Глядя на молодого человека, Уилл внезапно ощутил себя очень старым. Клинок был высоким, стройным, сильным и, невзирая на молодые годы, производил впечатление мужа зрелого и уверенного в себе. А больше всего Уилл завидовал смелости, которой светились голубые глаза Стюарта-младшего. Сразу было видно, что этот человек способен на отчаянно храбрые поступки, однако совершает их не под влиянием минутного порыва, а тщательно все обдумав. Клинок был не из тех, кто действует наобум, подтверждением тому был его недавний успех на золотых приисках возле Далонеги.

Шавано рассказывал, что Клинка дважды арестовывали джорджийские гвардейцы, ибо штат Джорджия считал, что имеет права на территорию приисков, находившихся на земле индейцев чероки. Оба раза Клинок успевал отдать добытое золото на хранение своему чернокожему слуге Дьетерономи. Джорджийцам не приходило в голову, что сокровище можно доверить рабу, и они уходили с пустыми руками.

Уилл видел, что Клинок умен и находчив. Пожалуй, молодому человеку можно было даже простить непокорность отцовской воле – два года назад Клинок без разрешения бросил университет на Севере, куда Шавано отправил его учиться.

Единственное, что настораживало Уилла в юноше – это насмешливые искорки, время от времени посверкивавшие в его вроде бы вполне серьезном взгляде.

Уилл сел во главе стола и задумчиво посмотрел на Стюарта-младшего. Понимает ли тот, как опасна сложившаяся ситуация? Народу чероки скоро понадобятся такие парни – смелые и храбрые. Иначе жди беды.

Уилл и Шавано часто говорили о будущем своих детей и своего народа. Конечно, старых дней не вернуть. Теперь все по-другому. Вожди чероки должны владеть английской грамотой, обладать тем же уровнем образования, что и вашингтонские политики. Старики были готовы посторониться, дать дорогу молодым, ограничиться ролью советников.

Внезапно Уилл заметил, что его дочь и Клинок обменялись стремительными, страстными взглядами. Гордон присмотрелся повнимательней и увидел, что Клинок смотрит на Темпл с видом собственника, а девушка, казалось, воспринимает это как должное. Совсем недавно Уилл сказал себе, что девочка уже совсем взрослая. И вот наглядное тому подтверждение.

– Расскажи-ка, Уилл, чем закончилось заседание Совета? – спросил Шавано Стюарт, отвлекая друга от тревожных мыслей. – Мы будем посылать делегацию в Теннесси, к президенту?

Прежде чем Уилл мог ответить, вмешалась Виктория:

– Давайте говорить по-английски, иначе мисс Холл ничего не поймет. Ведь она не знает нашего языка.

– Ты права. Извините нас, – обратился Уилл к учительнице, переходя на английский. – Совет решил, что встреча с президентом Джексоном ничего не даст. Ведь президент приглашает нас только для того, чтобы обсудить новый договор, согласно которому мы должны обменять наши земли на территории, находящиеся к западу от реки Миссисипи. Этот договор нас не интересует. Мы хотим, чтобы федеральное правительство соблюдало условия ныне действующего договора, а президент отказывается обсуждать эту тему.

Шавано кивнул, согласный с решением Совета. Потом посмотрел своими ясными глазами на Элайзу, которая почувствовала себя смущенной столь пристальным вниманием к своей особе.

– Эти земли принадлежали народу чероки с незапамятных времен, – объяснил ей старый Стюарт. – Мы были здесь еще до того, как в Вашингтоне появилось американское правительство. Мы были здесь еще до того, как высадились англичане в своих красных мундирах. Мы были здесь до того, как приплыли испанцы в стальных рубахах. Чероки жили здесь всегда.

– Если у вас есть договор, никто не может вас заставить уехать отсюда, – заявила Элайза.

Она имела весьма смутное представление о политике и о правительстве, однако считала, что высказала весьма здравую и логичную мысль.

– Если Джексон сумеет настоять на своем, мы пропали, – сказал Уилл Гордон, отрезая от окорока увесистый ломоть ветчины и кладя его на тарелку гостя.

– Сколько раз я думал о том, что мне ничего не стоило прикончить Джексона в те времена, когда мы сражались с ним бок о бок в битве при Подкове, – воскликнул Шавано.

– Как, вы воевали вместе с Эндрю Джексоном? – поразилась Элайза, до глубины души потрясенная угрозой в адрес президента.

– Да, это было в 1812 году, во время вашей войны с англичанами. Индейцы племени крик восстали в Алабаме против американских поселенцев, – стал рассказывать Уилл. – Джексон тогда был молодым генералом, он командовал ополчением штата Теннесси. Многие индейцы чероки воевали вместе с ним. Мы с Шавано участвовали в битве при Подкове – так называлась излучина реки Таллапуза.

– Должен вам сказать, мисс Холл, – добавил Клинок, – что победу в этом сражении американцам принесли именно воины чероки. Индейцы крик – их было до тысячи человек – выстроили бруствер из бревен, перегородив излучину реки. Индейцы чероки расположились на противоположном берегу, чтобы не дать врагу отступить, а генерал Джексон с двумя тысячами солдат пытался атаковать бруствер в лоб. Его пушки два часа обстреливали укрепление, но разрушить его так и не сумели. Тогда мой отец и другие воины чероки решили отбить у врага лодки. Воин по имени Скала и еще двое переплыли реку и сумели угнать две пироги. Туда сели другие воины, вновь пересекли реку, отбили еще несколько лодок, и в конце концов нашим людям удалось переправиться на тот берег и ударить врагу в тыл. Вынужденные драться на два фронта, индейцы крик не смогли устоять, и Джексон победил.

– В этом бою Шавано Стюарт был ранен в ногу и охромел, – пояснила Темпл.

– Понятно, – прошептала Элайза.

– А когда я вернулся домой, – продолжил рассказ Шавано, – я увидел, что мой скот угнан, мои свиньи перебиты, мои поля сожжены. И сделали это солдаты той самой американской армии, за которую я сражался. И все же многие тогда еще верили, что генерал Эндрю Джексон – друг чероки. – Стюарт грустно улыбнулся. – Первое, что он сделал, когда его выбрали президентом, – заявил в своей речи перед Конгрессом, что добьется принятия закона, согласно которому все индейские племена будут переселены на запад – «ради их же блага». Вот почему мы считаем этого человека, который когда-то называл себя нашим другом, коварным предателем. Разве мы не правы, мисс Элайза Холл?

– Правы.

Теперь Элайза понимала, почему присутствующие говорят об американском президенте с такой неприязнью.

– Билль о переселении дает президенту право заключать новые договоры с индейцами, однако не дает ему права отменять прежние соглашения, – сказал Уилл Гордон. – По существующим договоренностям ваша страна гарантирует нам территориальную целостность и независимость. Правительство в Вашингтоне обязано защищать нас от произвола властей штата Джорджия. Но Джексон отказывается это делать. Джеремия Эвартс из Американского совета иностранных миссий в Бостоне посоветовал нашему вождю Джону Россу обратиться в Верховный суд США. Наш Совет уполномочил Джона Росса нанять адвокатов, однако совершенно непонятно, как мы будем оплачивать их услуги. Дело в том, что военный министр отказывается вносить плату, причитающуюся нам по договору, в казну племени. Он говорит, что эти деньги должны быть поровну разделены между всеми индейцами без посредничества нашего казначейства.

– А что в этом плохого? – удивилась Элайза, которой такое решение показалось вполне логичным и справедливым.

– Вы поехали бы за две сотни миль, чтобы получить пятьдесят центов? – спросил Уилл. – Именно такая сумма причитается каждому индейцу чероки, если разделить ее подушно. Джексон явно передергивает, чтобы оставить наш Совет без денег. Тогда мы не сможем оплатить судебные издержки. Единственный выход – собрать деньги самим, а также обратиться за помощью к нашим друзьям.

Элайза обвела взглядом фарфоровую посуду, серебряные ножи и вилки, изысканные яства, нарядно одетых людей, сидевших за столом. Девушка не знала, что и думать. С тех пор, как она приехала в Гордон-Глен, на нее обрушилось столько невероятных, фантастических сведений – о преступлениях доблестных джорджийских гвардейцев, о захвате индейских золотых приисков, о дискриминации, которой подвергают индейцев в джорджийских судах, а теперь еще и о коварстве вашингтонского правительства. Неужели все это правда?