Было тихо – ни голоса, ни звука. Интересно, куда подевалась Темпл? Должно быть, уединилась где-нибудь со своим ухажером. Слишком уж он дерзок, оставлять девушку наедине с таким молодцом опасно. Надо бы поговорить с Темпл по душам, объяснить ей, как должна вести себя девушка. Главное – держать под контролем примитивные, низменные страсти. Иначе можно погубить девичью честь. Что помогает отвлечься от опасных мыслей? Рукоделие, прогулки на свежем воздухе, холодные ванны. Эти рецепты всем отлично известны. Если же и это не помогает, существуют еще камфорные компрессы.

Из гостиной донесся приглушенный звук – не то шепот, не то шорох. Элайза подумала, что это кто-то из слуг, и открыла дверь.

Ее взору открылась такая картина, что молодая учительница в шоке замерла на месте. Темпл и Клинок тесно прильнули друг к другу, да так, что и травинки не просунуть. Молодой человек жадно впился ртом в губы девушки, будто собирался проглотить ее всю без остатка. Неожиданно Элайзу обдало волной жара, колени задрожали. Когда же рука Клинка накрыла грудь девушки, Элайза сделала шаг назад и, ничего перед собой не видя, шарахнулась прочь.

В холле она на кого-то налетела и чуть не упала, но крепкие руки вовремя ее подхватили. Затуманенным взглядом Элайза разглядела белую рубашку, потом подняла лицо и увидела перед собой Уилла Гордона. Он смотрел на нее с тревогой и недоумением.

Элайза оказалась во власти новых, совершенно неожиданных ощущений: сильные мускулистые руки Гордона крепко сжимали ее тело, его широкая грудь была совсем рядом, и от него исходил незнакомый для нее жаркий мужской запах.

– С вами все в порядке, мисс Холл?

Карие глаза смотрели вопросительно.

Учительница поспешно отвернулась, пряча раскрасневшееся лицо.

– Да… Я… хотела с вами поговорить.

Она сама не понимала, что с ней происходит – ведь смущаться вроде бы было нечего.

– Отец! – раздался голос Темпл.

Элайза еще сильнее залилась румянцем. Она увидела сияющие глаза Темпл, ее чуть распухшие губы. У девушки был такой довольный, такой счастливый вид! Внутри у Элайзы все сладко замерло. Она приложила руку к животу, ощутив странную сладкую истому.

– Я услышала голоса, – улыбнулась Темпл, ничуть не смутившись. – Знаешь, к нам Клинок приехал.

В дверях появился молодой человек, вид у него был совершенно невозмутимый. Элайза испытала чувство вины перед Уиллом Гордоном, ибо на ней как на воспитательнице лежала ответственность за возмутительное поведение Темпл. Пробормотав какие-то извинения, бедная учительница стремительным шагом вышла из комнаты.

Вскоре после обеда Клинок засобирался в обратный путь. Провожая взглядом гостя и его слугу-негра, Уилл долго стоял на крыльце.

– Пойдем в дом, – позвала его дочь.

Обернувшись, Уилл сказал:

– Что-то молодой Стюарт к нам зачастил.

– Я заметила, – с довольным видом улыбнулась Темпл. – Зря ты называешь его молодым. Можешь мне поверить, отец, он – мужчина вполне взрослый и зрелый.

Уж в этом Уилл ничуть не сомневался. Он мрачно смотрел, как Темпл помогает матери убрать в сервант фарфор и столовое серебро. Викторию то и дело сотрясал сухой, резкий кашель. Уилл пытался вспомнить те времена, когда жена была еще молодой и здоровой, когда они любили друг друга. Боль, горе, чувство вины – неминуемые последствия смерти детей – не сблизили супругов, а, наоборот, разобщили их. Виктория замкнулась в себе.

Выходя из столовой, Уилл увидел, что внизу лестницы стоит Элайза.

– Мистер Гордон…

Он остановился, посмотрел на нее:

– Да?

– Я хотела бы поговорить с вами… с глазу на глаз.

Вид у нее был серьезный и решительный.

Он нахмурился, пытаясь угадать, в чем дело.

– Давайте зайдем в библиотеку, – предложила она и первой зашагала вперед. Подбородок упрямо выставлен вперед, плечи расправлены. Должно быть, будет на что-нибудь жаловаться, подумал Уилл. Ей здесь плохо? Хочет уехать? Трудности с кем-то из учеников. Ну конечно, дело в Киппе. Уилл вздохнул, уверенный, что учительница недовольна его сыном.

– Итак, мисс Холл, о чем мы будем говорить?

Он сел к письменному столу.

Элайза посмотрела на портрет, висевший над камином, потом на своего хозяина. Выпрямившись во весь рост, она начала:

– Фиби и Шадрач, дети вашей горничной Кэсси… В общем, сегодня утром я обнаружила, что они торчат возле школы и подсматривают в окно.

– Только и всего? – удивился Уилл. – Это ерунда, мисс Холл. Уверяю вас, такое больше не повторится.

– Нет, вы ничего не поняли, – нетерпеливо воскликнула она. – Дети хотят учиться. Шадрач сам выучил все буквы алфавита. Это просто поразительно! Его нужно не наказывать, а поощрять.

– К чему вы клоните?

Она вскинула подбородок еще выше, глаза зажглись воинственным огнем.

– Я хочу их учить.

– Что? С какой стати? – Уилл был неприятно удивлен. – Ведь они негры. Какой смысл…

– Это может принести большую пользу, – перебила его Элайза. – Дети очень хотят учиться. Почему бы не пойти им навстречу? В конце концов, образованный раб стоит дороже. У вас большая ферма, большая плантация, нужно вести бухгалтерские книги, выписывать счета. Образованные помощники пригодятся и вам, и миссис Гордон.

Она говорила еще долго, но Уилл уже не прислушивался к ее словам – он наблюдал за ее мимикой и жестикуляцией. Как же она горячится! Похожа на задорную курочку, защищающую своих цыплят.

– Ну так что? – закончила вопросом Элайза.

Воцарилось молчание. Учительница ждала ответа.

– Я подумаю об этом, мисс Холл.

Она заколебалась, кажется, готовая обрушиться на него с новой силой.

– Каково бы ни было ваше решение, мистер Гордон, я надеюсь, что вы не станете их наказывать. Ими владела жажда знаний. Они не делали ничего дурного – я в этом уверена.

– Вы хотите поговорить со мной о чем-нибудь еще?

– Нет.

Она обернулась и вышла из библиотеки, и Уилл проводил ее взглядом, надеясь, что сейчас она вернется и продолжит свою страстную речь. Но Элайза не вернулась.

Сгущавшиеся сумерки опустились на долину и поместье пурпурным сиянием. Элайза шагала по кирпичной дорожке, что вела от школы к дому. Мысли учительницы были невеселыми – беседа с мистером Гордоном прошла не очень-то успешно.

Неужели он будет так жесток, что накажет детей за любознательность? Тогда виновата в этом будет Элайза. Может быть, не нужно было ему ничего говорить? Видимо, придется вернуться к этому разговору снова, но понадобятся более убедительные доводы.

Элайза еще долго прогуливалась по дорожке взад-вперед, пока вдруг не увидела, как между деревьев кто-то идет. Приглядевшись, она узнала Уилла Гордона. Решив воспользоваться предоставившимся случаем, девушка подобрала юбки и бросилась наперехват.

– Мистер Гордон!

Он остановился, и Элайза быстро догнала его. На сей раз она старалась держаться сдержанно и солидно. Пусть видит – перед ним не взбалмошная девчонка, а учительница.

– Я хочу с вами поговорить.

– Снова? – усмехнулся он, однако лицо его было в тени, и Элайза не поняла, доброй или нет была эта усмешка.

– Да.

Может быть, зря она проявляет такую настойчивость? Но отступать было поздно. Глядя на помещика снизу вверх, Элайза лихорадочно перебирала убедительные доводы.

– Приходило ли вам в голову… – начала было она, но внезапно сообразила, что Гордон направлялся по тропинке, которая вела к негритянскому поселку. – А куда вы, собственно, шли?

– Хотел поговорить с Айком и Черной Кэсси об их детях.

Ответ звучал несколько уклончиво, и Элайза сочла нужным заметить:

– Уверяю вас, что Шадрач и Фиби ни о чем не знают. Это была моя идея. С детьми я ее не обсуждала.

– Я догадался об этом.

– И что же… что вы решили? – Эти слова вырвались у нее сами собой, потому что уклончивость Гордона начинала ее раздражать. – Если мне придется их учить, я должна знать об этом заранее.