Диди снова кивнула. Сама она никогда бы не изложила свои мысли таким языком, как Лана, но поймала себя на том, что, слушая Лану, она словно слушала себя.

– Ты мне нравишься не больше, чем я тебе, но Слэш абсолютно прав. Если мы не дуры, то объединим наши силы. Вместе у нас будет пакет акций, который позволит убедить правление отстранить Трипа. Слэш даже дал согласие вести дела фирмы «Ланком и Дален», – заключила Лана. – Что ты думаешь об этом?

– Я считаю, что Слэш прав, – ответила Диди и вспомнила все, что говорили ей Слэш и мать, когда убеждали помириться с Ланой и работать с ней вместе. Как всегда, когда речь шла о деле, Слэш был прав, а здравому смыслу ее матери она может только позавидовать.

– Тогда по рукам? – воскликнула Лана и протянула Диди руку. Тяжелые серебряные и костяные браслеты на ее запястьях мелодично звякнули.

Неуверенно, но зная, что это необходимо сделать и именно сейчас, Диди протянула руку.

Она продолжала чувствовать себя стесненно в обществе Ланы, которая одевалась вызывающе, выражалась вульгарно и была несдержанной. Но тут же Диди подумала, что и Слэш страдает этим, но почему-то то, что влекло ее к Слэшу, раздражает в Лане – эта несдержанность и резкая откровенность, желание нарушить общепринятые нормы и правила, установленный порядок вещей. Правда, она ревновала Лану и не доверяла ей. Ведь она пыталась отнять у нее мужа и не побоялась, не будучи в браке, забеременеть.

Но что бы Диди ни думала об этой незнакомой и чужой ей женщине, она была ее сестрой и предлагала ей сотрудничество, чтобы спасти фирму их деда и отца. Диди почувствовала, что начинает даже уважать ее за это. Что касается деловой хватки, знаний и умения работать, тут Диди должна была признаться себе, Лана – просто чудо. Она была костью от кости, плотью от плоти старого Лютера Далена, его прямая наследница.

Лана, в свою очередь, нашла Диди холодной и отчужденной, чрезмерно чопорной и равнодушной. Диди всю жизнь была под защитой мужчин, они заботились о ней и опекали ее. Она не знает, что такое необходимость самой постоять за себя. Нет, они никогда не будут друзьями, у них ничего не может быть общего, кроме равной доли унаследованных акций. Лана не понимала, что Слэш нашел в Диди, и в то же время знала, что не сможет с ней соперничать.

Несмотря на все свое неприятие Диди, когда они с ней начали обсуждать и планировать перемены в фирме «Ланком и Дален», Лана, хотя и неохотно, вынуждена была признать, что Диди умна, у нее есть характер и обширные связи. Она знала практически всех: старые богатые семьи Нью-Йорка и новоявленных богачей, богачей, которые работают, и тех, которые просто бездельничают, всех, кто отдыхает в Палм-Бич и в Вестхэмптон-Бич, бывает в Теннисном клубе и в клубе «Вертикаль», живет на Седьмой авеню и на Парк-авеню.

В пятидесятых и шестидесятых годах говорили о фирме «Ланком и Дален»: у Даленов – мозги, а у Ланкомов – связи. В восьмидесятых Лана и Диди безмолвно пришли к заключению, что мозги – у Ланы, а у Диди – связи. Лана продумывала планы, как оживить деятельность фирмы «Ланком и Дален», а Диди находила людей, у которых были возможности воплотить эти планы в реальность. Когда планы Ланы удавались, Диди с улыбкой говорила, что будет и дальше следовать совету Трипа.

– Я буду заниматься тем, в чем я разбираюсь. Вечеринки и светская болтовня. – И со смехом добавляла: – Только моя болтовня не такая уж бесполезная.

Диди знала каждого члена правления в фирме «Ланком и Дален». Знала их имена, дни рождения, любимые напитки и победы в любительских соревнованиях в гольф или теннис, знала их жен и детей, какие университеты они окончили, названия их яхт-клубов, клички их собак. На одном из больших званых обедов, изысканностью и размахом которых всегда славилась Диди, она познакомила Лану со всеми членами, правления фирмы.

– Мы с сестрой считаем, что фирме следует сменить руководство, – сказала она, когда, отобедав, все собрались в гостиной. На слове «сестра» она сделала особое ударение – хотя это слово чуть не застряло у нее в горле, – чтобы показать всем, что они с Ланой едины. – У нас есть план, и мы готовы представить его вам.

– Я владею четвертой частью акций фирмы, – заявила Лана, когда пришло время ей говорить. – У меня есть согласие Слэша Стайнера на слияние его и нашей фирм. Это позволит часть прибыли «Верхнего города» передавать фирме «Ланком и Дален», а законная репутация вашей фирмы на Уолл-стрит поднимет престиж молодой фирмы Слэша. Разумеется, для осуществления всего этого необходимо ваше согласие.

Гостиная оживилась гулом голосов. Партнеры вспоминали прошлые успехи и нынешние неудачи фирмы «Ланком и Дален» и ознакомились с документами фирмы «Верхний город», которые тут же представила им Лана. Они вспомнили смелые, успешные и неуспешные, операции Слэша в шестидесятых и в семидесятых, его отъезд в Сингапур, чтобы восполнить свое поражение в схватке с фирмой «Премьера». Говорили и о Трипе Ланкоме, который не считается с мнением правления и действует так, словно компания – это его родовое поместье. Лютер, Дален Старший и Хэм Ланком, дед Трипа, никогда не совершали подобной ошибки, не делали этого Ланком Младший и Рассел Дален. Они всегда советовались с правлением и прислушивались к мнению его членов по всем важным вопросам.

На следующий день на собрании правления «Ланком и Дален» большинством голосов при одном голосе Трипа против члены правления проголосовали за начало переговоров о слиянии двух фирм.

Слэш дал на это деньги, а акции Ланы и Диди обеспечили перевес в мнениях, и летом 1985 года произошло официальное слияние фирмы «Ланком и Дален» с фирмой «Верхний город». Трип получил почетное звание партнера-консультанта, Слэш был избран президентом компании. В результате слияния Трип стал одним из самых крупных держателей акций в новой компании и богатейшим человеком на Уолл-стрите.

Слэш владел контрольным пакетом акций.

– Не понимаю, почему ты остался, – говорил Майкл де Росней Трипу, когда все документы были подписаны и сообщение о слиянии было уже сделано.

– А что тут удивляться, – ответил Трип, скрывая обиду, что все же оказался жертвой силовой игры, за которой, конечно, стоял Слэш. – Я остаюсь держателем акций и партнером, представляющим «Ланком и Дален». Ничего не имею против того, чтобы богатеть с помощью Слэша.

Майкл только плечами пожал, но потом понимающе кивнул. Когда речь шла о деньгах, тут он понимал. Это каждого устраивает.

Однако это не устраивало Слэша. Он с усмешкой сказал Лане, что очутился в том же положении, как некогда она в «Премьере». Он руководил компанией, но не был держателем всех ее акций. Разве это справедливо? – спросил он. Ему хочется чего-то, чего пока у него нет. А хотел он вторую половину акций фирмы «Ланком и Дален». Тех, что принадлежали Ланкомам.

Пляж, один из красивейших на Карибском побережье, сущий райский уголок с кристально чистыми прибрежными водами, белой кромкой мерцающего под солнцем песка и шуршащими от легкого ветерка кронами пальм, был пустынен. Вдали виднелся живописный бар с тростниковой крышей, в котором подавали ромовый пунш, жареных креветок и чипсы по-французски. Этот островок был так далеко заброшен в море, что на него добирались только на яхтах или личных самолетах. Именно на этом пляже, и совсем не случайно, Слэш встретил девушку, которая родилась не с серебряной, а с платиновой ложкой во рту.

Нина Ланком трижды выходила замуж, и ее третий развод был особенно скандальным и обошелся ей в солидную долю ее богатства. Она немало удивилась, когда Слэш предложил ей продать ему ее долю акций в фирме «Ланком и Дален».

– Но компания наконец стала на ноги и процветает. Какой мне смысл продавать акции? – спросила его Нина, когда они прогуливались но пляжу. После слияния с «Верхним городом» фирма «Ланком и Дален» стала одной из самых солидных и удачливых фирм, о ней часто писали в деловой прессе, не скупясь на такие слова, как «возрождение», «счастливое омоложение» одной из старейших фирм на Уолл-стрите, в которую биржевой бум восьмидесятых «вдохнул новую жизнь», и прочее и прочее. Как предвидел Слэш, в фирму вернулись старые, некогда сбежавшие клиенты, появилось много новых. Обороты в огромных суммах стали обычным делом для некогда хиревшей фирмы.