Первой мыслью, которая обожгла Франческу, было то, что она летит в Париж без Сержа. Большие путешествия они всегда совершали вместе, совмещая приятное с полезным. На сей же раз она летела одна.

Ее охватило тоскливое чувство. Париж без Сержа будет совершенно иным, подумала она, вставая с постели и накидывая белый атласный халат. Обычно они снимали люкс в «Ритце» и умудрялись находить время, чтобы пообедать в нескольких шикарных ресторанах и посетить Лувр, когда выдавался свободный час.

Когда Франческа принимала душ, чувство беспокойства и уныния лишь возросло. Чего это она вдруг так испугалась? «За последние несколько месяцев я привыкла обходиться без Сержа», – сердито сказала себе Франческа, намыливая ноги мочалкой из люффы. Если разобраться, жизнь ее складывалась так, как она и хотела. Она превратила «Калински джуэлри» в компанию, оборот которой составляет миллиард долларов. Она стала ее президентом. У нее великолепный дом, вышколенная прислуга, изумительные наряды и меха и, разумеется, самые изысканные драгоценности. Она была самой уважаемой деловой женщиной, на нее именно так все и смотрели, и она работала в поте лица своего, чтобы достичь подобного положения. А сейчас она отправляется в Париж, чтобы открыть потрясающую, умопомрачительную выставку, которая еще больше укрепит репутацию ее компании. «Так какого черта я расхлюпалась? – пробормотала себе под нос Франческа, энергично растирая тело полотенцем. – Какого черта распустила нюни и дрожу, словно мне двадцать лет и я в первый раз отправляюсь одна в летний лагерь?»

В десять часов пришел парикмахер, чтобы сделать ей прическу. Горничная закончила паковать вещи и сложила их у двери комнаты к одиннадцати часам. В полдень подъехала машина и повезла ее в аэропорт Кеннеди.

Двадцать минут первого раздался телефонный звонок, и горничная Франчески взяла трубку.

– Могу я поговорить с Франческой Эндрюс? – раздался возбужденный женский голос.

– Она уже уехала в аэропорт, мадам.

– О Боже… – На другом конце провода женщина, похоже, всхлипнула от отчаяния. – Я должна связаться с ней! Это вопрос жизни и смерти!

– Возможно, в ее офисе с ней смогут связаться в аэропорту, мадам. Я даже не знаю, каким рейсом она летит.

– О’кей, я попробую. Если она вдруг позвонит, не могли бы вы сказать ей, что звонила ее племянница, Катрин. Скажите ей, чтобы она связалась со своей матерью в Палм-Бич… Там произошло ужасное…

Карлотта вошла в VIP-зал в аэропорту Кеннеди и заказала себе водки с тоником. Полеты на самолете всегда нервировали ее. А из Нью-Йорка в Париж лететь было довольно долго. Она бросила взгляд на свои золотые часы от Картье. Двенадцать часов тридцать пять минут. Она приехала слишком рано, но если она посидит здесь спокойно, полистает новый номер «Таунд энд кантри» и выпьет пару порций водки, а может, и примет транквилизатор, то сможет успокоиться к тому моменту, когда нужно будет садиться в самолет.

Ее мысли были нарушены объявлением по радио, произнесенным загробным женским голосом:

– Вызываем мисс Франческу Эндрюс! Вызываем мисс Франческу Эндрюс! Просим мисс Эндрюс немедленно обратиться в справочное бюро «Пан-Америкэн»!

Карлотта несколько мгновений прислушивалась к объявлению, затем пожала плечами. Она не видела Франческу более двадцати лет, и у нее не было ни малейшего желания увидеть ее снова.

– Я пытаюсь связаться с Франческой! – Лицо Катрин покрылось красными пятнами. – Ах, Оливер, я в панике! Если бы я знала, что мне делать!

Оливер обнял ее и притянул к себе.

– Все будет в порядке, милая. Ее перехватят в аэропорту. Ты сделала все что могла.

Приехали врачи, Сару уложили на носилки, подключили к кислородному баллону, сделали несколько уколов и осторожно внесли в поджидающую машину «скорой помощи».

– Не беспокойтесь, – обнадежил Катрин доктор. – Мы отвезем ее в больницу, и она пройдет там курс лечения. У нее инфаркт.

Включив сирену, машина «скорой помощи» уехала.

Даже спустя два часа Катрин все еще так и не получила никаких вестей от Франчески.

– Наверное, мне следует связаться с папой, – вдруг решила она. – Он может прилететь сюда уже завтра, и если бабушка… – Катрин не смогла закончить предложения.

– Ну вот, у множества людей случаются приступы сердечной недостаточности, но потом все проходит, – сказал Оливер, гладя ее по плечам. – Она поправится, девочка моя.

– Если бы Франческа была здесь…

– Не переживай. Она приедет. Кстати, почему бы тебе не позвонить своим родителям?

Катрин вытерла глаза.

– Правильно. Я позвоню сейчас маме и скажу, чтобы она связалась с отцом.

– А не лучше ли тебе самой позвонить отцу?

Катрин покачала головой:

– Я не очень-то лажу с отцом. Уж лучше я скажу маме.

Когда Катрин шла к телефону, он отчаянно зазвонил сам, здорово напугав ее.

«Господи, только бы звонили не из больницы, только бы не сказали, что бабушка умерла!» – подумала она.

Катрин схватила телефонную трубку и, чувствуя, как гулко колотится сердце, прижала ее к уху. Через несколько секунд величайшая радость отразилась на ее лице, и она облегченно вздохнула.

– Ой, слава Богу, что с вами успели связаться до вылета, Франческа! Вы можете приехать сюда как можно скорее? Бабушка заболела. У нее что-то с сердцем, – выпалила Катрин.

– Где она? – напряженным голосом спросила Франческа.

– Ее увезли в больницу Бэртона. Я думаю, это где-то близко.

– Я знаю. Я вылетаю в Палм-Бич сейчас же. Ты можешь с шофером Сары встретить меня в аэропорту, чтобы я сразу же отправилась в больницу?

– О’кей. Я так рада, что мы вовремя дозвонились до вас… пока вы не улетели в Париж, – лихорадочно повторяла Катрин.

– Я тоже, дорогая девочка. Я позвоню тебе из больницы, после того как навещу маму. Ты там одна?

– Оливер здесь. – Катрин почувствовала, что у нее отлегло от сердца. Франческа появится здесь и будет контролировать ситуацию, а Оливер держит ее за руку и ни за что не отпустит.

Когда Катрин положила трубку, Оливер обнял ее и привлек к себе.

– Ну вот, я же говорил, что все образуется. Разве нет? – мягко проговорил он.

Катрин кивнула:

– Сейчас, когда прилетает Франческа, я чувствую себя гораздо спокойнее. Думаю, что теперь все будет в порядке.

Однако этот долгий день был еще далек от завершения.

Карлотта поняла, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Минутой позже привычная рутина на борту «Боинга-747» была нарушена шумом мужских голосов и женским криком. Карлотта и одиннадцать других пассажиров первого класса повернули головы, пытаясь разглядеть, что происходит позади, в салоне для туристов, однако стюардесса блокировала проход, стоя непоколебимо, как стена. Хриплые мужские голоса стали слышнее, выкрики раздавались на языке, непонятном Карлотте. А затем она увидела, как стюардессу грубо оттолкнули в сторону, и в проходе появился мужчина со зловеще сверкающими черными глазами. Он был одет в элегантный хлопчатобумажный костюм и бледно-голубую рубашку с распахнутым воротом. В одной руке он держал револьвер, другой рукой с деланным спокойствием поигрывал ручной гранатой.

– Вы остаться свое место! – на ломаном английском языке приказал он.

Карлотта расправила плечи, приподняла подбородок и вызывающе взглянула на него.

– Ты, женщина! – крикнул бандит. – Наклоняться вперед, руки на щиколотка… Остаться так!

Онемевшие от ужаса пассажиры тупо смотрели на мужчину. Но Карлотта уже все поняла, и волна леденящего страха пробежала по ее телу и сдавила горло. Не было сомнений, что этот мужчина – террорист, угонщик самолетов.

Террорист быстро сунул гранату в левый карман пиджака и схватил сидевшую в первом ряду пожилую женщину за волосы.

– Вниз! – завопил он, пытаясь пригнуть ей голову к коленям.

Один за другим пассажиры наклонялись вперед, опуская руки к ногам. До смерти перепуганные, они не способны были даже пикнуть. Превозмогая свое нежелание, Карлотта сделала то же самое.