– Поняв, что попал в грязную историю, я пытался выйти на клиента, но не смог, а чуть погодя произошел другой взрыв. Поразительно, но вы вторично уцелели. Редкостная удачливость. Кстати, как раз тогда я понял, что на вас и покушаются. – В трубке раздался долгий проникновенный вздох. – Опасное хобби, что и говорить...

Он что же, только теперь это сообразил?

– В самом деле, – согласилась Кейт.

– Я подумываю об уходе на покой...

– И решили спросить совета? А почему именно у меня?

– Не спросить совета, а поделиться мыслями. Уйти на покой при таком занятии – дело непростое. Есть один человек, он гоняется за мной уже много лет. Некий Сазерленд. Слыхали? Я буду весьма признателен, если вы с ним свяжетесь и от моего имени предложите с этим завязать.

– В связи с тем, что вы уходите на покой?

– Именно.

Что за абсурдная беседа!

– А почему вы сами не позвоните ему? Наверняка он будет вне себя от радости, узнав, кто говорит. Познакомитесь, обсудите общие дела...

– Мы знакомы, только он об этом не знает.

Кейт подумала, что Сазерленда при этом известии, пожалуй, хватит удар. Если бы только удалось дотянуться до сумочки! И почему она не оставила мобильник под рукой?

Однако пауза затянулась.

– Можно задать вам деликатный вопрос? – Она бесшумно поднялась, взяла телефон и перешла с ним так далеко, как позволял провод.

– На самом ли деле я флорист? Думаю, это занимает многие умы. Нет, в разведении цветов я ни бум-бум. Не взялся бы за это даже за все блага мира.

– Речь совершенно не об этом, хотя спасибо за информацию. Я бы предпочла узнать, почему именно корзины. Что, больше не во что положить взрывное устройство?

– Положить? Я их туда не кладу, мисс Маккена, я их там монтирую. Корзина – внешняя оболочка взрывного устройства. Согласитесь, это красиво. Я бы даже сказал, виртуозно. Я, так сказать, Вивальди ослепительной вспышки, Бетховен ударной волны, Шопен...

– Простите, но зачем вы все-таки звоните?

– Вы неделикатны, – заметил голос. – Однако к делу! Я решил сохранить вам жизнь.

– Каким образом?

– Путем передачи жизненно важной информации. Позвольте краткий экскурс в прошлое. Первый взрыв слизнул половину холма.

– Правильно. – Кейт дотянулась до ремня сумочки и рванула ее на себя.

– Вы в это время отошли в сторонку, потому и отделались легким испугом и парой царапин. Знаете, какова вероятность подобного исхода? Стремится к нулю! Второй взрыв смел с лица земли здание, а вы очень кстати нагнулись в машине. Вероятность этого я даже не возьмусь предположить.

Все это верно, подумала Кейт, но к чему он клонит, этот странный человек? Она сунула руку в сумочку, нащупывая телефон.

– К чему вы клоните?

– Что вы исчерпали свою долю везения, мисс Маккена, и я всерьез обеспокоен вашей судьбой. Третьего взрыва вам не пережить.

– Третьего?

– Нуда. Устройств три.

– То есть как?!

– Я сам их делал, так что вы уж поверьте. Если хотите жить, слушайте очень внимательно.

– Я слушаю, слушаю!

Она и в самом деле слушала так напряженно, что не заметила, как открылась дверь.

Квартира Роджера Маккены воняла застарелыми отбросами, а сам он источал такое зловоние, словно перед самоубийством два дня провел на помойке. Он лежал на полу в гостиной, по-прежнему сжимая в руке пистолет. Темная лужа свернувшейся крови образовала почти идеальный овал вокруг его головы и плеч. На лице застыло выражение беспросветного отчаяния. Один глаз был широко раскрыт, на месте второго зияла черная яма.

Зрелище не из приятных.

Казалось, ФБР явилось в квартиру в полном составе – столько агентов сновало по ней туда-сюда. К счастью, тот, кто всем заправлял, не стал ставить палки в колеса полиции. Это был человек еще молодой, но с такими понурыми плечами, словно на них давили разом все нераскрытые преступления мира. Он назвался Джоэлем Кляйном.

Убедившись, что Дилан нимало не заинтересован в извечной конкуренции Бюро и полиции, он даже с каким-то облегчением дал ему разрешение на осмотр квартиры, только напомнил, что отпечатки пальцев еще не до конца сняты. Выудив из коробки пару хирургических перчаток, Дилан отправился в обход места происшествия.

Над трупом склонялся патологоанатом, пожилой мужчина по имени Люк Парриш. Представившись в ответ, Дилан присел на корточки рядом.

– Вы из полиции? – Бросив короткий рассеянный взгляд на удостоверение, Парриш принялся болтать без умолку: – Силвер-Спрингс – симпатичный городишко. Мне довелось прожить там некоторое время, и, признаюсь, я не имел ничего против. Красивые места и тихие. Правда, как раз поэтому пришлось переехать – не хватало работы, хе-хе! Вы не подумайте, что я одобряю преступление как таковое, просто это мой кусок хлеба. В Саванне есть где развернуться.

– Да уж, – хмыкнул Дилан.

– У вас акцент северянина. Откуда вы, если не секрет?

– Из Бостона.

– Тоже сменили место работы?

– Только на время.

– Этот знал, как взяться за дело. – Парриш помахал рукой над пустой глазницей Роджера. – Не каждый способен так быстро и легко уйти из жизни. Один выстрел – и дело в шляпе. А сколько болванов осталось калеками только потому, что не умели правильно прицелиться!

Ловко разжав пальцы и высвободив пистолет, он опустил его в пластиковый мешок и передал стоявшему наготове агенту.

– Ну и вонь! А лежит-то всего несколько часов. Наверняка неделю не мылся – раз уж речь о самоубийстве, тут не до ванны. Интересно, в какой сточной канаве он ночевал последнее время? А впрочем, что я! Вот она, сточная канава, вокруг нас. Крысы, и те чище живут. Такой роскошный кондоминиум, такой метраж – и на тебе! Мог бы расстараться и нанять какую-нибудь азиатку, чтобы навела порядок. На мебель-то хватало: один кожаный диван обошелся тысячи в две-три.

Парриш нисколько не преувеличивал. Жилище Роджера напоминало квартиру в заброшенных домах, где не один месяц обреталась большая группа бомжей: всюду окурки, пустые бутылки и промасленные пакеты от самой незатейливой еды, какую только можно купить в забегаловке. Пресловутый кожаный диван был многократно облит и, похоже, заплеван. На подлокотниках виднелись прожженные дыры, словно сигареты тушили прямо о них. На одной подушке лопнул шов, и оттуда торчал наполнитель.

Единственным более-менее чистым предметом в комнате был журнальный столик с аккуратной стопкой бумаг.

– Какая-нибудь посмертная записка есть? – спросил Дилан.

– Пока ничего такого не найдено, – ответил подошедший Джоэль Кляйн. – Но она и не требуется. Бумаги говорят сами за себя. Роджер хотел, чтобы Джекмана упрятали за решетку.

– А это удастся?

– Хотелось бы верить.

Иными словами, не удастся, подумал Дилан.

– А что там, в этих бумагах?

– Разное. Сейчас мы сравниваем их содержимое с тем, что удалось насобирать Нейту Халлинджеру. В основном все сходится, и это говорит в его пользу. Есть и кое-что новое. Долго рассказывать.

– А если вкратце?

– Вкратце так вкратце. Роджер собрал что-то вроде досье на Кейт Маккена, и надо признать, весьма подробное. Там все телефонные номера, которыми она когда-либо пользовалась, все адреса, где проживала или работала, данные на ее автомобиль, копия прав, список деловых партнеров и клиентуры. На остальных сестер тоже кое-что есть. К примеру, бывший приятель Изабель – на него там небольшой файл.

– На Риса Кроуэлла?

– Ну да. А уж на Карла Бертолли целая папка! Время той злополучной вечеринки обведено красным. Есть домашний адрес и адрес взорванного склада.

– Скрупулезный мужик.

– И это только часть информации, самую сочную я оставил на закуску. На кухне возле телефона лежал календарь, сплошь в отпечатках пальцев! Они разные, словно календарем пользовались двое, да и почерк несколько разнится. Примерно час назад я отправил его в лабораторию с пометкой «срочно», так что, думаю, результаты будут с минуты на минуту.