Еще разного рода информация, которая могла быть связана с данной темой, по мнению аналитиков. Внимание Мухина сразу же привлекла служебная записка–характеристика на некоего Михаила Александровича Лунина, бизнесмена 1976 года рождения, родившегося в Петербурге, проживающего ныне в Москве, зарегистрировавшего свою фирму на территории института «Информэлектро». Фирма была связана с высокими технологиями в области оптимизации вычислений в кластерных компьютерных системах. Немного покопавшись в Интернете, Мухин дал для себя простое объяснение профиля фирмы – объединяем несколько компьютеров, тогда они быстрее выполняют математические действия. Он остался доволен собой. Фирма называлась «ХХ1 век».

Сюзан Джойс 1983 года рождения, американская подданная…

Мухин мысленно усмехнулся. Сюзан Джойс родилась в маленьком поселке на границе между Россией и Казахстаном, росла в Оренбурге. Родители эмигрировали в Америку в 1992. К эмигрантам, лимитчикам и прочим перемещающимся категориям граждан он относился снисходительно.

«Ну, что ж, – подумал он, – проблем с этими двумя быть не должно. Наблюдение будет установлено по стандартной схеме». Мухин мысленно представил городок Баумана и старый парк, по которому были разбросаны корпуса. Было в этом парке что-то питерское.

463 дня до Конца Света – 15 сентября 2011

Москва, Утро

Утреннее солнце освещало административный корпус института «Информэлектро». В кабинете было сумрачно – окна закрывала тень от маленькой старой церкви. Миша любил свой кабинет, любил этот парк, в котором прошла юность великого основателя Северной Столицы.

– Михаил Александрович, сегодня в три у Вас встреча. Сюзан Джойс, представитель американской компании «Астрономикс», лично приехала в Москву, чтобы ознакомиться с нашим продуктом и вести переговоры о его покупке.

Света поставила на маленький столик возле Миши вазочку. На этот раз – с розами.

Светлана Дмитриевна Макарова: 22 года. Стройная. Симпатичная. Волосы светлые, глаза голубые. Работает в фирме «ХХ1» четыре года. Знает английский и испанский языки. Исключительно понятливый, точный и преданный человек. Заканчивает Всероссийский заочный финансово–экономический институт. Два последних года ждет принца на белом коне.

Не часто женщины появлялись в Мишином кабинете. Обычно это были представительницы небольших фирм – подтянутые спортивные неопределенного возраста с тренированными улыбками. Программистские мозги Миши без труда просчитывали каждую их последующую фразу. Впрочем, для этого не нужны были особые усилия. Каждая из них была похожа на автомат, который поглощал или выдавал денежную купюру в зависимости от введенного в него кода.

– Спасибо, Света. О каком количестве лицензий идет речь?

– Около пяти тысяч.

– Ого! – Миша подскочил в кресле.

– Если все пойдет нормально, эта сделка может стать самой большой в нашей непродолжительной истории. Поэтому я подумала, что Вы лично захотите вести переговоры.

– За что я тебя уважаю, Света, так это за то, что ты в отличие от других секретарш, еще и думаешь.

Миша нередко говорил комплименты своей секретарше. Сотрудники маленькой фирмы приходили и увольнялись. Света оставалась на своем месте вот уже четыре с половиной года. Самым большим ее достоинством Миша считал полное отсутствие неуместных проявлений женственности, к которым он относил капризы, непредсказуемость, манерность, а самое главное, какие-либо поползновения на его свободу и самостоятельность. Личные отношения, вторгнувшиеся в служебные, вызывали в нем брезгливость.

Он встал, осторожно заглянул в зеркало и подумал, что фраза «имидж ничто» сегодня не актуальна. На него смотрел заросший молодой человек в пиджаке, из-под которого торчала неидеально выглаженная голубая рубашка. Когда-то он был программистом, со всеми вытекающими отсюда последствиями – клавиатура, залитая пивом, фидошная борода и футболка с надписью «Windows должны умереть». Пять лет назад он открыл собственную фирму, но от старых привычек избавлялся с большим трудом.

– Может, мне подстричься?

– Не помешает, – Света на всякий случай попыталась быстро скрыться.

– Чего ты убежала? Я не против продуктивной критики, – крикнул Миша ей вдогонку, и она остановилась в дверях.

– Ну, тогда не плохо было бы еще и рубашку прогладить. Американцы на это внимание обращают. Внешний вид – часть бизнеса.

– Вот этим ты и займешься.

– Я–то займусь, а Вам бы не помешало жениться, а то сидите с утра до вечера на работе.

– Я имел в виду продуктивную критику по работе, а не по личной жизни. Тем более, кто сегодня женится? Только народ смешить. Чтобы через два года развестись?

– Зачем разводиться? У нас слово любовь потеряло изначальный смысл. Сегодня у нас, Михаил Александрович, когда говорят любовь, подразумевают пять гормонов – серотонин, адреналин, эндорфины, дофамин и окситоцин, а настоящая любовь начинается прежде всего с желания идти на уступки. Раньше вообще родители выбирали своим детям жениха и невесту, а они на свадьбе чуть ли не первый раз виделись. И ничего. Очень даже хорошо жили. И любили.

– Так раньше и компьютеров не было, и самолетов. Слушай Свет, у меня для таких разговоров имеется мама.

– Ладно, давайте Вашу рубашку.

Рубашки Мише гладила в основном мама. Иногда, в таких вот экстренных случаях – Света. Семь лет назад от Миши ушла жена, не прожив с ним и года. Без всяких объяснений. Как потом выяснилось, она ушла к его другу и партнеру по бизнесу. Миша долго еще переживал. Эти двое были дороги ему. Он согласился на развод без промедления, не смог продолжать отношений с их семьей, и, потеряв значительную сумму, вышел из их общего бизнеса. Как потом выяснилось, не зря. Старая фирма, доставшаяся бывшему другу, разорилась. Новая фирма, которую открыл Миша, процветала.

Москва. Полдень

Приближалось время встречи с американкой. Миша волновался. Он не смог собрать сведений о фирме «Астрономикс». Это оказалось делом сложным. В обычных информационных сводках фирма не упоминалась. У них даже отсутствовала домашняя страничка на Интернете, что было совсем странно. За полдня ему так и не удалось вернуть обычное для него хладнокровие при совершении сделок.

В 15:05 в кабинет вошла Сюзан – эффектная брюнетка лет двадцати пяти в строгом костюме. Ее волосы были аккуратно уложены несколькими красивыми волнами, а сзади собраны в узел. Лицо было совершенно открытым и приветливым. Такой Миша и представлял себе типичную американскую бизнес–вумэн.

– Добрый день, – сказала Сюзан по–английски и улыбнулась.

Что–то притягательное было в ее стройной фигурке, но самое главное – улыбка у нее была исключительная! Он не знал – почему, и чем это можно было объяснить, но именно ее улыбка на сияющем белокожем лице восстановила его обычное самочувствие.

– Михаил, – сказал Миша, вставая.

Он неловко задел стол. Ваза покачнулась. Но именно в этот момент к нему вернулась уверенность. Он строго посмотрел на вазу, и цветы остались стоять, как ни в чем не бывало. Миша и Сюзан засмеялись.

– Добрый день, Михаил. Извините за небольшое опоздание. Я много слышала о московских пробках, но такого увидеть, честно говоря, не ожидала. – Миша внимательно слушал Сюзан. Словно впитывал ее речь. Причина этого, пожалуй, заключалась не в нем. Голос у нее был удивительным, словно бы шелестящим, шелковистым. Ее речь, правильная и спокойная, завораживала и давала собеседнику ощущение подлинности.

– Ничего страшного. У нас из-за пробок начало заседаний частенько задерживается. Для Москвы Вы даже слишком пунктуальны.

– Я стараюсь. Меня зовут Сюзан Джойс.