Тео сморщился, уже понимая, что будет дальше. Эллиот был слишком расстроен, чтобы продолжать.

Двери лифта открылись, и Тео потащил мальчика за собой.

Напротив, у стены, стоял Ноэ, не сводя глаз с лифтов. Увидев Эллиота вместе с Тео, он немедленно отправился за родителями мальчика.

– Джон Патрик спрыгнул с дерева, как раз когда я бросил дротик, – рыдал Эллиот. – Я попал ему в грудь… может, даже в сердце… но он не заплакал. Только лицо сделалось такое удивленное! Я закричал «нет» и бросился к нему… уже понял, что он задумал. Попытался выдернуть дротик… но он не выходил… только перышки… а брат… закрыл глаза и упал… Сложился, как кукла… и рухнул…. Я думал, что он мертвый. Папа тоже все видел. Он как раз вышел из фургона и поднимался на крыльцо. Джон Патрик умрет, правда, тренер? Я знаю, знаю!

Что сказать? Как успокоить мальчика? Тео откашлялся и решительно сказал:

– Пойдем. Нужно найти твою маму.

На стене напротив лифта висели таблички. Операционная находилась налево и вниз по длинному коридору. Ноэ свернул направо, "и Тео повел Эллиота в том же направлении. Из открытой двери выступил Ноэ и посторонился, давая дорогу Черри и Дарилу.

Увидев мать, Эллиот отпустил руку Тео и метнулся к ней. Черри обняла сына.

– Мне очень жаль, – сказал Тео Дарилу. Тот выглядел так, словно с их первой встречи постарел лет на десять.

– Знаю, – кивнул он.

– Такой славный малыш! – вскрикнула Черри.

– Но он сильный, – возразил Дарил. – И вынесет все.

– Давно идет операция? – спросил Тео.

– С полчаса.

– Никаких новостей? Как там дела?

Эллиот встал рядом с матерью и стиснул ее пальцы. Черри ошеломленно тряхнула головой.

– Доктор Майк несколько минут назад присылала медсестру сказать, что все идет хорошо, – ответил Дарил. – Разве ты не слышал, Эллиот? А, ты как раз спустился вниз, чтобы поискать священника, когда пришла сестра. Доктор Майк передала, что ангел-хранитель Джона Патрика, должно быть, стоял на страже, потому что дротик прошел чуть в стороне от артерии. Но все обошлось. Сестра посчитала, что пройдет еще не меньше часа, прежде чем закончится операция.

– А вдруг понадобится переливание? – вмешалась Черри.

– Поэтому мы думаем, что лучше пойти в лабораторию и сдать кровь, – добавил Дарил, – на случай, если Джону Патрику это будет нужно.

– Твоя кровь ни к чему, Дарил, особенно после недавней операции, – возразила Черри.

– Но я все равно спрошу.

– Я тоже дам кровь, – вызвался Эллиот и, отступив от матери, выпрямился и вытер глаза рукой.

– А где твои братья? – спросил Тео.

– В кафетерии, – пояснила Черри. – Мне следовало бы посмотреть, что с ними. Генри, должно быть, уже капризничает. Ему давно пора спать, а я не догадалась захватить маленькое одеяльце, в которое он любит уткнуться носом, когда сосет большой палец.

Она снова заплакала. Дарил обнял жену.

– С Генри все в порядке. Жена преподобного отца пообещала отвезти малышей домой и уложить в постель. Они сейчас приедут, так что пойдем поскорее в лабораторию, Черри. Я хочу вернуться до того, как выйдет доктор.

Он был вне себя от волнения. Тео прекрасно понимал потребность отца делать хоть что-то, лишь бы помочь сыну. Ожидание свело бы самого Тео с ума, а ведь он и представить себе не мог те муки, которые приходится выносить родителям Джона Патрика.

– Может, кому-то из нас следовало бы остаться, – нерешительно протянула Черри, когда дверь лифта открылась.

– Я буду здесь, – заверил Тео, – и вызову вас, если что-то случится.

Ноэ тоже задержался и, едва двери лифта закрылись, подошел к Тео.

– Мать выглядит так, словно сейчас свалится.

– Состояние мальчика тяжелое? Ты что-то знаешь?

– Рана ужасная, но, честно говоря, я ни о чем понятия не имею. Здесь просто рехнуться можно! Я наблюдал за Майк через окно. Она стояла у раковины, отскребала руки и смотрела снимки, которые держал перед ней другой доктор. Еще какие-то доктора, санитарки и медсестры так и сновали взад-вперед. И похоже, все выкрикивали приказы. Все, кроме Майк.

Она оставалась спокойной и хладнокровной, как командующий перед боем, – восхищенно сообщил Ноэ. – Уж она-то твердо знает, как вести себя в критической ситуации. Думаю, именно поэтому и стала хирургом. Тео кивнул:

– Она так и держалась прошлой ночью, когда вокруг свистели пули.

– Кстати, о свисте пуль: ты все успел сделать в Новом Орлеане?

– О да! Ты и не поверишь, что мне удалось обнаружить! Тео рассказал Ноэ о «Соуин-клубе» и миллионах долларов, спрятанных на Каймановых островах. Объяснив обстоятельства, приведшие его к Камерону и Розе, он добавил:

– Я хочу прижать Джона Рассела, но у меня такое чувство, что эти документы – еще не весь список его преступлений. Как только детективы схватят Камерона Линча, я с ним потолкую. Будь уверен, он расскажет все, что я хочу знать.

– Судя по тому, что рассказал мне Ник о твоей способности убеждать, не сомневаюсь, что ты его разговоришь. Я хочу взглянуть на эти бумаги.

– Я оставил копии в бардачке твоей машины.

– Считаешь, что это очень умно? Тео улыбнулся.

– Разве я не упомянул, что отослал их также моему боссу, Службе внутренних доходов, ФБР и к себе домой?

– Нет, не удосужился. Ты сказал, что возле каждой распечатки были инициалы… «Дж», "К", "П", и "Д", – вспомнил Ноэ. – Жаль, что Джон не упомянул ни одного полного имени.

– Может, упомянула Кэтрин? И в бумагах, посланных Мишель, есть объяснение?

– «Дж» – это, очевидно, Джон. "К" – Камерон Линч. А "П" и "Д"?

– Это пока что загадка, но, бьюсь об заклад, скоро у меня будут ответы. Детективы Андервуд и Башам попросили своих коллег потолковать со знакомыми Джона, так что скоро мы узнаем имена.

– Может, детектив Харрис знает, кто они. Она еще не звонила?

– Нет.

Ноэ покачал головой:

– Похоже, она не из тех, кто держит слово. Прошло уже больше двенадцати часов, а разве она не обещала отдать тебе копию файла? – Она, возможно, на стенку полезет, узнав, что я добыл файлы у Розы.

– Но ведь ты ей не скажешь?

– Конечно, нет, черт возьми! Я не собираюсь делиться с ней информацией. Пусть Андервуд и Башам произведут задержания. Им и достанется слава.

Услышав свое имя, гремевшее из динамика, Тео шагнул к телефону, висевшему на стене напротив лифта, и поднял трубку. Как только он назвал себя, телефонистка велела подождать, и ровно через две минуты, раздался голос детектива Андервуда.

Беседа оказалась весьма содержательной. Потом Тео, пообещав, что будет начеку, отключился и обернулся к Ноэ:

– Престон и Даллас.

– Да? Быстрая работа.

– Один из детективов узнал имена от бывшей подружки Джона, некоей Линдси. Она пыталась пробраться в дом Джона, где оставила какую-то одежду. Объяснила, что встречалась с Камероном, но не знает остальных. Однако не раз подслушивала разговоры Джона и слышала имена Престона и Даллас.

– А фамилии?

– Пока неизвестны. И представляешь, как-то звонил еще человек, искавший Даллас. Его имя Монк. Линдси вспомнила об этом, потому что Джон лебезил перед ним, словно чего-то боялся.

– Интересно, – протянул Ноэ. – А сама Линдси говорила с ним или с другими?

– Нет, – покачал головой Тео. – Ей не позволяли поднимать трубку. Джон объяснил, будто не хочет, чтобы люди знали о том, что он связался с ней едва ли не сразу после смерти жены. Вроде бы они собирались пожениться, но дня два назад Джон пришел домой и велел ей собирать вещи и выметаться. И был при этом весьма неучтив, чтобы не сказать больше.

– Именно поэтому она так разговорчива?

– Совершенно верно. Надеюсь, Престона и Даллас повяжут еще до полуночи.

– А может, и раньше, – согласился Ноэ. – Каким образом детектив Андервуд тебя нашел?

– Я объяснил, что меня можно найти либо в «Лебеде», либо по сотовому. Должно быть, Джон Поль или Джейк сказали, что я в больнице.