– Понял. Прикид у тебя классный.

– Давай еще раз, – предложил длинный детина из дальнего угла кухни.

– Муха, ты чего, паровоз?

– Может, мы этого зарядим в аптеку. Он не засвеченный, – не унимался Муха. – Слушай, как тебя?

– Миша.

– Миша…, – он задумался. – Откуда такая стремная кликуха?

– Это имя.

– Неважно. Идешь в аптеку. Здесь недалеко. Просишь эфедрин. Тебе тетка говорит: «Молодой человек, у нас есть двух-и трехпроцентный. Вам какой нужен?» Берешь несколько пузырьков трехпроцентного и приносишь сюда. Понял?

– Понял.

– Давай, Мишаня, – подбодрила Стрелка. – Одна нога здесь, другая – там.

Миша поплелся к двери.

– Ты куда, Лунин? – лениво поинтересовался Князь.

– Меня в аптеку послали.

– Хорошо. Прикид у тебя цивильный. Все, что попросишь – дадут. Хоть какую–то пользу принесешь человечеству.

– Пользу человечеству? – Мишино сердце бешено застучало. Он побледнел, вспомнив о разговоре с дублем.

– Ты чего, Лунин, готовый уже?

– Да так, ничего, – произнес он дрожащим голосом.

– Смотри мне тут, не окочурься, – для проверки Князь со всей силы ударил Мишу по плечу.

Князев Владимир Сергеевич: 17 лет. Кличка – Князь. С трудом закончил 8 классов школы. На второй год не оставался. Состоит на учете в милиции. Продает наркотики. Зарабатывает больше отца. Отец, естественно, не догадывается.

Миша вышел на лестничную площадку. Кто–то подскочил сзади, заткнул рот и больно заломил руку. Миша даже не пытался вырваться. Князь еще не успел закрыть дверь на ключ. К ней подбежало четыре человека в униформе цвета хаки и черных масках. Один из них был с автоматом. Он сильно ударил по двери ногой. Князь отлетел в сторону и больно ударился о стену.

– Лунин, ты че! – взревел Князь, но не успел договорить. Ему, по–видимому, тоже заткнули рот.

Все произошло в считанные секунды. Из квартиры послышался шум. Там происходила какая–то возня. «Менты!» – заорал Муха, но тут же затих. – «Всем лежать! Руки за голову!»

Через двадцать минут, восемь обитателей квартиры Винта, включая Мишу, стояли внизу у милицейской машины.

– Руки положить на машину! – командовал мужик с автоматом. – Ноги на ширине плеч!

Их обыскали. Все содержимое карманов было вытрясено.

– В машине никаких разговоров! Ясно?!

В отделение ехали долго. «Это явно кто–то покруче простого участкового», – думал Миша. – «Может быть, захват оперативной группы по борьбе с наркотиками?», – мысли путались. – «Интересно, за использование – условно или… Нужно будет сказать, что случайно туда зашел. К другу. Зашел к другу. Зашел к другу».

– Ты навел? – ужасающим шепотом прошипел Князь, глядя Мише прямо в глаза.

– Разговоры! – заорал кто–то с переднего сиденья, отгороженного от задержанных решеткой.

Князь поднял правую руку и медленно, чтобы никто не заметил, провел большим пальцем поперек своего горла. Мише стало жутко.

– Это не я, – прошептал он, почти не открывая рта, но Князь уже не смотрел на него.

7461 день до Конца Света – 18 июля 1992

Санкт–Петербург

– Лунин!

Миша подскочил на каменном холодном полу. Уже наступил день. Минут десять назад ему удалось задремать. Всю ночь он провел в камере с Мухой и еще тремя малолетками. Было холодно и страшно. Полная неопределенность. Он всегда знал, что это когда-нибудь произойдет. «Может, это и к лучшему. Теперь точно завяжу. Главное, чтобы в колонию не отправили. Нет, не смогут. Отец обязательно отмажет»

– Лунин!!!

– Да. – Миша, нехотя, повернулся. Его глаза были красными от бессонницы.

– Вставай, пошли со мной. – Дверь в камеру открылась, в глаза ударил яркий дневной свет. – Иди вперед.

Мишу привели в кабинет. За столом сидел усталый усатый мужик в штатском. Слева от него на стене висела большая карта города, размеченная какими–то значками. Он вяло посмотрел на карту и зевнул.

– Из Ручьев, значит, – сказал он. Затем, как будто собравшись с силами, потянулся, выпрямился на стуле, и произнес грозным голосом: «садись».

– Миша сел.

– Фамилия?

– Лунин.

– Имя, отчество?

– Михаил Александрович.

– Год рождения?

– 16 февраля 1976 года.

– Что делал в квартире?

– Я в гости зашел к другу, – выдал Миша свою домашнюю заготовку.

– Какому другу?

– Князю, Князеву Вовке.

– Чья квартира?

– Еременко, кажется. Сергея Еременко.

– Откуда с Князевым знаком?

– Мы в школе вместе учились. Я потом в 470-ю, физико-математическую, перешел. А он – еще раньше в ПТУ.

– Наркотики употребляешь?

– Нет.

– А это что? У тебя в кармане лежало. – Усатый показал пакет.

– Не знаю. Это не мое.

– Не твое?! Ты знаешь, что тебе только за ношение срок полагается! – Он со всей силы стукнул кулаком по столу.

Мишу всего трясло. Он не знал уголовного кодекса и не мог оценить правдивость слов Усатого. Но, попав в шоковую ситуацию, и не пытался что–то оценивать. Все мысли из головы улетучились. Максимум, на что он был способен в данный момент, – отвечать на задаваемые вопросы «да», «нет», или дать исчерпывающий ответ из трех–четырех слов. Усатый, конечно, это понял.

– Кто тебе продавал наркотики?

– Какие наркотики? – У Миши оставался совсем небольшой запас сил, чтобы сопротивляться.

– Или ты говоришь, у кого покупал траву, или сейчас отправляешься в колонию. Ты понял?! – заорал мужик. – Я лично тебя туда отвезу! С родителями не успеешь попрощаться. Они сейчас, наверное, тебя по всему городу разыскивают. По моргам.

Нервы Мишы не выдержали. Он расплакался. Усатый выдержал паузу и поднес ему стакан воды.

– Ладно, Лунин. Давай так – ты мне говоришь, кто продавал, а я постараюсь тебя отсюда выпустить как можно раньше. Поставим на учет. И все. За чистосердечное признание.

В этот момент в дверь постучали.

– Да, – раздраженно прокричал Усатый. Ему только что обломали примененный им впервые на практике метод под названием «хороший полицейский – плохой полицейский». О методе он узнал несколько дней назад из какого–то американского боевика, и сам сейчас с блеском сыграл обе роли. Ему не хватило нескольких минут, чтобы расколоть Мишу. Дверь открылась, за ней показался молодой парень в милицейской форме.

– Вениамин Прохорович, можно Вас на минуточку?

– Ну, что там еще? – Усатый недовольно встал и подошел к парню. Они о чем–то шептались. Миша пил воду.

Луценко Вениамин Прохорович: 39 лет. Сотрудник отдела по борьбе с наркотиками. Регулярно выполняет план по изъятию. Сам не принимает. Сверхплановое сбывает. Считает удачей задержание детей состоятельных родителей. За таких можно получить откуп. Любимый фильм – «Рокки 4»

Через пару минут Усатый вернулся . Сел за стол. Почесал затылок.

– Повезло тебе, Лунин, с отцом. Человек он! С большой буквы «че»! Не то, что ты! А я и не знал. Отпущу тебя. К такому отцу на перевоспитание – не грех. И совесть моя чиста. Отцу скажи, чтобы зашел ко мне на днях. Очень хочу с ним лично познакомиться. Он поймет. Луценко моя фамилия. Запомнил?

– Да.

– Все, ступай. Вещи не забудь забрать. Он тебя на улице ждет, – Усатый попытался улыбнуться, но ничего эстетического из этой затеи не вышло.

Миша вышел на улицу. Он сразу увидел отца и заплаканную маму. Они сидели недалеко в машине. Мама увидела его, подбежала и обняла.

– Мишенька, ну как же так?! Ну, чего тебе не хватало? Ты не стесняйся. Скажи. Мы все для тебя сделаем, – мать снова расплакалась.

– Катя, я же просил, – сердито сказал подошедший отец.