– Мне это не нравится, – сказал Хаук, помогая Эрику надеть латы. – Чего не хватает этим византийцам? Все, что требуется мужчине, – это рог эля и танцовщица.

Эрик засмеялся, соглашаясь со своим другом.

– Разве у греков нет скальдов, услаждающих их слух? – недоумевал Хаук. – Морская битва важна сама по себе, ее нельзя использовать в качестве развлечения. Это дурно пахнет.

– Ты рассуждаешь как старая женщина. Император хочет развлечения. Я ему его предоставлю. Все ясно.

– Только не перестарайся, – мрачно посоветовал Хаук. – Говорю тебе, с прошлой недели в дом Мохаммеда прибегали толпы посыльных. Я проследил за одним из них. Угадай, куда он привел меня?

– В дом Лео Порфирогенито, – Эрик застегнул ножные латы на голенях. Хотя план не предполагал рукопашного боя, было важно, чтобы участники приготовились ко всему.

– Порфиро… что?

– Порфирогенито. Не хмурься. Это означает «порфироносный». Лео один из тех немногих благородных людей, которым посчастливилось родиться в королевских мраморных покоях, – объяснил Эрик. – У него нет особого влияния на дела империи, но обстоятельства его рождения, несомненно, породили в нем излишнюю самоуверенность.

– Но как ты узнал, что Мохаммед находится в сговоре с племянником императора?

– Я внимательно наблюдал за всем происходящим, пока находился в доме араба. Очевидно, Мохаммед решил помочь кому-то взойти на трон после смерти Болгаробойцы, и он сделал ставку на Лео. У этих византийцев все крутится вокруг политики. Ну, ты знаешь, – Эрик перекинул через плечо свой боевой топор, с удовлетворением ощущая его привычный вес. Несмотря на то что битва была запланирована, оружие было настоящим. Он надеялся, что не потеряет товарищей в сегодняшнем фарсе. – Греки даже в туалет не могут сходить, не подумав какой гильдии это понравится, а какой нет.

– Только не стой под балконом, когда они будут это делать, – заметил Хаук, скрещивая мускулистые руки на груди.

Эрик наклонил голову и посмотрел на своего приятеля.

– Мне кажется, это плохое напутствие для друга перед битвой, пусть и не настоящей.

– Ты прав, – согласился Хаук. – Хотел бы я быть там, чтобы присмотреть за тобой.

Эрик хлопнул Хаука по плечу.

– Я тоже, но ты делаешь кое-что более важное для меня. Присмотри за моим сердцем. Проследи, чтобы Валдис никто не смог причинить вреда.

– Можешь быть в этом уверен, – Хаук кивнул головой. – Удачи в бою.

– Сила и честь, – повторил Эрик проверенный временем девиз. Первый раз за много лет ему казалось, что в этих словах заключена правда.

Он снова обрел свою честь. Он сохранил верность клятве императору и не пошел на тайное убийство, хотя такой план более безопасен. Он не жалел о том, что победил этого детоубийцу в честном бою, но вина в смерти брата все еще не отпускала его. Эрик подозревал, что он никогда не избавится от нее, как бы честно ни пытался жить.

Правда, теперь, когда он думал об Олафе, больше не представлял его в постели со своей женой. Он видел брата в мальчишеском возрасте, когда они охотились вместе в лесу, таскали исподтишка медовые коврижки у матери, стояли друг за друга, бросая вызов любому обидчику, если кого-то из них задевали.

Олаф, его брат. Его друг во множестве юношеских проказ. Предатель в его супружеской постели. Жертва ярости берсеркера, в которую впал Эрик.

Эрик отмахнулся от мрачных воспоминаний. Нет нужды ворошить прошлое. Особенно когда сегодняшний день сулит большие надежды.

Он утрет нос адмиралу, завоюет славу для своей команды и, будем надеяться, получит благосклонность самого императора. Такой поворот событий был весьма вероятен. Василий II часто награждал тех, кто развлекал его на ипподроме. Ходили слухи о его большой щедрости. Если это случалось на ипподроме, то могло произойти и в водах гавани.

Эрик попросит себе в жены Валдис, прорицательницу, принадлежащую Хабибу ибн Мохаммеду. У императора было больше золота и серебра, чем у любого другого чело века во всех девяти мирах. Он мог исполнить любое диковинное желание. Желание Эрика было очень простым по византийским стандартам.

Но сейчас нельзя думать о Валдис. Воину негоже отвлекаться от битвы.

Полный надежд и решимости, Эрик вышел из палатки и посмотрел на лазурное море. В открытом море человеку предоставлялись все возможности показать себя. Он устал от притворства и политических интриг большого города. Наконец-то он мог заняться своим делом. Вдалеке он увидел высокую мачту дромона – корабля, против которого будет бороться его маленькая доу.

Но он знал, что соревнование шло не между кораблями. Это была битва капитанов, конфликт стратегий и силы воли.

Эрик рассчитывал сильно удивить напомаженного старомодного адмирала.

– Давайте, ребята, – закричал он своей команде, – покажем этим жалким маменькиным сынкам, что такое настоящий морской бой!

В реальной битве пиратская доу спасалась бегством от греческого корабля. Сначала Эрик следовал плану, уводя корабль от противника. Византийский корабль, украшенный стандартными императорскими орлами, неутомимо преследовал маленькое суденышко. Движения весел становились все более быстрыми, а ритмичный бой барабанов все более громким.

В настоящем сражении пиратская команда пыталась обогнать большой корабль, изматывая себя. Эрик не совершил подобной ошибки.

– К мачте! – скомандовал он. – Быстро! Отдав салют, один из матросов забрался на главную мачту и опустил большой плотно связанный парус, который Эрик заранее подготовил.

Возможно, доу было далеко до грациозно скользящего скандинавского дракара, но Эрик решил хотя бы оснастить ее подобающим образом. Парус поймал ветер, и доу с легкостью оторвалась от дромона.

С греческого корабля донеслись испуганные крики. Теперь команде дромона потребуется больше энергии, чтобы догнать его лодку, чем ему с его тактикой отступления.

– Стрелки, приготовьтесь к бою, – услышал он голос командира дромона. Его голос был хриплым от страха.

Эрик поднял глаза вверх. Черная арка стрел поднялась в голубое небо. Они исчезли в солнечном свете, и он не смог более следить за их полетом.

– Под щиты, – скомандовал он. Вся его команда спряталась за круглыми дисками из выбитой кожи. Град стрел посыпался на них, как рой жалящих пчел. Со всех сторон зазубренные предвестники смерти вонзились в бока деревянного корабля, который стал похож на ощетинившегося злого пса. Переждав время, Эрик и его команда высунули головы из-под щитов и издали громкий победный клич.

Он быстро оглядел корабль и увидел, что стрелы ранили только пару человек, но никто серьезно не пострадал. Все его воины задорно улыбались, ожидая следующей команды.

– Развернуть судно! – закричал он. – Давайте подстрижем наших овечек.

Стратегией капитана доу было отступление, но Эрик решил сменить эту тактику на неожиданное нападение.

– К веслам! – велел он и занял свое место у главного руля. Его команда дружно гребла, не нуждаясь в бое барабанов. Их сердца бились в унисон.

– Приготовить топоры! – воскликнул Эрик. Доу на полной скорости шла по направлению к резной фигуре орла на носу дромона, представляя собой неудобную мишень для стрел. Адмиралу должно было показаться, что доу собирается врезаться в дромон.

– Левый борт, на весла! – члены команды подшит весла в воздух и повернули доу одним плавным движением. Их лодка повернулась от носа греческого корабля и забарабанила по боку дромона. Эрик специально прикрепил к носу лодки кусок острого металла. Он расколол все весла дромона по левому боку.

– Топоры в руки! – Эрик вытащил свой топор с двойным лезвием и перерезал все веревки и снасти, которые ему попались под руку. Паруса дромона опали, беспомощно свисая с перекладин.