– Лучше бы вместо этой пробежки ты подогнал машину к подъезду!

– Да? Чтобы ты торчала там в одиночестве, как живая мишень? Нет уж, дудки! Я с тебя глаз не спущу.

На ходу он не забывал оглядываться по сторонам, хотя дождь так усилился, что видимость сводилась почти к нулю. Кейт заметила, что вторая его рука сжимает рукоятку пистолета. Впрочем, ей было не до этого – туфли на высоких каблуках малопригодны для кроссов под проливным дождем. До боли стиснув зубы, чтобы не сорвалось проклятие, она бежала за Диланом по сплошной луже, в которую превратился тротуар.

Машины они достигли мокрые насквозь. Дилан буквально втолкнул Кейт на сиденье, вскочил сам и захлопнул дверцу. Казалось, что сильнее лить просто невозможно, но дождь все нарастал, словно на небесах был запланирован новый Всемирный потоп.

Однако папка под полой жакета осталась почти сухой. Кейт не помнила, когда сунула туда конверт, но и он оказался в порядке. Пристроив все это на заднем сиденье рядом с мокрым пиджаком Дилана, она откинулась на спинку и наконец позволила себе отдышаться. Ей меньше всего хотелось вспоминать о том, что случилось в конторе, но мысли крутились вокруг «новообретенных кузенов», и переключиться никак не удавалось. Хотя усталость была чисто психологической, все тело болело, словно последние несколько часов она разгружала вагоны.

Дилан тем временем изучал окрестности сквозь потоки дождя. Погромыхивал гром. По проезжей части несся поток воды. Гроза заставила прохожих искать укрытия, и улица казалась вымершей. Проехали, вздымая волны, две машины, но ни один из водителей даже не взглянул в их сторону.

Они были в безопасности. Пока.

Пролетела, мигая синим и подвывая сиреной, полицейская машина. Судя по тому, где оборвался вой, она держала курс на здание, которое они только что покинули.

– Самое время, – сказал Дилан и повернул ключ в зажигании.

Поскольку открыть окна в такой ливень не представлялось возможным, он включил кондиционер. Дворники метались за передним стеклом как бесноватые. Занятая невеселыми мыслями, Кейт не следила за дорогой и вернулась к действительности, только когда мимо скользнул нужный указатель.

– Шоссе!

Дилан кивнул, но продолжал путь. Некоторое время они только и делали, что поворачивали то направо, то налево, как будто совершенно беспорядочно, пока Кейт не потеряла всякое представление о том, где находится. Дождь также не помогал сориентироваться.

– Где мы?

– Не имеет значения. Хочу сбить со следа возможную погоню.

– Погоню? – Она повернулась и попробовала всмотреться в заднее стекло, по которому струился сплошной поток воды. – Там никого нет!

– Может, и нет.

– Тогда зачем?..

– На всякий случай.

Ливень ослабел также внезапно, как и разразился. Оказалось, что они едут мимо поля для гольфа. Дилан высмотрел стоянку, повернул туда и остановил машину за громадным рекламным шитом. Понятно, что на зеленом ковре не было ни души, но солнце уже проглядывало сквозь редеющие тучи, так что полное безлюдье не могло длиться долго. Кейт без всякого удовольствия представила, какая удушливая жара наступит следом за грозой – над бетоном стоянки уже дымился первый парок.

Дилан отстегнул ремень безопасности, распустил галстук и отер лоб тыльной стороной ладони (кондиционер во взятой напрокат машине оставлял желать много лучшего).

– Знаешь что? – вдруг сказала Кейт. – Раньше я не могла себе даже представить, что кто-то хочет от меня избавиться...

– А теперь? – спросил Дилан с усмешкой.

– Теперь назвала бы парочку имен.

Кейт как будто знала секрет того, как разрядить обстановку, – ее неожиданные замечания не раз помогали Дилану расслабиться. Вот и сейчас он почувствовал себя как-то легче.

Это было обманчивое чувство облегчения – им было чего опасаться, от чего быть в напряжении. Что касается Кейт, она до сих пор, как боевые шрамы, носила на себе следы двух неудавшихся покушений. И все же она держалась, даже как будто обретала в испытаниях силу.

Удивительная женщина!

Дилан полагал, что ему самому нечем особенно гордиться. Он принимал все близко к сердцу, а полицейскому так не годится.

А ситуация сложилась занятная. Дядя, о котором Кейт и слыхом не слыхала, взвалил ей на плечи богатство, на которое рассчитывали другие. Благодаря этому сомнительному благодеянию она теперь в опасности.

И ведь эти подонки могут в самом деле испортить ей жизнь! Это и бесит, и пугает. Мешает выполнять свои обязанности. В полицейской работе важны отстраненность и хладнокровие, а он весь на нервах.

Кейт уже несколько минут с опаской смотрела на Дилана, который буравил переднее стекло яростным взглядом.

– Послушай...

– Я о тебе позабочусь! Никому не позволю тронуть тебя даже пальцем! – был ответ.

Кейт решила, что Дилан не уверен в собственных силах и боится в одиночку не справиться.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – мягко заговорила она.

– Вот как? – Он вперил взгляд теперь уже в нее.

– Да. Ты думаешь, что я тебе не доверяю из-за той раны. Но ведь в полиции то и дело кто-то получает пулю! Это не умаляет профессиональной пригодности.

Дилану подумалось, что он еще не встречал такой тупой женщины. Без всякого перехода он чуть не прыснул со смеху.

– Так ты мне доверяешь?

– Всемерно! – с нажимом заверила Кейт. – Я знакома с твоим послужным списком, от Джордан. Уверена, что никто лучше тебя не позаботится о моей безопасности.

– Рад слышать, – сказал он сухо.

Хорошо приободрила, подумала она и вздохнула:

– Ну и влипла я!

– Это точно.

– Как думаешь, удастся выкрутиться? И если да, то скоро ли?

– Не мне судить.

Правильно, не ему и не ей. Жизнь покажет. Но все-таки хотелось знать, когда все кончится. До этой минуты жить по-человечески невозможно, надо всегда и всюду боязливо коситься через плечо. В такой обстановке невозможно и работать, так что фирме остается кое-как барахтаться...

– Хочу еще раз позвонить Нейту. – Дилан отворил дверцу, выставил ногу и обмахнулся ладонью. – Имена, что прислал Андерсон Смит, я переслал еще раньше. Нейт обещал разузнать все возможное. Может, уже есть информация, надо бы проверить. Оставайся здесь.

Он вышел, даже не спросив, что предпочитает сама Кейт, но ей и в голову не пришло взбунтоваться.

Нейт, как видно, с нетерпением ждал звонка, так как схватил трубку, не дожидаясь, когда отзвучит первый гудок. Несколько минут сведения буквально сыпались из него как из рога изобилия.

– Начнем с младшего из братьев Маккена. Это клинический случай. Весьтакой накачанный, с головой в бодибилдинге, что ничуть не мешает ему впадать в ярость по малейшему поводу и даже без него. На данный момент проходит в трех судебных процессах как ответчик, обвиняется всегда в одном и том же: оскорбление действием. Год назад так избил одного парня, что тот неделю лежал в реанимации. Соседу свернул челюсть, бармену выбил три зуба за то, что перед закрытием перестал наливать. Трудно даже представить, какие ловкие адвокаты должны быть у такого типа, чтобы раз за разом избавлять его от тюрьмы. Эван им изрядно задолжал за эту работенку. Кроме того, несколько лет назад вошел в долю с компанией по производству спортивных снарядов, но вскоре они обанкротились, и он остался ни с чем. С тем, что оставил дядя, прямая дорога в долговую тюрьму.

– Все? – спросил Дилан, услышав шелест страничек блокнота.

– Тебе мало? Перейдем к Брайсу. Это старший, так?

– Так.

– Ничего прямо противозаконного за Брайсом не числится, но и хорошего о нем сказать нечего. Еще на первом курсе с пива перешел на виски и к концу учебы превратился в законченного алкоголика. Несколько раз попадал в больницу по причине серьезных проблем с печенью, но пить не перестал. Года полтора назад пробовал записаться на пересадку, но не сумел разжиться справкой о том, что полностью бросил пить, – никто не пошел на прямую фальсификацию. Получив отказ, на время ушел в запой, снова попал в больницу, наконец сделал попытку купить печень на черном рынке, на чем его ободрали как липку, а пересадку так и не сделали. Теперь он в долгах как в шелках. Видел бы ты банковский отчет о его задолженностях! Ей-богу, километр длиной! Я даже не знал, что можно столько времени брать в долг. Просто глаза на лоб! А Брайсу все равно, потому что, сыграй он в ящик, долги по закону перейдут к жене. Он, правда, держится так, словно проживет еще сто лет, но врачи не дают больше полугода, и он прекрасно это знает.