Литмир - Электронная Библиотека

Глава 21

Франческа на дюйм приотворила тяжелую дверь и заглянула в библиотеку. На письменном столе возле окна горела одна лампа, бросавшая слабый свет на стеллажи вдоль стен и тяжелую дубовую мебель. Поначалу комната показалась пустой, и душераздирающие звуки прекратились, но затем они возобновились с новой силой. Осторожно шагнув вперед, Франческа увидела мужчину, лежащего на кожаном диване.

В то же мгновение, словно почувствовав ее присутствие, мужчина вскочил на ноги и повернулся к ней лицом.

Франческа, оцепенев, уставилась на него. Он настолько изменился, что его трудно было узнать. Некогда красивое лицо подурнело и покрылось красными пятнами, опухшие глаза лихорадочно блестели. Он выглядел сильно похудевшим, а судя по тому, как он покачивался, был изрядно пьян.

– Джон! – воскликнула она.

Он посмотрел на нее так, словно никогда в жизни не видел, затем, качаясь, подошел к письменному столу и взял несколько листков бумаги. Издали было видно, что они исписаны корявым почерком. Джон дрожащими руками разорвал листки на четыре части.

– Джон, с тобой все в порядке? Прости меня, если я побеспокоила тебя… – Заикаясь, не находя нужных слов и шокированная тем, что он снова стал рыдать, Франческа торопливо подошла к столику со спиртным в дальнем углу библиотеки и налила себе виски.

От грохота брошенного стула она вздрогнула и резко повернулась. Она не очень хорошо знала младшего брата Дианы. Возможно, он становится буйным, когда много выпьет. Франческа решила побыстрее выскочить из библиотеки и бежать к себе, когда Джон нетвердой походкой направился в ее сторону. Ноги его подкашивались, и казалось, могут в любую минуту подломиться. Франческа сделала шаг в сторону, Джон почти упал на столик со спиртным. Каким-то чудом ему удалось схватить графин с виски и наполнить стакан. Проделывая этот сложнейший трюк, он бубнил:

– Педераст хренов! Почему Гай был таким сраным педерастом? – Джон зарыдал. – Но я все равно тоскую по нему…

На момент Франческа забыла, что Джон в течение многих лет был личным секретарем Гая, так что вполне естественно, если он скучает, однако эта пьяная тоска озадачила Франческу, и ей стало не по себе.

– Ты лучше сядь, – негромко сказала она.

– Педераст хренов! – повторил Джон в промежутках между рыданиями. – Я любил его. С самого начала. Он был моей жизнью. – Джон снова бросился на диван. Ошеломленная Франческа молча наблюдала за ним. – Я отдал ему всю свою жизнь… Даже живопись забросил ради него! Он был для меня… всем…

Франческа опустилась в кресло, слова Джона били по ней, словно удары молота. Гай и Джон! Она никогда этого не понимала! Ей лишь сейчас до конца стали понятны печаль и боль Джона. Она попыталась успокоиться и переварить эти новые для нее впечатления.

Через несколько минут Джон, кажется, стал понемногу успокаиваться, но было такое ощущение, что он не догадывается о ее присутствии. Невидящим взором он смотрел на огонь догорающего камина.

– Я здесь все написал, – внезапно пробормотал Джон и бросил взгляд на письменный стол.

– Ты написал? – переспросила Франческа, полагая, что он описал историю их отношений.

– Все. Я должен был. Другого выхода нет. – Он сделал еще глоток виски.

– Это поможет?

– Поможет? – Джон посмотрел на Франческу с таким видом, словно лишь сейчас заметил ее присутствие. – Мне это не может помочь, – с горечью проговорил он.

– Я знаю, ничто не может его вернуть. Сара, моя мать, тоже тяжело это переживает. Но жизнь продолжается, Джон.

Он вскочил на ноги, словно ее слова внезапно разозлили его.

– А, сестра хренова, вот ты кто! Я только сейчас понял!

Его лицо исказилось от боли, и, похоже, он с огромным трудом произнес следующие слова:

– Он заслужил смерть!

На мгновение Франческа не на шутку испугалась. Кажется, он в самом деле не в себе, подумала она.

– Он заслужил смерть? – шепотом переспросила она.

– Да! Поэтому я его и убил.

Бледная и измученная Франческа на следующее утро вместе с другими сидела в гостиной и ожидала прихода полиции, чтобы сделать заявление. Она знала, что никогда больше, ни за что на свете не зайдет в библиотеку.

Все уже слышали ее рассказ о событиях минувшей кошмарной ночи, но ей предстояло повторить все это полиции. Отсутствовала лишь Мэри Саттон. Рано утром, когда она узнала о том, что произошло, к ней был вызван местный врач, и сейчас, напичканная успокоительными снадобьями, она лежала под присмотром срочно нанятой сиделки.

Диана, сидевшая на диване рядом с Софи, продолжала пребывать в состоянии шока. Чарльз, ссутулившись в глубоком кресле, рассеянно играл ниткой чехла. Только Марк оставался внешне невозмутимым, и Франческа, у которой на миг пробудилось чувство юмора, подумала, уж не считает ли он, что все произошедшее может стать сюжетом для новой книги?

Никто не разговаривал. Наконец слуга объявил о приходе инспектора полиции Алана Тимпкинса. Его сопровождали двое полицейских, у одного из которых в руках были блокнот и карандаш. Они кратко опросили других членов семьи. Но по-настоящему их интересовала Франческа, которую они намерены были допросить, так что ей предстояло еще раз пережить тот кошмар деградации и угрызений совести, свидетельницей которых она была.

Крепко обняв руками стиснутые колени, Франческа негромким голосом начала свой рассказ.

То, что ей поведал Джон, как раз и явилось недостающим звеном, которое они искали много месяцев.

В тот фатальный уик-энд Джон страшно рассердился, когда Гай настоял, что поедет в Стэнтон-Корт один, ссылаясь на то, что ему нужно поговорить с Дианой по личному вопросу. И Джон решил самостоятельно отправиться в воскресенье в Стэнтон-Корт, чтобы выяснить, в чем дело. Он приехал домой к матери к завтраку, надеясь что-нибудь у нее узнать, но не застал ее, и это навело его на размышления. Джон решил, что Гай что-то задумал, а поскольку он уже выпил, то воображение его разыгралось. Джон был уверен, что Гай хочет от него отделаться. За последний год их отношения становились все более прохладными, и Гай почти каждый вечер уезжал без него. Джон был убежден, что Гай отправился в Стэнтон-Корт для того, чтобы убедить членов семьи, будто для Джона лучше будет отказаться от работы в Лондоне, вернуться домой и снова заняться живописью.

Основания для возникновения этих подозрений, рассказывала Франческа, у Джона были. Не так давно он обнаружил, что у Гая есть романы на стороне. Гай даже платил молодым парням, чтобы они приезжали к нему, на его квартиру в Вестминстере. При этом предварительно под благовидными предлогами он отсылал Джона в Уилмингтон-Холл.

– Кажется, – продолжала Франческа, – Джон сохранял верность Гаю все эти годы, что весьма необычно для геев. Джон обнаружил, что у Гая буквально сотни любовников, а когда до него дошло, что Гай намерен от него отделаться, это стало последней каплей.

Полицейский с бесстрастным выражением лица все время записывал за Франческой.

– Я спросила его, как ему удалось проникнуть в этот дом, убить Гая, а затем уйти незамеченным, – продолжала рассказ Франческа.

Прошлой ночью Джон рассказал ей, как просто все было сделано. Он уже раньше планировал застрелить Гая во время прогулки и затем сказать, что произошел несчастный случай. Джон появился в этом доме пройдя через сад и сумел незаметно проникнуть через французское окно в библиотеку. Все завтракали в столовой, слуги находились на кухне. Согласно плану, он должен был попасть в комнату для хранения ружей, взять ружье и патроны и тем же путем удалиться. Едва он зарядил ружье, как услышал доносящиеся из столовой голоса. Чарльз предлагал Гаю идти стрелять глиняных голубей. Это Джона вспугнуло, он поставил заряженное ружье на место, юркнул в маленькую гардеробную, которая находилась рядом, и там заперся. Он рассчитывал, что как только Гай и Чарли уйдут, он схватит ружье и последует за ними. Тот факт, что они собирались стрелять голубей, еще в большей степени позволит ему представить все как несчастный случай.

83
{"b":"99218","o":1}