— Доброе утро, — голос Каримова заставляет вздрогнуть и обернуться.

— Доброе, — киваю.

— Не знал, что ты в соседнем номере, — мрачно произносит он.

Тут в коридор вылетает девушка. Растрепанная. Вся светится от счастья. Судорожно одергивает мини-юбку. А мой взгляд невольно цепляется за ссадины на ее коленях. Она протягивает Каримову какую-то бумажку. Тот даже не поворачивается. Будто не замечает.

— Дикий скоро приедет, — говорит он. — В ресторане напротив встречаемся.

— Хорошо.

Девушка хватает его за руку.

— Ты мой номер забыл взять, а я…

Она запинается и убирает ладонь, когда Каримов наконец поворачивается и смотрит на нее.

— Но ты же… — бормочет девушка и опять замолкает.

— Свободна, — обдает ее льдом Каримов и, прежде чем двинуться в сторону лифта, обращается ко мне: — Жду тебя внизу, Катя.

Облегчение накатывает теплой волной. Когда осознаю, что этой ночью в соседнем номере развлекался приятель Дикого, даже дышать становится легче. Будто тугая пружина раскручивается внутри.

Так глупо было…

А сейчас не глупо?

Хмурюсь, поймав свой собственный сияющий взгляд в отражении зеркальной стенки лифта.

Чему теперь радуюсь? Какое мне дело до того, как Дикий проводит время? Он же чужой человек. По сути ничем не отличается от Каримова. Дружат же они не просто так, по натуре похожи.

— Нет, — выдыхаю практически беззвучно.

Дикий другой. Совсем другой. Это чувствуется.

Стоп. Какая разница? Почему вообще об этом думаю?

Стальные створки разъезжаются, и я выхожу в холл. Каримов направляется в мою сторону, погасив сигарету. Убирает мобильный в карман брюк.

— Дикий приехал, — говорит. — Ты готова идти?

— Да.

Вскоре мы оказываемся в полупустом зале ресторана. Заведение недавно открылось, еще слишком рано. Занято всего пара столиков.

Дикий отрывает взгляд от экрана телефона и поднимается, когда мы подходим. Обходит стол и отодвигает стул, глядя в мои глаза. Предлагает присесть.

Мне совсем не нравится, как бьется мое сердце, когда он смотрит на меня.

— Доброе утро, Катя, — хриплый голос заставляет поежиться.

Рассеянно киваю. Отворачиваюсь, чтобы присесть.

— Здесь хорошие завтраки, — продолжает Дикий, положив передо мной раскрытое меню. — Что хочешь?

— Сейчас посмотрю.

Но на меню сосредоточиться не выходит. Мой взгляд точно сам по себе устремляется вверх. От красочных страниц с картинками блюд на лицо Дикого.

Глаза у него покрасневшие. Уставшие. Под глазами — мрачные тени. Щетина отросла, видно, с прошлого утра так и не брился. Хотя обычно следит за этим.

Явно всю ночь не спал. Чем занимался?

Какая может быть у него работа после полуночи даже не хочу представлять. Просто понимаю, что ничего не мешало ему вернуться в тот ночной клуб или…

Обрываю эти дурацкие мысли. Одергиваю себя.

— Все нормально? — спрашивает Дикий, перехватив мой взгляд.

— Я выбрала, что возьму, — говорю, отложив меню в сторону.

Он тут же подзывает официанта, который принимает заказ. А я называю первую позицию, которая попадается на глаза. Только есть совсем не хочется.

Бесит, что никак не могу выбросить из головы всякую ерунду.

Почему Дикий опять на меня смотрит?

Достаю мобильный, утыкаюсь в телефон. Разговор сейчас идет о таких делах, где мое участие не требуется. Отправляю сообщение маме. На автомате проверяю другие переписки, чат универа.

Тут приходит фото от Димы. А следом вопрос — “Пойдем?”

Открываю и вижу там объявление про вечеринку. Через пару недель День студента. Ребята снимают гостиничный комплекс за городом, чтобы отметить. Собираются все курсы и факультеты.

Телефон снова вибрирует. На экране всплывает новое сообщение.

“Если не понравится, опять тебя украду”.

Невольно улыбаюсь, вспомнив прошлый год. Тогда все отмечали в ночном клубе, а мы с Димой сбежали в кино и до утра смотрели фильмы. Мы удачно попали на марафон комедий.

Прежде чем успеваю ответить, приходит еще одно сообщение:

“До кинотеатра недалеко, я проверил”.

Улыбка становится еще шире.

Дима точно читает мои мысли.

— Катя, — голос Дикого отвлекает.

Поднимаю взгляд, а мой палец так и зависает над экраном.

— Ты есть будешь? — спрашивает хмуро.

Кивает на стол, и я понимаю, что увлеклась перепиской настолько, что пропустила момент, когда официант принес мой заказ.

— Буду, — говорю и быстро набираю ответ Диме.

“Конечно, пойдем”.

Не люблю шумные вечеринки, но есть такие случаи, когда их нельзя пропустить. День студента точно надо отметить. Там ведь соберутся все ребята.

В ответ он присылает песню, и мне хватает названия, чтобы прыснуть от смеха. Слишком хорошо помню эту композицию. Именно под нее пришлось участвовать в общем конкурсе, когда…

Сама не знаю, почему вдруг отрываюсь от телефона и смотрю вперед. Будто незримая сила толкает. Стоит поднять глаза — сталкиваюсь с потемневшим взглядом Дикого.

Вид у него такой, будто он готов раздавить мой телефон. Квадратные челюсти стиснуты, огромные кулаки сжаты так, что вены на кистях бугрятся.

— Ладно, мне пора, — заявляет Каримов.

Но Дикий никак не реагирует. Только когда тот поднимается из-за стола, чуть поворачивает голову, едва заметно кивает на прощание.

Мы остаемся наедине, и это напрягает. Не то, чтобы мне нравилась компания Каримова, однако до момента, когда он ушел, здесь казалось спокойнее.

— Кто там тебя развлекает? — хрипло бросает Дикий.

— Не важно.

Рефлекторно дернув плечом, отмечаю песню, которую прислал Дима, “лайком” и кладу телефон на стол. Берусь за приборы.

— Кто? — повторяет, не повышая голоса, но настолько выразительно, что невольно вздрагиваю.

Внешне Дикий остается спокоен, только это обманчивое впечатление. Вижу, как мигом собирается гроза в синих глазах, как гневно раздуваются ноздри, а рот складывается в оскале.

— А ты почему со мной так говоришь? — спрашиваю ровно. — Что это за вопросы? Я же не спрашиваю, где и с кем ты всю ночь развлекался.

Слишком поздно осознаю, что стоило прикусить язык.

— Работал, — отрывисто произносит Дикий. — Нужно было вопрос решить.

Тут он вдруг прищуривается, пронизывает меня взглядом.

— А ты что, — резко подается вперед, так наклоняется, что мы оказываемся почти вплотную. — Ревнуешь?

— Что? — невольно переспрашиваю, крепче сжимаю приборы и отмахиваюсь от его абсурдного предположения: — Нет, конечно.

Он усмехается. Больше ничего не говорит, но это и не требуется.

Какие же у него глаза бесстыжие. Наглые.

Злюсь на себя за то, что сболтнула лишнего. Притрагиваюсь к завтраку, только бы скрыть неловкость. И хоть есть мне совсем не хочется, пусть Дикий не думает, будто испортил мой аппетит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наблюдает за мной. Никак взгляд не отводит.

Раздражение разгорается внутри. В груди становится тесно от переполняющих меня эмоций.

— У тебя завтрак невкусный? — не выдерживаю, прямо намекаю, что ему стоило бы переключиться на еду.

— Вкусный, — скалится. — Охуеть до чего вкусный.

— А можно без ругательств?

— Можно, Катя, — говорит, продолжает в глаза смотреть. — Для тебя можно все.

И почему кажется, что “вкусно” это совсем не про завтрак? Доводить ему нравится, действовать на нервы. Вот, что ему по-настоящему “вкусно”.

Беру чашку, делаю несколько глотков кофе.

— Какие у тебя планы на следующий месяц? — вдруг спрашивает Дикий. — Я в столицу поеду. По строительному проекту назначены встречи.

— Нужно мое присутствие? — уточняю.

— Нет, но тебе будет чем заняться. Там семинары по твоей теме. Экономический форум проходит.

— Туда доступ только по пропускам.

— Не проблема.