Кстати, я редко встречал профессоров университетов, кто не был бы в летах и, как правило, с седой бородой и сияющей лысиной. Мне кажется, они гордились своим возрастом. Почему же им не нравится, когда их называют стариками. Как странно! Ведь к молодым людям они обращаются в покровительственной манере. Однажды войдя в учительскую колледжа, где я преподавал, увидел старого профессора с окладистой бородой, который полулежал на диване, вытянув ноги и облокотившись головой о спинку дивана. Когда я приблизился к камину, он протер очки и обратился ко мне: «Какой предмет вы изучаете?» Видимо, он решил, что я ошибся комнатой. «Хотел бы изучать персидский, но так случилось, что преподаю здесь китайский», – ответил я не без лукавства. О, как часто мне хотелось стать пожилым человеком с седой бородой и сияющей лысиной, как многие другие в том колледже. Стать «своим»!
Мне кажется, однажды я доставил удовольствие некоторым английским джентльменам. Как-то господин Ловес Луард пригласил меня в союз художников, где он должен был читать лекцию. Там я наблюдал церемонию вступления в должность нового президента союза вместо ушедшего в отставку. После окончания церемонии секретарь выступил с отчетом о работе союза и обратил особое внимание на то, что теперь в члены союза могут принимать молодых художников. После лекции господина Луарда меня попросили сказать несколько слов. Оглядев аудиторию, я обнаружил лишь трех-четырех человек моего возраста. Эта деталь подсказала ключ к выступлению: «Я даже и не предполагал, что столь молодому человеку будет оказана честь выступить в достопочтенной аудитории. Я приехал из страны, где люди преклонного возраста высоко чтимы, а мы, молодые, стараемся быть особенно внимательными к старшему поколению и делать то, что рекомендуют эти почтенные люди. Теперь я попробую произнести короткую речь, но испытываю трепет, сознавая свой долг перед теми, кто старше меня».
Мне не дано знать, действительно ли мои слова понравились членам союза художников, но раздались аплодисменты. Затем я рассказал о важных элементах китайской живописи, которую мы называем «rhythmic vitality» – «ритмической жизненной силой». После моего выступления один из членов союза с запоминающейся длинной белой бородой подошел ко мне и поинтересовался, какое же все-таки ключевое слово характеризует суть китайской живописи «vitality» – «жизненная сила» или «fatality» – «фатальность». Оказывается я неверно произнес первый гласный звук в слове «жизненная сила». В свое оправдание могу сказать: жизненная сила и фатальность одинаково важны для современных художников и старых мастеров!
А вот для английских женщин старческий возраст оказывается фатальнее всего на свете. Как только я приехал в Англию, меня сразу предупредили, что ни при каких обстоятельствах не следует говорить о возрасте в присутствии дам. Но меня всегда забавляло, когда я слышал, как джентльмен говорил пожилой леди: «Как молодо вы выглядите!» Ей, конечно, было приятно это слышать, но в устах джентльмена это звучало слишком иронично. «Старческий возраст» у английских девушек ассоциируется с отравой, и молодые китаянки, похоже, в этом согласны с ними. Вот история на эту тему
Богатый человек встретил юную девушку, и они подружились. Он поинтересовался ее возрастом, и она сказала, что ей восемнадцать лет. Они расстались на несколько лет и, наконец, снова встретились. Девушка совсем забыла, что уже называла свой возраст, и когда он опять задал этот вопрос, сказала, что ей семнадцать. Мужчина горько заплакал, и девушка никак не могла понять причину его рыданий. Тогда он объяснил, что ее слова напомнили ему, что его собственность с каждым годом уменьшается и это так похоже на то, что происходит с ее возрастом. Вот в чем причина его печали.
А я в связи с этим подумал вот о чем. Все, что касается возраста, женщина помнит очень плохо. Мне даже кажется, что ни одна из них не помнит, когда она родилась.
Года три назад услышал я необыкновенную историю 63-летней женщины, которая выдавала себя за одиннадцатилетнюю принцессу. Ей было предъявлено обвинение в том, что под фальшивым предлогом она похищала деньги у незнакомых людей. И на каком-то этапе она оказалась под наблюдением врача. Говорят, его поразило ее необыкновенно инфантильное поведение и отношение к происходящему.
Много лет эта немолодая женщина ходила в коротком платье, с копной светлых волос, завязанных лентой. Журналист, рассказывавший эту историю, обратил внимание на самое примечательное. Оказывается, ей не только удалось убедить многих в том, что перед ними девочка, кое-кто поверил и в ее королевское происхождение. Как это могло случиться? Конечно, это необычная история, но я склонен думать, что люди, которые впали в обман, должно быть, сами хотели быть молодыми, иначе откуда у них такая слепота? Эта боязнь старческого возраста способствует появлению разных методов сохранения молодости. Я время от времени читаю в газетах, что стиль одежды может сделать человека моложе, такую же роль играет косметика и тонкая талия. Некоторые косметологи могут даже подтянуть морщины на лице и смягчить его, так что женщина шестидесяти лет может выглядеть на двадцать. Но почему должно быть так? Ведь это противоречит природе. Я не думаю, что такая косметика когда-либо применялась в моей стране. Сорокалетняя женщина в Китае довольствуется своим возрастом и уже не хочет вновь становится юной.
Распространено мнение, что китайцы, особенно женщины, как правило, выглядят моложе своих лет. Я думаю, причина проста: мы, в отличие от людей на Западе, не озабочены проблемой возраста. Чем больше англичанка беспокоится о том, чтобы выглядеть моложе, тем раньше она стареет, в то время как китаянки полностью свободны от забот о макияже и стараются выглядеть красивыми в согласии со своим истинным возрастом.
Мне кажется, они делят свою жизнь на три этапа: до тридцати, между тридцатью и пятьюдесятью и после пятидесяти. На каждом этапе они носят одежду разных оттенков, украшения и драгоценности тех цветов, которые соответствуют национальным вкусам. До тридцати они предпочитают яркие, светлые тона и блестящие ткани, чтобы подчеркнуть юность и бодрость, после тридцати – темные и менее яркие краски, чтобы продемонстрировать, что они обрели равновесие в жизни и могут уже наставлять других, а после пятидесяти – одноцветные темные тона без узоров, чтобы подчеркнуть достоинство и внушать уважение. В Китае я часто наблюдал, как моя бабушка и тетя советовали моим сестрам выбрать тот или иной наряд яркого цвета, заметив при этом, что сами они уже не будут носить такие тона, чтобы не терять достоинство, соперничая с молодыми.
Помню рисунок в сатирическом журнале «Панч»: «Юная девочка обращается к матери: «Мамочка, я пришла к выводу, что ты красивее меня. Но, слова богу, что мы не похожи друг на друга – у каждой свой шарм». Не думаю, что китайские матери согласятся с таким взглядом на вещи.
Я не устаю думать о том, что Конфуций – величайший психолог из тех, кого рождала земля Китая. Он отчетливо понял, что люди боятся смерти и именно этот страх вызывает неприятие старения. Но поскольку оно неизбежно, он попытался создать метод, который помог бы людям обрести свою радость в преклонном возрасте и забыть о страхе. Вот почему Конфуций учил нас уважать старших и его учение оказывает самое глубокое воздействие на умы китайцев вот уже более двух тысяч лет. И мы привыкли к тому, что нам делают комплименты, когда мы стареем. И какое счастье предчувствовать, что ты в старости будешь пользоваться почетом и уважением. Однажды ученик спросил Конфуция, что он знает о смерти, на что учитель ответил: он еще не знает, что такое жизнь, как же он может знать, что такое смерть. Согласно его учению, мы должны поклоняться своим предкам. И когда люди стареют, они знают, что за ними идут следующие поколения, которые оказывают им уважение, пока они живы, и будут поклоняться им после смерти. Так улетучивается ощущение страха смерти, и оно не разрушает наш разум.
Семейные отношения в Китае строятся на принципе служения старшему поколению. Мы должны обслуживать родителей, бабушку и дедушку и вырастить новое поколение, которое будет заботиться о нас. Никто не откажется упорно работать первую половину жизни, если он знает, что в старости его ждут свои радости. У каждого на склоне лет меньше жизненных сил и за ним нужен присмотр в той или иной степени, но если он ощущает дыхание молодого поколения, идущего ему на смену, появляется уверенность в будущем. А если впереди никого нет, на ум могут прийти верные мысли. Как знать, может быть, это одна из главных забот лондонцев.
