Только она не звала меня. Не ждала.

— Хочу познакомиться с твоей семьей, — говорю.

Ее глаза еще больше распахиваются.

— Что? — выдыхает чуть слышно. — Зачем?

— Интересно, — как есть отвечаю и взгляд ее напряженный ловлю. — Мне все про тебя интересно, Катя.

Тянет дольше с ней побыть. И похуй под каким предлогом.

В ее сверкающих глазах живо отражаются все эмоции. Прямо вижу, как она лихорадочно перебирает разные варианты, чтобы поскорее меня спровадить куда подальше. Наверх подняться не разрешит.

И это, блять, бесит. Не то, чтобы я рвался общаться с ее родителями… а хотя почему нет? Познакомились бы, поговорили.

— Надо в магазин, — рассеянно роняет она. — Хлеб купить. И еще кое-что. Мама просила.

— Пойдем.

Приходится выпустить ее из своих рук. Отхожу в сторону, толкаю дверь, пропуская девчонку вперед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Шустро проскальзывает мимо.

А я глазами ее жру. Куртка мешает. Сдернуть бы эту куртку на хер. Но холодно, блядь. А у нее и так задница ничем не прикрыта. Джинсы нихуя не греют. А вот я бы согрел. Пиздец как бы я ее согрел.

— Ты чего так легко одета? — спрашиваю.

— Почему легко? — даже оборачивается, коротким взглядом в меня стреляет и хмурится. — Нормально.

— Холодно, — говорю.

— Нет, хорошо.

Отворачивается. Быстрее идет. От этого ее бедра так покачиваются, что у меня слюна во рту копится.

Ее задница прямо под ладони просится. Круглая. Сочная. Вздернутая. Сам не знаю, как держусь, чтобы не сжать. Не сгрести девчонку в объятья. Не затянуть в первый подвернувшийся на пути темный угол.

Катя будто мой взгляд чувствует. Опять поворачивается. Шаг замедляет.

Блядь. Думает, так лучше? Нихуя. От ее глаз только сильнее ведет. Хотя в ней от всего ведет. От каждого жеста. От каждой черты. Голос. Аромат. До нутра пробирает.

Она замирает.

— Я… быстро, — нервно облизывает губы, лихорадочно прибавляет еще какую-то фразу.

А мне пиздец как напрячься приходится, чтобы суть уловить. Едва уловимое движение ее языка рисует в моем воспаленном мозгу охуеть какую четкую картину.

Катя на коленях. Сжимает мой член ладонью и берет в рот. Ведет языком по стволу.

Ебать. Хватит. Еще немного и как сопливый пацан кончу в штаны.

— Вместе пойдем, — бросаю.

В магазин заходим вдвоем. Девчонка выбирает, что купить, а я как одержимый ловлю каждое движение. Тенью двигаюсь за ней.

Она тянется за бутылкой сока на верхней полке. Шагаю ближе. Достаю и передаю ей.

— Спасибо, — говорит тихо.

Дальше идем.

Она фрукты набирает, над ящиком наклоняется. А я каждый ее изгиб взглядом выхватываю. Сперва слюнями давлюсь. После язык присыхает к нёбу. Такая жажда внутри поднимается, что челюсти саднит.

Забираю у нее корзину с продуктами. Пробует бунтовать.

— Нечего тебе тяжести тягать, — обрываю.

Больше не спорит. Явно торопится поскорее все взять. Слишком сильно разгоняется и не замечает, что впереди помыт пол.

Ее туфли скользят по отполированным плитам.

Катя теряет равновесие. Вскрикивает. Падает прямо в мои руки, потому что я уже оказываюсь рядом.

Наши взгляды пересекаются.

Она молчит. Сдавленно выдыхает. А я ниже склоняюсь, в глаза ее вглядываюсь и оторваться не могу. Не хочу, блядь. Шумно воздух втягиваю. Тянет даже этот ее лихорадочный выдох внутрь вобрать.

— Теперь поняла? — спрашиваю.

— Что? — сглатывает.

— От судьбы можно уйти, — скалюсь. — От меня — нихуя.

Качнув головой, выпутывается из моего захвата.

Направляемся в сторону кассы.

— Не надо, Демьян, я сама оплачу, — бормочет, пробуя остановить меня, удержав за руку.

Выбешивает. Пиздец просто.

Без слов даю ей понять, что такого расклада у нас точно не будет. Моя женщина никогда не платит. А она — моя. Даже если еще это не приняла. Все решено.

— Зачем в оптику ездила? — бросаю, когда идем обратно.

— Откуда ты…

— Что у тебя за проблемы, Катя?

— Никаких проблем, — губы поджимает. — Просто очки разбились.

Ладно, сам пробью. Над доверием нам еще стоит поработать.

Доходим до подъезда, поднимаемся по ступенькам. Там она останавливается и встает перед дверью.

— Нам… нам и правда нужно поговорить, Демьян.

Слышать то, как она произносит мое имя, — чистый кайф. Но по лицу девчонки уже видно, что этот кайф мне прямо сейчас обломают.

— Я больше не смогу работать в офисе, — говорю тихо.

— Работай из дома, — невозмутимо заключает Дикий.

— Не смогу работать с тобой.

— Катя…

— Пожалуйста, не надо.

Он делает шаг вперед, а я вся сжимаюсь в комок. Объяснить происходящее тяжело. Даже самой себе. Меня будто в омут затягивает все глубже и глубже. В пропасть. А я не хочу разбиться. Боюсь.

— В чем проблема? — мрачно спрашивает Дикий.

До этого момента я много раз прокручивала в голове, что именно ему скажу, когда попрошу об увольнении. Какие приведу аргументы. Много учебы, новый график в универе.

Долго не решалась отказаться от работы, но теперь понимаю, иначе нельзя. Нужно все прекратить. Прямо сейчас.

Затянет.

Уже затянуло. Вроде бы четко осознаю, что мы не можем быть вместе. Слишком разные. Демьян абсолютная противоположность тех парней, которые мне нравились. Но ничего не могу поделать с чувствами, которые даже на расстоянии только крепнут.

Ночь в отеле не идет из головы. Жаркие поцелуи. Бесстыжие пальцы, которые изучают каждый миллиметр моего тела. И хуже всего — то, как я отключилась, просто заснула в крепких объятьях.

Наше сегодняшнее столкновение лишь подтверждает самые тревожные опасения.

Он налетел на меня. Набросился как животное. Утянул за собой. Опять. Так жадно впился в губы, что я задохнулась.

Ответила ему. Откликнулась.

И разве я хоть когда-нибудь испытывала похожие эмоции?

Потерялась. Утонула. И стало тяжело разобрать, чего хочу сильнее, чтобы он отпустил, исчез… или чтобы никогда не разжимал захват, еще крепче сомкнул ладони на моих плечах.

— Говори, Катя, — произносит хрипло.

— Ты знаешь, — выдыхаю, глядя в его глаза.

— Возьмешь отпуск, — бросает отрывисто.

— Это не решит вопрос.

— А куда ты торопишься?

Молчу. Обнимаю себя руками.

Трудно с ним спорить.

— Холодно, — замечает Дикий. — Давай, заходи в подъезд.

Сам открывает дверь и заталкивает меня внутрь.

— Не дергайся, — заявляет. — Не трону. До квартиры проведу. Или ты думала, сама тяжести наверх тянуть?

— Отпуск — плохая идея.

— Увольнение не дам.

— Тогда придется попросить Диму, — срывается с губ раньше, чем я успеваю понять, что именно сказала.

— Ты работаешь на меня, — отрезает Дикий.

И в глазах его такая темнота сгущается, что я невольно шагаю назад. Совсем не хочу вбивать клин между друзьями. Но возникает странное чувство.

Поздно. Что-то ускользает. Рушится.

— Ничего не поменяется, — сглатываю. — Даже после отпуска.

— Через месяц обсудим.

— Тебе все равно нужен помощник. На этот период. Проще сразу найти нового человека. А я бы все равно отработала минимум две недели. Задержалась бы, чтобы полностью ввести свою замену в курс дела.

— Так и не поняла? — оскаливается. — Нет тебе замены, Катя. Нет и не будет никогда.

От его слов будто огнем обдает.

Мой телефон вибрирует, и я судорожно вздрагиваю. Достаю мобильный и некоторое время бездумно смотрю на экран. Мысли спутываются.

— Да, мам, — роняю, приняв звонок. — Уже все купила, поднимаюсь.

Путь наверх проходит в тишине.

Дикий ставит пакеты перед дверью квартиры и снова поворачивается ко мне, смотрит так, что у меня колени подгибаются от волнения.

Он резко подается вперед. Не касается, только шумно втягивает воздух возле моих волос. Горячее дыхание щекочет кожу.