть всем правду о вас, – спокойно объявила Джорджи. – Как вас в Лондоне не пускали ни в один дом, ни в один клуб, потому что передергиваете карты, не платите долги. Из-за них вас вынудили уйти из гвардии. А кроме всего прочего, вы получили деньги по подложному векселю и за это были высланы из Лондона.

Теперь побледнел сэр Гарт.

– Но откуда?..

– Откуда я знаю? Вы забыли, кем был мой муж. Не пытайтесь погубить меня, сэр Гарт.

– Гарт, это правда? – Каро была испугана. – Впрочем, не отвечай.

– Если живешь в стеклянном доме, не бросайся камнями, – проговорила Джорджи, сладко улыбаясь. – А теперь прошу прощения, мне хочется позавтракать.

На самом деле есть ей расхотелось, и она только выпила кофе. Как все неожиданно навалилось! Слава богу, что муж ничего не скрывал от нее.

Но кто их выследил и сообщил Гарту? Да не сразу, а целых две недели спустя!

Джесс все еще бился над загадкой, кто установил за ним слежку. И зачем?

Однако в Нетертоне никаких признаков слежки он не заметил. Видимо, нетертонский соглядатай оказался искуснее лондонского.

Джесс попросил Бена Вулфа провести секретное расследование. И сейчас, сидя за завтраком, знакомился с его письмом. Тот кратко сообщил, что главный шпик находится, по его мнению, в Ноттингемшире. Итак, ничего выяснить не удалось.

Джесс спустился в гостиную, когда Крэг доложил о миссис Чарлз Херрон с весьма срочным делом.

Сердце в его груди дрогнуло. Конечно, он примет миссис Херрон.

Она вошла в костюме для верховой езды, не забыв надеть даже маленький черный цилиндр с зеленой кокардой под цвет ее глаз.

– Вы, наверное, очень удивлены моим появлением, – сказала Джорджи несколько смущенно.

– Нисколько, – отозвался он. – Нет ничего естественнее вашего желания поговорить со мной еще раз. – И его правая бровь поползла вверх.

– Ой, Фиц! – рассмеялась она. – Неужели вас ничто не удивляет, ничто не волнует? Да?

– Кроме одной вещи, какой – вы знаете.

Джорджи потупилась, закусив губу.

– Из-за этого я и пришла. Случилось нечто ужасное. В тот день… нас видели.

Лицо Джесса мгновенно посерьезнело.

– Кто нас видел? Об этом уже знают? Джорджи покачала головой.

– Кто, не имею понятия. Сегодня утром сэр Гарт Мэннинг совершенно неожиданно сообщил мне.

– Сэр Гарт Мэннинг?

Джорджи кивнула.