Не знаю, как у Сталина, а у Гитлера ничего не получилось. Обманул его товарищ Сталин визуальными «страшилками», обманул — и видом снарядов, в навал «складированных» у самой границы (их вид мог навести на какую угодно концепцию войны, кроме той, которую Сталин задумал: молниеносный перенос промышленности за Урал и инициирующее сверхнапряжение психики попавших в окружение).

Гитлер только-только начал войну, рассчитывал, как и по всей Европе, захватить военные заводы — ан сталинская промышленность, как по волшебству, перенеслась за Урал, более того, чудесным образом заработала без стен и крыш. Но, на удивление, не совсем в чистом поле. Вдруг оказалось, что коммуникации в достатке — это в чистом-то поле! Да и все мелочи, без которых процесс может сорваться, например, силовые кабели к станкам, тоже оказались в нужном месте, в нужное время и в нужном количестве.

Я уж не говорю, что для осуществления чудесного переноса заводов Сталин приёмами, не укладывающимися в сознание людей средних, загодя подготовил особую группу людей — об этом в следующей книге достаточного объёма.

Если бы Гитлер смог разгадать сталинский план чудесного перенесения заводов — нам было бы десятикратно хуже. Мы бы эти заводы потеряли. Гитлер военачальником был несравненным, не забывайте, и окажись заводы изначально хоть во Владивостоке, Гитлер и там бы навёл им концы в первые же два месяца войны.

Гитлеру пытались помогать Тибетские ламы, гигантские средства шли на грандиозный проект Ананербе, даже с месторасположением Лона Девы Гитлеру удалось, похоже, разобраться. Но не смог, не смог Гитлер влезть в мозг Сталина и вызнать его гениальный план обороны и победы.

А ведь Гитлер, судя по одной только удивительной его начитанности, о возможности сверхчувственно вызнать намерения мог бы знать.

Потому что знали об этом древние.

Можно на это найти указания в книгах древних авторов.

Если б Гитлер знал и понимал, то должен бы был выкрасть дочь Сталина Светлану.

И вот почему.

В древности, если мудрый правитель хотел победить врага, то для того, чтобы узнать невысказанные намерения главнокомандующего армии противника, он распоряжался похитить не старшего офицера, а из клана вражеского правителя женщину, желательно, дочь правителя.

После похищения мудрый правитель с похищенным «языком» спал (в смысле, он её имел, даже, если можно использовать такое интеллигентное слово, трахал), и хотя она могла проявлять чудеса преданности своему правящему дому, молчать или даже откусить себе язык, вообще быть дура дурой, ничего бы не помогло. Всё равно с неё «считывали» тайны правителя-отца — невербальным способом. И, вооружившись самыми совершенными из разведданных, достигали победы.

Зная прикуп, можно жить без зарплаты.

Кстати, в древности, скрепляя договор с новым союзником, правители обменивались дочерьми — и этот акт отсутствия «кривых» намерений был не отвлечённо символическим. Дочь — вовсе не заклад, а именно «язык». И её непременно, как бы ни было противно, трахали — если не успевал сам правитель, то его доверенное лицо.

Предательства женщин — притча во языцех. С намеренными предательствами всё понятно. Но даже если женщина и не желает никого предавать, она всё равно сука.

И не язычок сукам подрезают, а горло — потому что ничего невозможно изменить. Хоть током пытай, хоть что угодно делай.

Итак, достойный правитель трижды подумает, прежде чем допустит, чтобы его дочь потеряла невинность — ведь при этом правитель может утратить тайны. Неприятности вплоть до утраты собственной независимости.

Обезопасить свои тайны, не прибегая к убийству собственной дочери, приёмов не так много. Можно заточить её в башню — но история показала, что всё равно ход найдется.

Отдача замуж за конюха с последующим их изгнанием — способ, по прежним временам, неплохой. Перед внешними правитель, как и положено, разыгрывал комедию праведного гнева по поводу омерзительного поведения дочери — но всё это только комедия.

Итак, кто-то поперёк воли правителя уложил его дочь на обе лопатки. Если это смерд, то не опасно. А если не смерд? Тогда он узнал тайные ходы, расположение сокровищницы и слабые места обороны.

Если тот, кто «разложил» дочь, не смерд, тогда властителю остаётся его или купить (отдать полцарства), или убить. Не убьёт и не купит — потеряет всё царство.

Это очень важно знать.

Нередко сохранение царства — истинный и скрываемый мотив исторических событий.

Недооценка полюбовника (зятя) — преддверие краха.

И вот почему. Дочь всегда выбирает отца. Всякий человек, отец-властитель в том числе, многослоен. Он может быть жаден (или нет), кривобок, косоглаз, холерик, умён, масштабен — одновременно.

Соответственно, дочь предпочтёт того из претендентов, у которого больше признаков, совпадающих с отцовскими. Если нарушитель целомудрия подобно отцу-правителю кривобок и жаден, то это хорошо, пинка ему под зад или пусть «утешает» дочь.

Ну, а если масштабен и способен к жреческой деятельности, как отец или дед и прадеды — скажем, главные раввины? Тогда — кто кого. Или он тебя вытряхнет, или ты его убьёшь. Или на мировую — и полцарства в придачу.

Я это всё про себя рассказываю. Это я тот самый зять. И я — русский. А что за известная ветвь главраввинов на мне оступилась, я подробно писал в «Психоанализе не того убийства». Вновь к этой теме возвращаться не вижу смысла.

Иначе, лучше повторюсь: зять-иноплеменник с равными привилегиями, или как бы всё не забрал.

Это в родах смердов за дочь брали калым, а если порченная, то приданое давали хоть какое, лишь бы с рук долой. А в правящих родах — или эшафот, или полцарства.

Меня они, как видите, пока не убили, но и полцарства не дали.

За конюха, получается, приняли?

Ну, тогда сами, блин, напросились.

Многие не могут успокоиться, если им не покажется, что они в объекте угадали его мотивы, если не низменные, то хотя бы отнюдь не возвышенные. Не сомневаюсь, что и обо мне будут гадать — чего это я убиваюсь в Заполярье и коммерчески бессмысленные книги пишу? Насчёт того, что меня гложет обида за недополученное «полцарства», вполне могут и не поверить — аскетический образ жизни, да и направленность мыслей иная.

Что ж, могу предложить ещё один мотив.

Когда я опубликовал книгу «Дурилка. Записки зятя главного раввина. Утончённые приёмы скрытого управления» на меня обрушился вал угроз и предупреждений — догадайтесь от кого.

Потом я опубликовал книгу «Сталин: прозрение волхва». А через месяц с небольшим убили мою младшую дочь. Правда, сомневаюсь, что она моя — мать её глубоко верующая христианка, протестантка, так что знакомится даже по объявлениям. Но фамилию девочка носила мою.

Казалось бы, естественно предположить, что раз после предупреждений убивают дочь автора таких книг, то следователь должен хотя бы встретиться с отцом. Ведь мотив — куда серьёзней.

Но на такое расследование дерзнуть можно только при правителе-личности. Такой у нас за последнюю тысячу лет один только был — Сталин. А возможно ли подобное расследование при демократах, скажем, при втором сроке Путина?

Правильно, следователь и прокурор проявили «странную» недогадливость. Меня никто ни о чём не спросил. Зачем им я? Неплохая сумма была передана матери моей дочери — так что и внезапную недогадливость прокурора и следователя тоже можно легко объяснить.

Непосредственного исполнителя, этого татуированного урода, мне самому карать смысла нет — он лишь марионетка стаи. Тут важен поводырь.

Так что, ищущие мотивов, можете считать, что этой книгой я мщу за убитую младшую дочь. Не к господину же Путину Владимиру Владимировичу за помощью обращаться.

Но что моя дочь! Я вот в процессе поисков выявил четырёх авторов, которые, хотя и работали в достаточно специальных областях знаний, но свой работой помогли мне больше всего. Это художник Константин Васильев, дипломат, историк и писатель Похлёбкин, историк Глеб Лебедев и этнограф и писатель, который составил «Русскую свадьбу», фамилия из головы вылетела, кажется, Балашов. Вот эти четверо подобрались к Ворге, на мой взгляд, ближе остальных. И надо же, все четверо — трупы. Удивительные самоубийства и несчастные случаи. И все это не только при Путине, но и при Эльцине, и при Брежневе.