– Да, хорошо, ладно, прости меня, Франческа…

– Да постой хоть минутку! – Не на шутку рассердившись на своеволие Карлотты, Франческа обняла Марка за плечи. – Ты можешь остаться здесь. Я приглашу доктора Херуа… у нас много комнат…

Марк с каким-то отчаянием отпрянул от нее, и было такое впечатление, что ее слова подтолкнули его к действиям. Он решительно направился к двери.

– Это не нужно, Франческа, – хрипло проговорил он. – Так вы идете, Карлотта?

Едва заметно улыбнувшись, Карлотта взяла его под руку, помогла пройти в двери, и оба исчезли в темноте ночи.

Исполнители вкладывали всю душу в этот гимн. Их голоса гармонично звенели, наполняя зал сладостной ностальгией. Сидящие большим полукругом гости с благоговением выпивших людей внимали божественному хоралу.

Франческа незаметно проскользнула в зал и села на свободное место позади. Она пребывала в полном смятении. Проклятие, что, в конце концов, происходит? Что случилось с Марком? Может, он напился? Обругав себя за то, что столь неумно действовала в этой ситуации, – зачем она позволила Карлотте увести его? – Франческа решила выждать полчаса, а затем позвонить ему. Если Марк в самом деле заболел, она непременно отправится его навестить, что бы ни говорила ей мать.

Исполнители начали новый гимн и запели его с таким глубоким чувством, что музыка проникла в глубину ее мозга одновременно с осознанием того факта, что она, возможно, потеряла Марка. Острая боль пронизала ее сердце. Как он мог столь необдуманно быстро бросить ее?

Прошло не менее часа, прежде чем появились первые признаки завершения празднества. Сара с любезной улыбкой попрощалась с каждым уходящим. Франческа в полном отчаянии стояла в зале возле телефона. Она четырежды звонила Марку, и всякий раз линия оказывалась занятой.

– Ты идешь спать, дорогая?

Франческа вздрогнула, не соображая, что уже очень поздно и что все гости ушли.

– Да, через минутку, мама… Я… Я просто пытаюсь дозвониться до Марка.

– В такой поздний час?

– Мне кажется, он заболел. Он совершенно неожиданно ушел с вечера, и я беспокоюсь за него. – Франческа стояла перед матерью, нервно ломая руки, на лице ее была тревога.

– Дорогая моя девочка, он вполне способен позаботиться о себе. Ты не можешь бегать за ним среди ночи. К тому же он ушел, насколько я понимаю, с Карлоттой, не так ли? Скорее всего он нисколько не болен. Они отправились на танцы или еще куда-нибудь. Оставь его в покое. – Сара сделала нетерпеливый жест. Сейчас, когда гости ушли, все следы любезности слетели с нее. Повернувшись, она пошла прочь.

Франческа смотрела ей вслед, чувствуя, как в ней поднимаются волны гнева. Она была глубоко уязвлена расчетливо произнесенными жестокими словами матери. Вероятно, дядя Генри был прав. Вероятно, Сара и в самом деле ревновала ее.

Когда Франческа позвонила агенту Марка Мартине Гудзон, она испытала чувство, близкое к панике.

– Вы хотите сказать, что тоже не знаете, где он?! – воскликнула Франческа. Марк поддерживал постоянный контакт с Мартиной и звонил ей по нескольку раз в неделю. А сейчас, накануне сдачи рукописи, он не сообщил ей, где находится и что делает.

– Он последний раз звонил мне накануне Рождества. Я думала, что он уехал на несколько дней. Вы говорите, что не можете разыскать его начиная с сочельника? – переспросила Мартина. – Значит, уже три дня.

– Да. – Франческа вдруг почувствовала слабость в ногах и опустилась на кровать. – Я стала звонить ему на квартиру через несколько часов после того, как он ушел с вечера, но телефон был занят и утром. Сейчас я просто в отчаянии. Что могло с ним случиться? Дома его нет. С Карлоттой, которая ушла вместе с ним, я также не могу связаться. Я бы сходила к ней, но у меня нет ее адреса. Не могли ли они попасть в аварию? Это совсем не похоже на Марка – исчезнуть ничего не сказав.

– Ну… – Мартина поколебалась, но все-таки сказала: – Вы можете, конечно, обзвонить больницы, но я на вашем месте не стала бы этого делать. Вы же знаете, Франческа, что за народ эти писатели. У них вдруг появляется какая-то идея – и они бросаются за ней в погоню.

– У вас нет адреса его родителей в Квинзе? Марк никогда не давал его мне, но, может быть, он ради Рождества отправился их навестить?

– Нет, у меня нет адреса родителей, Франческа. – Мартине начинал надоедать этот разговор. Она уже много раз вела телефонные разговоры с женами или подругами писателей, которые били тревогу по поводу своих любимых, а затем обнаруживали их в каком-нибудь мотеле с машинисткой или какой-нибудь другой молодой дамой. – Знаете, оставьте мне ваш телефон, и я позвоню вам, если мне что-нибудь станет известно.

– Спасибо. – Франческа медленно положила трубку на рычаг. Мартина не сказала ей ничего такого, что могло хотя бы уменьшить ее тревогу. В ее голове рисовались леденящие душу картины: Марк ограблен, убит, лежит мертвый в каком-либо морге неопознанным, потому что был в тот вечер в смокинге и, как шутя ей признался, в нем не было места даже для бумажника. При нем была лишь десятидолларовая купюра да еще имелся ключ от квартиры. А что, если убили и Карлотту? Франческе представилось, что они лежат на тротуаре, истекая кровью. Должно быть, случилось нечто ужасное, совершенно кошмарное, от чего кровь стынет в жилах. Франческа села на кровать и несколько минут смотрела в пустоту. Страх парализовал все ее члены, ее мозг. Она попыталась припомнить подробности рождественского обеда. Их отношения с Марком были счастливыми и благополучными. Франческа рассеянно дотронулась пальцем до жемчужины, висевшей у нее на груди. Марк подарил ей это ожерелье после того, как они кончили заниматься любовью. Она вспомнила, как он сказал ей при этом: «Я намерен дарить тебе жемчуга до конца твоей жизни, потому что они очень тебе идут». Тогда она счастливо улыбнулась, подавив в себе мысль, что «Калински джуэлри» не рекомендует обручальные кольца с жемчугом из-за суеверного представления, будто жемчуга приносят слезы. «Я люблю тебя», – сказала она и обняла Марка. Франческа нахмурилась. Что-то случилось во время обеда, но что именно? До этого Марк видел Карлотту всего один раз и за обедом даже не хотел сидеть с ней рядом. Франческа слишком доверяла Марку, чтобы заподозрить, что он отправился в постель с девушкой, которую едва знал.

Франческа вдруг вскочила на ноги. Паника побудила ее действовать. Схватив телефон, она через оператора узнала номер телефона булочной Равенски в Квинзе.

– Что надо? – произнес скрипучий женский голос на другом конце линии.

– Марка Рейвена… Равенски, – запинаясь сказала Франческа. – Могу я поговорить с Марком? Он у вас?

– Марка здесь нет, – сердито ответил голос.

– А… когда он будет? Я имею в виду… он живет у вас? – Франческу прошиб пот, руки ее дрожали.

– Марка здесь нет, – скрипуче повторил голос. – Марка здесь нет давно. Что надо?

– Не имеет значения. Спасибо. – Франческа положила трубку. После этого она обзвонила все больницы и полицейские участки. Это было бурное Рождество, со множеством аварий. Поджоги, убийства, изнасилования, пьяные драки, пьяные водители, разбой, самоубийства, ограбления со взломами.

Никто ничего не слышал ни о Марке Рейвене, ни о Карлотте Линарес и не интересовался ими. Такое впечатление, что они без следа растворились в морозной ночи.

Она должна сделать еще один звонок. Если кто и мог помочь ей решить задачу, то только дядя Генри. Набрав его номер в «Калински джуэлри», Франческа облегченно вздохнула, сразу услышав его голос.

– Чем могу быть полезен тебе, золотко? – любезно спросил Генри.

– Можно мне к вам зайти? Выпить где-нибудь чашку кофе? Я не хочу идти в «Калински джуэлри», чтобы не столкнуться с мамой. – Голос Франчески звучал взволнованно.

– Который сейчас час? – Возникла пауза – видимо, Генри смотрел на часы. – Как раз полдень. Что, если мы позавтракаем в «Каравелле» в пятнадцать минут первого?