– Почему именно Париж?

– Выбор страны у нас сомнений и разногласий не вызывал – Франция. Париж с его историей, атмосферой, с французами, наконец. Романтический центр вселенной! Мы долго готовились к поездке, читали путеводители, обсуждали, куда мы пойдем, даже изучили историю Франции. Потом сборы и предвкушение чего–то нового, необычного, никогда не испытываемые ранее впечатления.

– И вот вы в Париже …

– Да. Долгожданный Париж! Сейчас я увижу его своими глазами, услышу, почувствую его запах, дотронусь до него! Я вышел из самолета, и порыв свежего ветра ударил мне в лицо. Прошел сквозь меня. Затронул какие–то глубинные струны. Они заиграли внутри, выводя на поверхность и впервые отчетливо проясняя так хорошо знакомое мне сегодня чувство. Возбуждение, азарт и в то же время – ощущение опустошенности и страха, страха упустить что–то, не впитать в себя, не поглотить все, что встречается, подворачивается на пути. Такое ненавистное, но вдыхающее жизнь. Словно охотник, который боится вернуться домой с пустыми руками. Все удовольствия Парижа я обязан увезти с собой!

– Вы очень красиво описали свои чувства. Даже не хочется ничего добавлять, чтобы не испортить. Но все же… Можно ли сказать, что вы впервые осознали, что все время безрезультатно гонитесь за наслаждениями?

– Мы вставали рано утром, а поздно вечером с трудом доползали до кровати. Первым делом, как люди, получившие классическое советское воспитание, мы набросились на музеи, посещали по два – три музея каждый день – Лувр, д`Орсе, Пикассо, Родена, Армии, Искусств и Культуры им Ж. Помпиду, Дом-музей Виктора Гюго. А в придачу к музеям еще были рестораны, выставки, прогулки по Сене на речном трамвайчике, Елисейские поля, Нотр-Дам, Латинский квартал, Монмантр, и, конечно, Эйфелева башня.

– Такой темп не каждый выдержит.

– Охотник все выдержит! Первый раз в Париже мы поссорились с Катей где–то на третий день. Во время нашей очередной пробежки по оси Лувр–Риволи–Елисейские поля Катя вдруг решила посидеть на скамейке и отдохнуть. «Но мы же еще должны попасть в музей Родена сегодня! Он рано закрывается. Пойдем!» – заявил я ей. – «Я устала, посижу минут двадцать, и пойдем дальше» – «Двадцать минут? Да знаешь, сколько интересного можно увидеть в Париже за двадцать минут! Ты что сюда приехала сидеть на скамейке?!» Внутри меня все кипело, хотя, если честно, и у меня уже ноги подкашивались.

– Как развивались события дальше?

– На пятый день мы обнаружили себя сидящими в центре Лувра через десять минут пребывания в нем не в силах подняться. Вокруг нас вращались многочисленные экспонаты и сотни посетителей. Доползли до Джоконды. Взглянули. И все. Ощущение, испытанное мной на трапе самолета, с каждым днем все больше и больше трансформировалось в раздражение и усталость.

На последний день у нас была намечена поездка в Версаль. Мы долго любовались найденными в Интернете фотографиями садов и парков и спорили, что красивее, Петродворец или Версаль. Я, конечно, как бывший ленинградец, утверждал, что Петродворец. Будильник прозвенел в 6.15 утра, но был мной проигнорирован. «Ты еще не встал? Миш, собирайся, мы же ничего не успеем!», – сказала мне Катя. – «Я никуда не еду», – произнес я, неожиданно для самого себя. Пауза. «Ты что совсем с ума сошел?!» Мне показалось, что я действительно сошел с ума.

– Вы так и не поехали в Версаль?

– «Я никуда не еду» – повторил я и отвернулся к стене. К горлу подступили слезы. Через минуту стук хлопнувшей двери заставил меня вздрогнуть. «Обиделась. Что я делаю?» Первым моим порывом было догнать Катю, но гордость постепенно перехватывала инициативу и записала на свой счет очередную победу. Весь день я провалялся в постели. Было тошно, я злился на себя и на Катю, потом мне стало себя жалко. Я не понимал, что со мной происходит. До возвращения в Россию мы не разговаривали.

– Кто первым заговорил? Или вы до сих пор не разговариваете?

– Разговариваем, конечно. В аэропорту в Москве я первым не выдержал. Попросил прощения.

– Катя отнеслась с понимаем к Вашему поступку?

– Она сказала что–то вроде: «Ты сам себя наказал. Не знаю, что на тебя нашло» И принялась рассказывать мне о своей поездке в Версаль. Я слушал ее и думал: «Какой я все-таки идиот, быть в Париже и не увидеть Версаля! Нужно будет обязательно туда вернуться еще раз». Это смешно. Понятно, что во второй раз ничего не изменилось. Но иначе мы не можем. Знаете, недавно я смотрел фильм о животных. Оказывается, что удав гипнотизирует свою добычу. Кролик, ставший его жертвой сам идет в пасть удава. Это напомнило мне нас самих.

– Спасибо за интересный рассказ, Михаил. Эта страшная дуальность. Желание вобрать в себя наслаждение и подсознательное понимание, что это невозможно. И страх, заставляющий все время искать новое наполнение и растрачивать себя по мелочам, чтобы иметь хоть какое–то ощущение течения жизни. Но сегодня мы понимаем причину. И новый мир принесет нам постоянное наполнение.

1 день до Конца Света – 20 декабря 2012

Москва

Миша посмотрел на часы. Они проговорили с Сюзан три часа.

– Нам нужно прощаться, – как будто прочитав его мысли, грустно сказала Сюзан. – Еще столько работы до завтра. Мне доверили руководить запуском всей системы. Представляешь?!

– Здорово.

– Не слышу энтузиазма в твоем голосе.

– Извини. Ты же знаешь, как я отношусь к этому переходу в другое измерение.

– Знаю. Но ты сделал все, что мог.

– Мухин так и не позвонил. Документов об академике Вавилове из архива у меня нет.

– Не переживай. Это от тебя не зависело.

– Я еще не получил ТВВ. Сейчас пойду на пункт раздачи.

– Давай! А то не хватит, – пошутила Сюзан.

– Только ради тебя.

– Очень хочется тебя встретить в новом мире.

– Мы должны сейчас договориться о встрече! Но узнаем ли мы друг друга? Как мы будем выглядеть там?

– Нас разделяет большое расстояние, но я этого совсем не чувствую. И думаю, что даже если нас разделит другой мир, это не станет помехой. Ведь мы связаны внутренней связью. Это – главное! В новом мире ты будешь чувствовать всех людей как часть себя. Мы обязательно узнаем друг друга! Почувствуем! Я тебя люблю.

– Я тебя – тоже. Никогда не испытывал ничего подобного…

…

Пункты раздачи ТВВ были разбросаны по всему городу. Миша давно наметил для себя такой пункт – кинотеатр «Россия», но что–то не давало ему приблизиться к этому месту до последнего момента. Сейчас, под воздействием слов Сюзан, он решил съездить на Пушкинскую площадь. Одно единственное обстоятельство заставляло его перейти в новый мир – он не хотел терять Сюзан.

Миша вышел на улицу. Сел в машину. Быстро доехал по полупустой Тверской до Пушкинской площади. Пробок не было. Длинная очередь выстроилась змейкой, заполнив почти все пространство у входа в кинотеатр. Долго пытался понять, где находится хвост. Встал в очередь.

Вдруг Миша услышал сзади себя оглушительную барабанную дробь. Он обернулся. Его взгляду предстала толпа людей, движущаяся по направлению к памятнику Пушкину. Они стекались со всех окрестных улиц, перекрыв движение, и соединялись на площади вокруг памятника. С другой стороны стали подтягиваться силы ОМОНа. Они быстро сгруппировались по стандартной схеме. Форма квадрата. Лидер отряда в центре. Со всех сторон лидер защищен внешними звеньями по десять человек. В центре квадрата – бригада ареста. Поняв, что толпа движется с одной стороны, внешние звенья немедленно повернулись в ее направлении, формируя фронт. Внутри под прикрытием происходила быстрая перегруппировка.

– Что это? – испуганно спросил кто–то в очереди.

– ОМОН.

– Да не это, а это, – мужчина в длинном черном пальто указал в сторону демонстрантов. – ОМОН, он и в Африке ОМОН.