Медленно и осторожно Марк раздел ее. Он делал это с нарочитой медлительностью, чтобы держать под контролем бушевавшую в нем страсть.

И вот Диана оказалась перед ним нагая. Она лежала на спине. Розовые соски ее белоснежных грудей затвердели от возбуждения. Она тихонько покачивала бедрами, и Марк понял, что Диана, как и он сам, изнемогает от желания. Он взял ее на руки и положил на огромную кровать поверх атласного покрывала, а сам опустился на колени рядом с ней. Языком он стал ласкать ей соски, затем начал покрывать поцелуями ее живот и треугольник волос, наслаждаясь упругостью плоти и вдыхая аромат ее тела.

Он услышал, как Диана тихонько застонала, затем обняла его за шею. Белокурые волосы ее разметались по подушке, рот был слегка приоткрыт. Она прошептала его имя.

Марк быстро сбросил с себя одежду и накрыл Диану своим телом. Он целовал ее лицо и шею, а она выгибалась навстречу, пытаясь слиться с ним. Желание у Марка достигло уровня сладостной боли, и он прошептал:

– О Боже, Диана…

В ответ она обвила его бедра своими длинными гибкими ногами. Он отыскал влажный, горячий, жаждущий зев и вошел в него вначале осторожно, затем ускорил свои движения. Диана двигалась ему навстречу, задыхаясь и издавая стоны восторга. Он хотел обладать и теперь обладает этой удивительной женщиной, и сейчас он намерен довести ее до высшей степени экстаза. Его последний толчок был самым энергичным, он достиг дотоле недосягаемой глубины. Рванувшись в последнем порыве, Марк испытал взрыв сладострастия и почувствовал, что струя семени изливается в содрогающееся женское лоно. Диана выгнулась и приняла его, сделав Марка частью самой себя. Она так крепко удерживала его в своем лоне и объятиях, что ему показалось, будто он утонул в ней.

Потом они долго лежали рядом, удовлетворенные и умиротворенные. Наконец Диана посмотрела Марку в глаза с каким-то странным выражением.

– Я никогда не подозревала, что может быть так сладко, – хрипло прошептала она.

– Тебя никогда раньше не любили, голубушка моя.

– Но ведь я…

– Тебя просто-напросто трахали, вот и все. А это совсем другое дело, – тихо пояснил ей Марк.

Диана улыбнулась, прижалась к Марку и подумала, что она нашла то, что искала.

Она нашла выход.

Франческа так стукнула кулаком по столу, что лежащие на нем карандаши и ручки подпрыгнули и покатились.

– Гай, черт возьми, ты просто невыносим! – взорвалась она. – Ты настоящий нахал! Приезжаешь сюда, разыгрываешь из себя будущего премьера Англии, а когда мать отказывается финансировать твои дурацкие фантазии, ты приходишь ко мне!

– Ты можешь это себе позволить, Френни. В конце концов, ты исполняешь обязанности, которые должен был исполнять я в «Калински джуэлри». Ты должна радоваться этому, а не вести себя как торговка! Заплати мне за то, что я уберусь с твоего пути! Ты всегда была страшно амбициозной сучкой. Так вот, я прошу, чтобы ты заплатила мне за то, что я предоставил тебе возможность добиться своей цели.

На какое-то время взгляды брата и сестры скрестились, затем Франческа вскочила из-за стола и зашагала по комнате.

– Ты сам решил не возвращаться сюда, помни это! И если я играла грязно, то ты играл во сто крат грязнее! В конце концов, не я была причиной крушения надежд матери. Я только заняла предназначавшееся тебе место. А став вице-президентом, я увеличила доходы компании на шестьдесят два процента. – Франческа сделала паузу, затем сердито добавила: – Это означает, что твои акции подорожали и что твои дивиденды теперь будут больше. А где, черт возьми, я могу найти тебе четыре миллиона?

Гай сидел нахохлившись, чувствуя, что желанный Уилмингтон-Холл буквально уплывает от него.

– Должен же быть какой-то выход! Почему я не могу занять у компании? Господи, да у «Калински джуэлри» десятки миллионов! – выкрикнул он.

– Мать говорит, что дополнительная прибыль должна идти на расширение и развитие, и в этом отношении у нас с ней полное единодушие.

– А разве мое пребывание в палате общин не пойдет на пользу «Калински джуэлри»? Это наверняка повысит престиж компании.

Франческа недоверчиво засмеялась:

– Гай, ты живешь в каком-то вымышленном, дурацком мире! Богатым арабам и ливанским принцессам глубоко наплевать на тебя! Они знать не знают, кто ты такой!

– В таком случае что мне остается делать?

– Перестать хныкать, а свои сумасбродные проекты финансируй самостоятельно! – отрезала Франческа. – Я, как и мать, не могу тебе помочь. В конце концов, если ты хочешь жить в Восточном Уэссексе, тебе совсем не обязательно покупать роскошный особняк. Да тебя более серьезно станут воспринимать как политика, если ты купишь небольшой дом, а это ты можешь себе позволить, не прибегая к посторонней помощи.

– Ты не учи меня, что мне делать! – заорал Гай. – Ты всегда была настроена против меня, потому что ревновала меня! Ты честолюбивая интриганка и сучка и гребешь все под себя!

– Да, и я готова работать для этого как лошадь! – запальчиво выкрикнула Франческа. – А ты всегда хотел, чтобы тебе все поднесли на блюдечке с голубой каемочкой! Тебя напрочь испортила мать, тут не твоя вина, но тебе уже пора повзрослеть и встать на собственные ноги.

– Не все могут быть такими агрессивными, как ты, – с презрением произнес Гай. – Ты никакая не женщина, ты грубый мужик в юбке!

– Я рада, что хоть один из нас мужик.

Лицо Гая стало пунцовым от гнева.

– Что ты этим хочешь сказать?

Франческа пожала плечами. Она знала, что попала в самое уязвимое место.

– Я родилась не вчера, – ровным тоном ответила она. – И я не Диана.

Бормоча проклятия, Гай рванулся к выходу и с такой силой грохнул дверью, что, кажется, закачалась комната.

Такой тяжелой недели у Сары уже давно не выдавалось. Гай не разговаривал с ней, зато с Франческой они воевали, словно уличные коты. Атмосфера в доме была наполнена враждебностью. Генри Лэнгхэм прилагал все усилия, чтобы не оказаться втянутым в конфликт. Сара чувствовала себя настолько измученной, что с трудом поднималась по утрам.

Преисполненная жалости к самой себе, она размышляла о том, как ее дети могли устроить ей такую тяжкую жизнь. Конечно, Франческа всегда была безжалостной, но Гай… В чем причина того, что он до такой степени изменился?

Может, это дурочка жена подействовала на него таким образом, что им овладело сумасбродное желание броситься в политику и купить особняк? Сара кивнула самой себе. Должно быть, так оно и есть. Диана с самого начала была неравнодушна к деньгам и сейчас наверняка хочет бросить вызов своему брату и добиться того, чтобы муж занял престижное положение. Перед Сарой стояла очень непростая дилемма. Если она даст Гаю четыре миллиона долларов, то сама закроет для него возможность вернуться в Нью-Йорк. С другой стороны, если она ему откажет, трещина в их отношениях станет еще более глубокой, и есть риск вообще потерять сына.

Проявив весьма нехарактерную для нее слабость, Сара заперлась в облицованной розовым мрамором ванной и дала волю слезам.

– Ты можешь оказать мне услугу, Гай?

Сара и Гай завтракали в ресторане у Колони. Сара была настроена достаточно миролюбиво. Она пыталась договориться с собой и смириться с тем, что Гай собирается делать карьеру в Англии. Однако ее разочарование было настолько глубоким, не говоря уже о том, что она предстала не в лучшем свете перед директорами, что ей было весьма непросто сохранить самообладание. Гай все еще не терял надежды получить от матери четыре миллиона долларов и точил ее этой просьбой день и ночь, однако Сара неизменно ему отказывала. Ведь это было бы равносильно тому, что она благословляет его на пожизненное бегство.

– Что за услуга? – весьма нелюбезно спросил Гай. Он был занят телятиной, фаршированной гусиной печенкой, и ему не понравилось, что его отвлекают.

– Я хотела бы, чтобы ты кое-что захватил в Англию. Это ожерелье для одной клиентки и несколько камней, которые надо передать на Бонд-стрит. Они не займут много места в твоем багаже, и, честно говоря, это наиболее безопасный способ транспортировки небольших вещей.