Слэш, стоя рядом, опершись о палку с серебряным набалдашником, с улыбкой смотрел на них. Не с той обворожительной улыбкой мудрого, все повидавшего человека или улыбкой дерзкой, бросающей вызов. В его улыбке была просто любовь к этим двум женщинам, и к той, и к другой. Однако любил он их по-разному. Лана напоминала ему его самого, кем он был когда-то. Диди напоминала того, кем он стал сейчас.

Лану он любил, потому что хорошо понимал ее. Он пришел ниоткуда, и Лана тоже, он и Лана родились в бедности и с боем добывали то, что имеют теперь. Оба были отвергнуты и брошены. Он не боялся нарушать каноны, не страшилась этого и она, он любил побеждать и умел это делать, такой же была Лана. У каждого из них была своя тайна вины, камнем лежавшая на сердце. У него – смерть сына, у нее – отца. Он любил ее, потому что всегда знал, что она думает и что чувствует, и еще он любил ее за то, что она подарила ему сына и он теперь не так одинок.

Но Диди он любил как-то по-особому, как мужчина любит женщину, которая способна сделать его мечты и надежды явью. Он полюбил ее уже тогда, когда впервые увидел ее фотографию в серебряной рамке. Она была его идеалом, богатой наследницей, которую он соблазнил, прекрасной принцессой, которую завоевал, женщиной, чья близость подтвердила, что он чего-то стоит. Он, чело-век ниоткуда, стал достойным ее любви. Каждый раз, когда она входила в комнату, свершалось чудо. Она всегда будет для него единственной.