Безусловно, отвергая руководящую роль Фалькона в сиамской внешней политике 80-х годов XVII в., следует тем не менее признать, что деятельность Фалькона, всегда прежде всего заботившегося о своих интересах, а затем об интересах своих английских или французских хозяев, несомненно, в значительной мере усугубила последствия ошибочной политики короля Нарая. Ошибка короля Нарая, состоявшая в том, что он, в своей борьбе с голландцами, готов был впустить на свою территорию войска других европейских держав и даже позволить им сооружать здесь крепости[59],— эта ошибка Нарая была впоследствии мастерски использована и раздута Фальконом в эпизоде французской интервенции в Сиаме. В этом плане, безусловно, можно говорить об активном влиянии Фалькона и тех сил, которые за ним стояли, на сиамскую политику.
Одним из первых поручений, данных Нараем Фалькону, было составление плана военных укреплений. Не имея специального инженерного образования, Фалькон тем не менее быстро составил такой план, «с помощью англичан», как замечает хорошо осведомленный иезуит де Без [60, с. 131. Осуществление этого плана также было поручено Фалькону и его советникам. Строительство велось с большим размахом. Насколько увеличили вновь построенные крепости военную мощь Сиама — неясно[60]. Однако несомненно, что новая барщина легла тяжелым бременем на плечи сиамских крестьян. Даже очень расположенный к Фалькону де Без пишет о глубоком возмущении народа, о петициях и жалобах крестьян [60, с. 13].
Благодаря щедрым подаркам короля, беззастенчивому казнокрадству и ведущимся с большим размахом торговым операциям нищий Фалькон быстро превратился в миллионера. Ему лично принадлежало несколько торговых судов. В обеих столицах королевства — Аютии и Луво он построил себе роскошные каменные дворцы, которые обслуживали несколько сот рабов. В то же время (пока его не перекупили французы) он оставался верным агентом английской Компании.
Ему удалось добиться назначения Сэмюэля Уайта, уже и раньше служившего в сиамском флоте, шабандаром (комендантом) порта Мергуи [92, с. 66]. Это внешне скромное звание на деле давало его носителю огромную власть, так как шабандару Мергуи была поручена оборона всего западного побережья Сиама. Ему были подчинены все морские и сухопутные вооруженные силы в этом районе и весь королевский торговый флот. Ему же принадлежало право сбора всех пошлин и налогов в провинции Тенассерим.
На должность губернатора Мергуи Фалькон сумел продвинуть своего бывшего шефа Ричарда Барнеби, который к этому времени оставил службу в Компании, хотя и сохранил с ней тесные связи. Бывший служащий английской фактории Томас Иветт был назначен заведующим сиамской факторией в Масу-липатаме [46, с. 172; 92, с. 55]. Ответственные посты на сиамской службе получили и другие англичане.
Постепенно вытесняя из местного аппарата сиамцев и «мавров», Барнеби и Уайту удалось почти целиком заполнить его англичанами или португальцами. Число англичан, нахлынувших тогда в Мергуи, достигло вместе с семьями 200 человек [92, с. 99].
К началу 80-х годов XVII в. поведение англичан в Сиаме становится все более вызывающим. Так, в 1679 г. английский инженер, состоявший на сиамской службе, Джордж Лоуренс был уличен в убийстве трех человек, причем в двух убийствах он признался сам [46, с. 148].
Большое возмущение у сиамцев вызвало также поведение главы английской фактории в Сиаме Сэмюэля Поттса. Подавляющее большинство современников характеризует его как человека, достигшего полного морального разложения. Этому в значительной мере способствовало сознание своей экстерриториальности и безнаказанности. Некоторые из «подвигов» Поттса кратко излагаются в ноте короля Нарая Ост-Индской компании от 11 августа 1687 г. «Сэмюэль Поттс, уполномоченный английской Компании в 2226 г. (1682 г. — Э. Б.), собрал несколько хулиганов, которые нарушали покой королевской столицы… своими постоянными дебошами и стрельбой из мушкетов на улицах по ночам, несмотря на строгое запрещение министров Его Величества. Когда же власти задержали одного из главарей этих бродяг, упомянутый Сэмюэль Поттс и его приверженцы вырвали его из рук правосудия, применив оружие» [прил., док. 123]. Несколько позже Поттс, проворовавшись, поджег английскую факторию и не допустил к ней сиамских пожарных [46, с. 174; 152, с. 78].
Все эти эксцессы, естественно, сильно уронили престиж англичан в Сиаме, но главным было то, что английская Ост-Индская компания по-прежнему не оказывала никакой военной помощи Нараю.
Начавшееся между Сиамом и Англией охлаждение углубилось после прибытия в Аютию из Лондона в сентябре 1682 г. посольства во главе с Вильямом Стренгом. Вскоре после приезда послы были приняты праклангом. Послам были оказаны соответствующие почести. Однако высокомерный тон Стренга и требование односторонних уступок мало способствовали успеху переговоров. Стренг потребовал, в частности, чтобы Сиам ежегодно закупал определенные английские товары на 30 тыс. бат, независимо от того, нужны ли стране эти товары. Серьезный конфликт вызвало также притязание Стренга на отмену государственной торговой монополии на медь в пользу Компании. Когда эти его претензии были отвергнуты, он стал прибегать к тайной скупке меди на черном рынке. Эти махинации вскоре были раскрыты, и Стренгу было предложено покинуть Сиам [152, с. 83].
Разгневанный столь «непочтительным» обращением, Стренг приказал всему яерсоналу английской фактории выехать вместе с ним. В то же время он обратился к властям Ост-Индской компании с предложением немедленно начать агрессивные действия против Сиама. Предложения Стренга нашли сочувственный отклик в Лондоне и вошли впоследствии в конкретный план нападения на Сиам и Могольскую империю, разработанный английской Ост-Индской компанией.
Осенью 1684 г. неофициальный представитель Ост-Индской компании в Сиаме Сэмюэль Баррон, который прибыл в Аютию вскоре после отъезда Стренга, представил правлению Компании подробный план ведения войны против Сиама, основанный на тщательном изучении местной обстановки. Ссылаясь на опыт голландской агрессии против Сиама, он утверждал, что для победы над Сиамом англичанам потребуются сравнительно небольшие силы. По его мнению, для этого достаточно будет послать два крупных (50–60-пушечных) и два небольших (10–15-пушечных) военных корабля. Эту эскадру он предлагает разделить на две группы. Одна из них должна будет крейсировать в районе острова Уби, перехватывая сиамские суда, идущие в Китай и Японию, другая же будет «грабить сиамское побережье… чтобы поразить ужасом прибрежных жителей, а также уничтожать и захватывать сиамские и индийские суда» [216, т. III, с. 326–329].
Военные действия на море Баррон предлагал дополнить экономической и политической диверсиями внутри Сиама. Для этого он советовал, во-первых, переманить многочисленных китайских купцов, проживающих в Сиаме, «в какую-нибудь новую английскую колонию в Южных морях», во-вторых, спровоцировать антиправительственные восстания в малайских княжествах Южного Сиама (Паттани, Сингоре и др.). По мнению Баррона, «их (малайцев. — Э. Б.) легко побудить к восстанию против короля и к подчинению достопочтенной Компании». Баррон даже представляет предварительную смету расходов на организацию этих мятежей — он их оценивает в 5–6 тыс. долл. [216, т. III, с. 329].
Этот развернутый план войны против Сиама попал в Лондон в начале лета 1685 г. и сразу получил горячую поддержку со стороны президента Ост-Индской компании Джошуа Чайлда. Планы, разработанные Джошуа Чайлдом и Советом директоров английской Ост-Индской компании, включали в себя также и нападение на империю Великих Моголов. Основным театром военных действий должен был стать Бенгальский залив. На Восточном побережье Бенгальского залива предполагалось осуществить захват Мергуи. Здесь преследовалось одновременно несколько целей: 1) получить в этом районе исключительно удобную военно-морскую базу с прекрасной гаванью и богатыми запасами корабельного леса и провианта; 2) лишить французов возможности завладеть этой базой (базируясь одновременно на Мергуи и Пондишери, французы, независимо от времени года, могли бы господствовать в Бенгальском заливе). В таком же точно положении оказались бы и англичане, владея одновременно Мергуи и фортом Сен-Джордж (Мадрас); 3) наложить руку на торговый путь Бенгальский залив — Аютия — Сиамский залив, крайней западной точкой которого являлся Мергуи [92, с. 190].
