Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Неприемлемое для затронутой череды «просветлённых» откровение: всё их учение не более чем поддержка одного только пророчества.

Я могу понять, что происходит с человеком, когда на нём исполняется пророчество, изречённое за пару поколений прежде его рождения. Испытал на себе. Подъёмная сила волны колоссальная. Мобилизация всех сил и вообще. Ещё ничего толком не успел сделать, а уже знаешь, что ты — исполнение пророчества. Сама смерть теряет всякий смысл.

Это общий принцип: с уверенностью можно говорить только об испытанном — что произойдёт с человеком, на котором исполнится пророчество, возраст которому тысячи, если не десятки тысяч лет, я на себе не испытал. Предполагаю: перенапряжение таково, и «пробивает» так, что на постижение тайного знания не требуются годы и поколения.

Возможно, становится доступной вся «библиотека» родовой памяти одновременно.

Только от одного прочтения о себе древнего пророчества «крыша поедет» и уедешь «со сдвигом» — другим, чем приехал.

Сталин, думается, сразу понял, что такой отдалённости (масштаба) пророчество не может указывать на него одного. Очевидно, что речь может идти только о инициатической Династии Света, предречённом «выходе из пустыни» священства по чину Мелхиседека. Тем более что много и просто многовековых и древнейших предсказаний указывают на Россию в начале эпохи Водолея. Точка начала эпохи для слабых наших умов плавающая: первый рассчитанный энтузиастами год — 1880, далее 2000 и несколько позже…

Обсерватория!!! Не датой ли начала эпохи Водолея (эпоха Волка по ведическому календарю) интересовался Сталин?!

Так что Булгаков был ещё студентом-медиком, а помощь ему в известности как писателя уже была предрешена…

А кто был такого масштаба провидцем, чтобы видеть на тысячи лет вперёд? Кому был интересен коба сталин Джугашвили?

Думается, так видеть могут только в среде мирового священства. Видят то, что интересно — Коба Сталин им был свой.

А ещё коба Джугоевич, сын шлюхи, не мог не обратить внимания, что исполнилось пророчество на острове. На соляном острове. В алхимии это важное понятие. Это — Полюс. Соляной остров то же самое, что и соляная гора, — совокупность всех изначальных благ. Полюс. А Полюс — центр белого мира. В противостоянии волнам захлёстывающей тьмы.

Не случайно на Русском Севере сера вела такую охоту на острова — их закрывали для свободного доступа, омаковливали. Но от предречённого не уйдёшь. Нужный остров может и появиться — такой возможности предусмотреть мозгов не хватило.

Но есть способ и защиты острова. Растворить силу серы лозунгом — «веруйте, что алхимия есть не способ передачи одного пророчества, наподобие падших церквей Ветхого и Нового завета, а — сатанизм».

И всё.

Ищи-свищи нужный остров.

Куда хотите себе свисток вставляйте — всё бесполезно.

Естественен вопрос: а много ли людей способны прочесть пророчество изумрудной скрижали — ведь надо знать и алхимию, и Евангелие, и православную или католическую традицию, и вообще обладать критическим мышлением? Сейчас в Сольвычегодске нет никого, кто бы мог. Да и раньше, думается, тоже. Ссыльные? Это ж как должна была послужить человеку его жизнь, чтобы научить всему разом!

Это я так, к тому только, что Иосиф Джугоевич не сомневался, что он и есть точка приложения пророчества — ещё и потому, что мало кто, видя, может увидеть.

Можно себе представить, как пересмотрел смысл событий своей жизни потрясённый до предельных глубин естества коба Джугоевич. В самом деле, богословское образование было платным — но его вдруг принимают учиться бесплатно. Ребёнком попал под коляску, но не погиб, а «всего только» навсегда покалечило руку и ногу, тем укоротив его путешественнический зуд и устранив с пути к книжному знанию такую неприятность, как зуд молодости. Даже в обсерватории и то сразу нашлось место.

А Сольвычегодск? Привезли — бежал. Поймали в Питере. Но не на новое место сослали, как всегда случалось и с Кобой, и с другими, а вновь возвратили именно на соляной остров, где «химическую свадьбу» играли Дева и сера … Никакие бы армии не смогли воспрепятствовать возвращению на Полюс Предречённого — кобы, сына шлюхи.

Вспышка света древнего пророчества, в сущности, не главное — не более чем запал к взрывчатому заряду. Главное — сам заряд. А «взрывчатое вещество» Сталина рвалось сквозь наносное грузинство — к Небесной Сварге.

Но очнулись, пошатнулись,

Переполнились испугом,

Чашу ядом налитую, приподняли над землёй

И сказали: — Пей, проклятый,

Неразбавленную участь,

Не хотим небесной правды,

Легче нам земная ложь…

И. Сталин, коба, сын шлюхи,

«дальний», сосланный в Сольвычегодск, некогда красный, иосис,

знающий сравнительное богословие, традицию,

терминологию и формулы алхимии,

предречённый стать ещё и светским правителем

и им ставший

— и всё это не главное.

Сталин молчал всю оставшуюся жизнь…»

Инициация у кедра-дуба-oak

Не хотел я поначалу повторять небольшую часть одной моей предыдущей книги — ан, видать, не избежать.

Меня очень многие пытаются клюнуть. Ядом прямо-таки брызжут.

В Интернете можете заглянуть, к примеру, на «Еврейский ресурс».

Вот я и подумал: если эта моя книга хотя бы процентов на 15 будет состоять из цитат из Толстого, то он становится, как бы, моим соавтором.

Всякие разные будут подымать голос не против меня, а, как бы, против Толстого.

Успехов им!

«Улыбок тебе казак».

В конце концов, могу напомнить, что именно Сталин устроил из творчества Толстого целый культ — культ личности вообще.

«…Воздействие дуба на себе испытали все гении.

В том числе и Лев Толстой. Он бы не смог угадать в князе Андрее такие чувства — если бы не испытал их сам.

«…— Ваше сиятельство, лёгко как! — сказал он, почтительно улыбаясь.

— Что?

— Лёгко, ваше сиятельство.

«Что он говорит? — подумал князь Андрей. — Да, об весне, верно, — подумал он, оглядываясь по сторонам. — И то, зелено всё уже… как скоро! И берёза, и черёмуха, и ольха уже начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».

На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берёз, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой берёзы. Это был огромный в два обхвата дуб, с обломанными давно, видно, сучьями и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися берёзами. Только он один не хотел подчиниться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.

«Весна, любовь, и счастье! — как будто говорил этот дуб. — И как не надоест вам всё один и тот же глупый бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мёртвые ели, всегда одинаковые, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где не выросли они — из спины, из боков. Как выросли — так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».

Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.

«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, — думал князь Андрей, — пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадёжных, но грустно-приятных в связи с этим дубом возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь и пришёл к тому же прежнему, успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая…»

34
{"b":"100721","o":1}